Глава 11. Система международных отношений после 1956 г. 975

Надежды СССР заменить англо-французское влияние на Ближ­нем и Среднем Востоке советским быстро рассеялись из-за аме­риканского вмешательства и установления в Турции режима, тес­но связанного с Западом и вступившего в Атлантический союз. Неудачи Советского Союза объяснялись тем, что Иран выражал недовольство советским давлением, а страны-производители нефти проявляли недоверие в отношении экономического конкурента, вдохновлявшегося концепциями политических преобразований. В действительности только страны, непосредственно затронутые арабо-израильским конфликтом, испытывали заинтересованность в отношении советского вмешательства. Советский Союз прово­дил традиционную политику помощи и сотрудничества в отно­шении Египта, Сирии и Ирака, и если бы не грубые ошибки, то подобная политика принесла бы более существенные результаты. Открывались некоторые возможности для советского проникно­вения в Латинскую Америку: в Чили, где демократические силы развивались и укреплялись до сентября 1973 года, но, прежде всего, на Кубу, которая после победы революции Кастро, стала настоящим, но очень ограниченным опорным пунктом советского влияния на страны Западного полушария.

Эти геополитические границы, хотя и менялись, были доста­точно определенными и сдерживались противодействующим аме­риканским влиянием. Но в Африке они отсутствовали полностью. На Африканском континенте в наибольшей степени могло про­явиться соперничество Советов с Западом, прежде всего в Север­ной Африке, в особенности в Алжире, благодаря связям с Египтом и продолжению освободительной борьбы. Это относилось и к другим африканским странам, где новые руководители с доверием относились к Советскому Союзу, который никак не участвовал в колонизации и, более того, воспринимался как образец борьбы с колониализмом. Поэтому Африка стала ареной, где, в сущности, и развернулось соперничество, а точнее говоря, борьба за вовле­чение молодых независимых стран в различные направления раз­вития. С этой целью Советский Союз стремился убедить их, что его модель и предлагаемые им средства являются единственно пригодными для нужд африканских стран, даже в большей степе­ни, чем американские рецепты или непродуманные предложения и экономически скудные возможности Народного Китая.

В действительности для СССР возможности соперничества были ограничены недостатками самой советской системы. Во-первых, число стран, к которым она была применима, оказалось невелико, и возникла необходимость приспосабливать формы содействия к меняющимся потребностям, что противоречило единообразию

976 Часть 4. Биполярная система: разрядка напряженности...

планирования, характерному для советской системы. Во-вторых, трудно было поколебать представление о советской модели как о модели однопартийного государства, что воспринималось поло­жительно в странах, где только одна политическая сила хотела укрепить свои позиции с помощью более или менее социалисти­ческой идеологии, адаптированной к местным условиям, и нега­тивно расценивалось там, где существовали традиции политичес­кого плюрализма, которые диссонировали с советской моделью.

Как отмечает Алвин 3. Рубинштейн, «самым уязвимым мо­ментом советского вмешательства в дела третьего мира была [именно] советская модель развития». В 50-е и в начале 60-х гг. многие представители первого постколониального поколения стремились избавиться не только от тисков политико-дипломати­ческих союзов, но также и от груза слаборазвитости, ведя с ним борьбу с помощью программ ускоренной индустриализации, по­заимствованных из советского опыта. «Сталеплавильный завод, -пишет далее Рубинштейн, - являлся символом модернизации. На­дежды на прогресс, социальную справедливость и выход из бедности, а также всяческие проявления враждебности к капиталистической системе, толкали этих деятелей к социализму и Советскому Союзу. Готовность СССР участвовать в финансировании и осуществлении индустриальных проектов в общественном секторе сочеталась с их туманной верой в эффективность централизованной, плановой эко­номики, в основном национализированной, основанной на развитии городов, в чем они усматривали основные черты советской модели». Попытки применить такие концепции на практике почти всегда заканчивались провалом. Неудача была в значительной мере связа­на с мощным контрнаступлением американцев, но прежде всего, с общей концепцией и теми методами, которые Советы использо­вали, осуществляя свое вмешательство.

Если Сталин концентрировал все свое внимание на евро-азиат­ском регионе, а у Маленкова не было времени разработать новую стратегию, то Хрущев выразил готовность предоставить развиваю­щимся странам долгосрочные кредиты под небольшие проценты, но на четких условиях в ожидании, возможно, отдаленных, но совершенно определенных по своему духу результатов. Основным условием был отказ от заключения многосторонних соглашений и предпочтение двусторонних договоров, чтобы советские кредиты не были бы распределены среди многих участников, а содейство­вали укреплению прямых связей.

Первая из этих программ (которую, однако, трудно рассмат­ривать как элемент новой советской стратегии) относится к янва­рю 1954 г. и касалась Афганистана. Затем программы содействия