Глава 10. Сосуществование-соперничество и деколонизация 887

и независимости. Шагом в этом направлении явился франко-ли-ванский договор 1936 г., аналогичный тому, что был заключен с Сирией, но, как и тот, впоследствии не утвержденный французами.

Помимо подмандатных территорий, регионами, где француз­ская колониальная система должна была с большим умением реаги-ровать на сложившиеся там ситуации, были Индокитай и Алжир. В Индокитае французская администрация всерьез не стремилась достичь сотрудничества с традиционной властью, предпочитая скорее систему прямого управления, направленного, в первую оче-редь, на удовлетворение экономических и стратегических интере-сов метрополии и местных колонистов. Росту национализма про-тивостояла политика жестоких репрессий, вынудившая местную оппозицию перейти на нелегальное положение, что положило начало все более глубоко укорененной традиции и, вполне веро-ятно, сделало Вьетнамскую коммунистическую партию одной из самых влиятельных политических сил в Юго-Восточной Азии. Французское правительство не сумело и не захотело произвести отбор местных элит и кооптировать их в систему управления в приемлемой форме, упустив, таким образом, возможность плав-ного перехода власти и уничтожив всякую перспективу не трав-матического превращения формального контроля во влияние.

Еще большее значение имела ситуация в Алжире, колонии, где французы были наиболее многочисленны и наиболее сильно интегрированы в местное общество. Главная проблема, учитывая присутствие столь сильной французской общины, состояла в том, чтобы найти приемлемый механизм для постепенной ассимиляции мусульманских руководящих групп с тем, чтобы сделать их участ-никами власти и избежать укрепления позиций националистов, боровшихся за создание независимой алжирской республики. По-пытки реформы, предпринятые губернатором Морисом Виолеттам, в 1925-1927 гг. и проекты Блюма—Виолетта 1936 г., предполагав-шие распространить политические права на 20 тыс. представителей мусульманского мира, не были реализованы из-за непреклонного сопротивления прежде всего со стороны французских колонистов в Алжире, а также их союзников во Франции. В результате идея независимости оказалась единственным выходом даже для тех, кто с самого начала выступал за сохранение институциональных отношений с Францией. Фактическое отделение, произошедшее во время Второй мировой войны, лишь усилило эту тенденцию. Впрочем, аналогичная, а в некоторых отношениях и более сложная, ситуация существовала в Марокко и в Тунисе, где сосуществова-ние местных властей и французских представителей создавало ос-нову для быстрого перехода к отношениям меньшей зависимости.

888 Часть 4. Биполярная система: разрядка напряженности...

На обеих территориях многочисленные националистические ма-нифестации подавлялись с той же жестокостью, с какой в 1921-1926 гг. было подавлено вооруженное восстание против француз­ского и испанского господства, которое возглавил в Рифской рес-публике Абд аль-Керим.

Иным был британский подход к проблеме. Иным - в реализа-ции мандатов категории «А», то есть в Палестине и Месопотамии (Ираке); иным - в реагировании на требования доминионов, в отношении которых английская администрация демонстрировала всю свою гибкость; иным - в столь важном случае, как индийский (или как случаи с Бирмой или с Цейлоном). Иным, наконец, -также и в отношении колоний, где правовая конфигурация коло-ниального господства была неоднородной и где поэтому по-раз-ному воспринимались националистические призывы.

По окончании конфликта, когда была устранена конкуренция со стороны Германии, главной стратегической задачей Британии оставалась, теоретически, защита в стратегическом плане пути в Индию от угроз, которые могли бы появиться вследствие ослабле-ния связей внутри сферы колониального господства. Эти угрозы могли исходить от России, конечно, парализованной революцией, но не навсегда, а также от нарождающихся местных национали-стических движений, в отношении которых обе крупнейшие коло-ниальные державы во время войны проводили отнюдь не мягкую политику. Главными водными путями с точки зрения безопасности были традиционный путь через Восточное Средиземноморье и путь через Красное море, указывавшие уже тогда - еще до после-довавшего позднее открытия крупных нефтяных месторождений -на ключевое значение Ближнего Востока. Контроль над проливами был связан с политическим урегулированием в отношении Анато-лии; контроль над Ближним Востоком - с мандатной политикой. В обоих случаях, однако, послевоенные планы Франции и Вели-кобритании натолкнулись на реакцию местного националистичес-кого движения, которое разжигалось борющимися сторонами во время конфликта в их собственных интересах, но которое пережи-ло войну и после ее окончания было готово возобновить свою дея-тельность для достижения целей, которые были ему подсказаны.

Так, Мустафе Кемалю удалось обратить на пользу Турции статьи Севрского договора, одержав победу над греками, поддер-живаемыми Великобританией. При этом он использовал те воору-женные силы, которые немцы помогли создать туркам. Арабские националисты пытались, но с меньшей эффективностью, обратить себе на пользу англо-французские военные соглашения, предус-матривавшие разделение региона «плодородного полумесяца» на