Глава 10. Сосуществование-соперничество и деколонизащш 863

как и европейские компартии были заинтересованы в подтвержде-нии доминирующей роли Советского Союза, делала возможным такое распределение ролей, при котором Хрущеву отводилась взвешенная позиция, а Мао выталкивался на авансцену «непри-миримости». При этом пекинское правительство представало даже как ищущее предлога для развязывания войны.

Китайский лидер вынудил ревизионистов к отступлению, ис­пользуя двойную тактику. С одной стороны, он подтвердил со всей определенностью главенствующую роль Советского Союза в коммунистическом мире. Мао нарисовал перспективу успехов в борьбе с «бумажным тигром» западного капитализма. Он дошел даже до повторения тезисов Коминформа, начав восхвалять новую мощь, приобретенную социалистическим «лагерем» в сравнении с мощью блока, где доминировал американский империализм. Он также утверждал, что не следует бояться рисков, связанных с экспансией мирового коммунизма. Не следует поддаваться аме-риканскому ядерному шантажу. В Китае, напомнил Мао, 600 млн жителей. Если даже половина из них погибнет в результате атом­ной войны, останется еще 300 для строительства нового комму-нистического Китая. Последствия этого экстремистского подхода состояли в том, что ревизионисты и, в частности, Гомулка, вы-нуждены были перейти на более умеренные позиции, тогда как югославы, только чтобы не начинать немедленно полемику с со-ветским лагерем, предпочли подписать заключительный документ, который не соответствовал их убеждениям, поскольку отчетливо демонстрировал преобладание самых «непримиримых» тезисов.

Как подчеркивал Франсуа Фейто¹ догматизм определялся как «простительное» отклонение от марксистско-ленинского учения, а ревизионизм, напротив, как выражение идеологии, которая, уничтожая революционную энергию, способствует реставрации капитализма. За кажущимся единством Заключительного доку-мента скрывалось немало противоречивых утверждений, пред-ставлявших собой общую позицию, в которой однако присут-ствовало слишком много противоречивых утверждений. Так, объяснялось, что существуют «общие закономерности» построе-ния социалистического общества при различии путей и способов их осуществления, подтверждалось, что война не была неизбеж-ной, однако при этом делалась немаловажная и неоднозначная оговорка, что «пока сохраняется империализм, будет оставаться и почва для агрессивных войн».

¹ Ф. Фейто - французский исследователь, автор ряда работ по мировому коммунистическому движению. - Прим. редакции.

864 Часть 4. Биполярная система: разрядка напряженности...

Иными словами, документ, который должен был стать новой хартией мирового коммунизма в годы деколонизации, представал, скорее, как трудный компромисс, с почти догматическим звуча­нием, но имевший сам по себе сомнительное значение. Мао вос­хвалял руководящую роль СССР в советском лагере, но Хрущев хорошо понимал, что интонации китайского лидера были ближе к позициям таких догматиков, как Молотов, которых он только что устранил. Поэтому он был вынужден играть роль посредника между потребностями в ревизии, объективно назревшими в евро­пейских странах и в самом Советском Союзе, и необходимостью сильных мобилизующих лозунгов. В Китае Мао провозгласил ло­зунг «пусть цветут сто цветов» для обозначения многообразия форм социализма. Однако после венгерского кризиса, в середине 1957 г. кампания, развернутая вокруг этого лозунга, была внезапно прервана, а «правый уклонизм» был вновь категорически осужден.

С точки зрения международных отношений, советский лагерь во второй половине 50-х годов был до такой степени расколот, что это вошло в противоречие с его претензиями противостоять империалистическому лагерю как единое целое, идеологически и политически сплоченное и ориентированное на достижение об­щих целей. В Восточной Европе последствия Второй мировой войны постепенно уходили в прошлое, и встал вопрос об эконо­мическом росте в соответствии с планами, которые нельзя было больше представлять в общей и упрощенной форме. Надежда полностью восстановить контроль над Югославией натолкнулась на сопротивление Тито, его стремление к национальной автоно­мии и проводимые им реформы. Сходная ситуация сложилась в отношениях с Венгрией и Польшей; соперничество с Западной Германией обусловило догматизм Ульбрихта.

В противоположном, хотя и схожем плане действовали китай­ские коммунисты. У Мао Цзедуна и его соратников были две важные мотивации: одна, специфическая, была связана с разви­тием китайской экономики и теми трудностями, которые вызы­вали зигзаги доктрины Мао, а другая объяснялась международной ситуацией, воспринимавшейся с растущим недоверием в связи с изменением отношений между Соединенными Штатами и СССР. Лидеры КПК пытались ограничить свободу маневра Советского Союза, выступив на Московской конференции коммунистических и рабочих партий с заявлениями, которые возвращали к обстановке наиболее острого периода холодной войны: они соответствовали ситуации китайско-американского конфликта и были абсолютно не пригодны на новом этапе развития отношений между сверх­державами.