Часть 3. Холодная война

Биполярный конфликт действительно переместился в другую плоскость - конкурентного сосуществования. Европа не явля­лась более полем сражений или, выражаясь менее напыщенно, ареной столкновений. Она была умиротворенным континентом, который могло потревожить только недовольство местного харак­тера. Ни русские, ни американцы не имели больше причин ме­нять эту ситуацию. Поэтому те, кто рассматривает венгерский кризис как эпизод холодной войны, выражает глубоко ошибоч­ное мнение. Он, напротив, свидетельствовал о том, что холодная война в Европе завершилась.

Часть четвертая

Биполярная система:

разрядка напряженности и

сосуществование-соперничество

Глава десятая

Сосуществование-соперничество и деколонизация

10.1. Два «лагеря» в первые годы стабилизации

10.1.1. «Возрождение Европы»

Стабилизация в Европе не сгладила противостояния между двумя «лагерями»: в Европе привыкли к враждебному сосуще-ствованию, отягощенному подозрениями и взаимными обвине-ниями, и смирились с тем, что континент разделен на две части «железным занавесом», который никто не помышлял устранить и который, в лучшем случае, мог бы стать более проницаемым.

Каждая из двух частей Европы приспосабливалась, несмотря на внутренне различные процессы, к наличию внешнего фактора стабилизации. В Западной Европе послевоенная реконструкция сменилась мощным ростом экономики. Темпы роста валового на-ционального продукта Федеративной Республики Германии пре-вышали 7% в год; в Италии начался этап так называемого «эко­номического чуда», когда в среднем рост составлял 6% в год, а порой достигал и 10%. Франция и Великобритания также пере-живали период процветания, хотя их развитие сдерживалось рас­ходами на ведение колониальных войн (в первой) и меньшей производительностью труда (во второй). С экономической точки зрения в эти годы были заложены основы для возвращения За-падной Европы на господствующие позиции в мировой экономи-ке. Однако ее развитие ограничивала фрагментарность рынка, его

848 Часть 4. Биполярная система: разрядка напряженности...

раздробленность на отдельные национальные сегменты, что огра-ничивало свободу торговли и возможности роста. Более того, эта раздробленность позволяла проявляться традиционному соперни-честву, которое подрывало европейское могущество еще в про-шлые десятилетия, а теперь тормозило развитие. В этих условиях сохранялась тяга к независимости, убежденность в возможности самостоятельно проводить эффективную политику в мировом масштабе. Имперская Франция распыляла свои ресурсы: на по­требности внутреннего роста, на ведение войны в Индокитае, на подавление открытого мятежа в Северной Африке, на содержание имперской администрации в Центральной Африке. Великобрита-ния не решалась отдать предпочтение ни одной из «трех окруж-ностей» своей внешней политики (Британское Содружество, Ев-ропа и «особые отношения» с Соединенными Штатами), надеясь, что сумеет искусно маневрировать и в то же время продолжать контролировать через Средний Восток зону к востоку от Суэца.

Провал ЕОС и создание ЗЕС продемонстрировали пределы возможностей преодолеть национальные различия за короткий период. Наиболее важные страны Западной Европы получили импульсы для возобновления инициатив в области интеграции как извне, связанные с советской «угрозой», так и изнутри, связан-ные с производительными силами, с суперактивными «еврократа-ми» и с европейскими движениями, которые после поражения 1954 г. воспряли духом и стали действовать иными методами.

В международном плане этот подъем экономики значительно отличался от послевоенного, т.е. подъема 1947-1954 гг., посколь-ку он был порожден не объединением европейских ожиданий и американских инициатив, а, напротив, европейскими инициати-вами и ожиданиями, более или менее понятыми американской стороной. С европейской стороны наиболее яркой личностью был Жан Монне, председатель Высшего руководящего органа ЕОУС (Европейского объединения угля и стали), который сосре-доточил все внимание на европейской проблематике, исключив из нее непопулярные военно-политические аспекты. Он сместил центр тяжести в область экономической интеграции, что содей-ствовало включению новой Германии (ФРГ) в институциональ-ные структуры, способные воспрепятствовать развитию угрожаю­щих тенденций, о которых напоминали чуткие в этом отношении французы; однако германские проблемы не были представлены как основной элемент новых европейских предложений. Позиция Великобритании вновь приобрела решающее значение, потому что совершенно очевидна была разница между возрождением огра-