Часть 3. Холодная война

рамки применения атомной энергии под международным контро­лем. Кстати, интересно отметить, что чувство вины или ответ­ственности, которое характерно для Вашингтона периода амери­канской монополии на ядерные секреты, послужило в то время основанием для дискуссий в западной историографии, однако оно не породило такой же озабоченности у советского руководства. Иначе говоря, вопрос о международном контроле над использо­ванием ядерной энергии вызывал опасения скорее у американ­цев, чем у Советов.

В сентябре 1946 г. Сталин сказал в интервью журналисту А. Вер-ту, что он думает об атомной бомбе: «Атомные бомбы предназна­чены для устрашения слабонервных, но они не могут решать судьбы войны, так как для этого совершенно недостаточно атом­ных бомб. Конечно, монопольное владение секретом атомной бомбы создает угрозу, но против этого существуют, по крайней мере, два средства: а) монопольное владение атомной бомбой не может продолжаться долго; Ь) применение атомной бомбы будет запрещено».

Конечно, невозможно знать до какой степени Сталин был убежден в том, что говорил, и в какой степени его слова были рассчитаны на американскую публику, но следует отдать должное его невозмутимости. Действительно, тогда не было оснований и причин, которые дали бы американцам возможность вмешаться и использовать ограниченное число атомных бомб в качестве инстру­мента политического давления с целью вынудить Советы подчи­ниться воле Соединенных Штатов (допускаю, что в Вашингтоне питали такие надежды). Кроме того, Сталин прекрасно знал, на какой стадии находятся американские исследования, потому что его информаторы, проникнув в американские лаборатории, сооб­щали ему, по крайней мере с 1943 г., новейшие сведения о достиг­нутых американцами результатах в этой области, и до 1950 г. эти информаторы (главным из которых был известный физик Клаус Фукс) работали спокойно и их стало больше - несколько десят­ков. Поэтому Сталин отлично знал, сколько у американцев бомб, какие еще встречаются трудности на экспериментальной стадии, и, прежде всего, он предвидел, что монополия продлится недолго.

Когда говорят об атомной бомбе, то обычно стараются под­черкнуть, что именно в этой области американцы первыми нача­ли проводить собственную военную политику и что это привело к нарушению равновесия в позициях держав-победительниц. На­против, параметры дискуссии были заданы реализмом Сталина. Сдержанная дискуссия в определенных рамках отличала научные круги США от военных и от политико-дипломатических сфер.

Глава 8. Единая политика реконструкцией или несколько политик? 609

Сегодня она представляется более интересной с точки зрения американского менталитета и того, как в Вашингтоне представляли будущие отношения с Советским Союзом, чем с точки зрения рас-суждений о значении атомной монополии для этих отношений.

В действительности, дискуссия началась еще до применения двух атомных бомб против Хиросимы и Нагасаки. Во второй по-ловине 1945 г., пока продолжались Лондонская сессия СМИД, а затем Московская конференция о мирных договорах, большин-ство ученых, работавших над Манхэттенским проектом, выступи-ли за широкое распространение информации, которой они рас-полагали, и за скорейшее установление международного контро-ля над ядерной энергией. Военные почти единодушно занимали прямо противоположную позицию и рекомендовали использовать атомное превосходство в политических целях; дипломаты разде-лились по различным идеологическим течениям, но никто из них не исключал, однако, политико-дипломатического обсуждения этой проблемы с Советами.

Государственный секретарь Бирнс на первом этапе своей дея-тельности на этом посту, когда он еще не был полностью инфор-мирован о масштабах и успехах советского шпионажа, был убеж-ден, что американская атомная монополия продлится, по крайней мере, 7-10 лет и полагал, что ключевым моментом любых пере-говоров должен быть вопрос о контроле. Только уверенность аме-риканцев, что они будут знать все о том, что происходит в других странах, могла убедить их раскрыть часть своих секретов. Абсо-лютно противоположного мнения придерживался заместитель го­сударственного секретаря Дин Ачесон. Он полагал, что секреты ядерного оружия не удастся сохранять долго, и считал необходи-мым не создавать у Советов впечатления, что ревностное отноше-ние американцев к монополии на атомное оружие имеет анти-советскую направленность. Он утверждал: «Невозможно, чтобы советское правительство, обладающее мощью и сознающее ее, не реагировало бы очень жестко на сложившееся положение. Оно должно будет и, конечно, станет действовать весьма энергично, чтобы компенсировать утрату прежней мощи в сложившейся си-туации».

Ачесон правильно оценивал реакцию Советов, но слишком опасался обидчивости Сталина. В итоге, наиболее реалистичес-кую позицию занимал Трумэн, который в октябре 1945 г. впер-вые выступил в конгрессе по вопросу об атомном оружии. Он подчеркнул, что теоретические знания, на которых основано про-изводство атомного оружия, широко известны. Поэтому и другие государства через какое-то время смогут создать свою атомную

610