Часть 3. Холодная война

и безуспешно обсуждало корейский вопрос. Обсуждало все так же безуспешно проблему Индокитая до тех пор, пока во Фран-ции Пьер Мендес-Франс не был назначен председателем Совета министров. Хотя здесь не место для анализа данной темы, следу-ет, однако, подчеркнуть, что прибытие Мендес-Франса в Женеву дало толчок переговорам. После серии контактов на высшем уров-не 20-21 июля был подписан пакет соглашений между Францией и различными антагонистами ее господства во Вьетнаме, Лаосе и Камбодже.

С точки зрения общего соотношения сил между державами Женевские соглашения отражали новые условия, вытекавшие из переходного периода в системе международных отношений. Тот факт, что совещание состоялось и было завершено конструктив­ным образом в отношении по крайней мере одной из двух диску-тировавшихся тем, само по себе являлось позитивным моментом. После мирных договоров 1947 г. и перемирия в Корее впервые конфликтующие стороны достигли компромисса по важному вопросу.

Участие Китайской Народной Республики подтверждало ту роль, которую она уже приобрела в жизни Азии. Это еще не было всеобщее признание, а, напротив, признание, жестко оспаривае-мое Соединенными Штатами, однако умеренность министра иностранных дел Чжоу Эньлая показала, что Китай мог также иг-рать решающую роль в Азии, роль, которую его соседи - такие как Индия, Вьетнам и сам Советский Союз - не могли не учи-тывать. Великобритания до конца выполнила свою задачу по­средничества и установления равновесия. Ее вклад был ценен и немало способствовал ее сближению с Францией, результаты ко-торого станут очевидны вскоре, после провала договора о ЕОС.

Советский Союз подтолкнул вьетнамцев к компромиссу при-несением в жертву немалых военных успехов. Советская дипло­матия могла оценивать результаты как плод собственной деятель-ности. Даллес, которого на протяжении переговоров почти всегда представлял Уолтер Б. Смит, не препятствовал тому, чтобы при-мирение состоялось, как будто бы речь шла о событии, лишь косвенно касавшегося Соединенных Штатов. Однако они уже приготовились принять наследство (возможно, горькое) освобож-дения французов от своих обязательств и готовили подписание договора СЕАТО. Таким образом их отстраненность была лишь видимостью, прикрывавшей как намерение не иметь прямых дипломатических отношений с Народным Китаем - в момент, когда от Тайваня (при поддержке мощного китайского лобби) ис-ходили протесты на высоком уровне по поводу уступок, сделанных

Глава 9. Образование блоков и эволюция их взаимоотношений 819

коммунистическим агрессорам - так и гораздо более существен-ное намерение заменить Францию, не принимая от нее непос-редственное наследство, которое имело бы слишком сильный привкус «пещерного» империализма. В этом смысле их формаль-ная отстраненность выражала одну из черт политики администра-ции Эйзенхауэра в отношении проблемы империализма. В 1954 г. никто не предвидел жизненно важного значения, которое вьет-намский вопрос приобретет для Соединенных Штатов несколько лет спустя.

9.5.3. ВОСХОЖДЕНИЕ НИКИТЫ ХРУЩЕВА

В сентябре 1953 г. Хрущев был избран Первым секретарем Центрального Комитета Коммунистической партии Советского Союза (КПСС). Контроль над политическим аппаратом реализо-вывался в виде формальной ответственности. Это был симптом ослабления Маленкова по отношению к его противникам, ослаб­ления уже необратимого. Его предложения по экономической политике в большей степени, чем его международная деятель-ность (которая, впрочем, возглавлялась сталинистом Молотовым) противопоставили его партии и вооруженным силам. В декабре 1954 г. Маленков был практически смещен со своей должности, но формальное решение было принято Верховным Советом толь-ко в конце января 1955 г., когда Маленкова освободили от его обязанностей и назначили заместителем председателя Совета ми-нистров. Его пост занял маршал Николай Булганин, в министер-стве обороны его заменил маршал Жуков. Это изменение означало возвращение правительства под полное руководство коммунисти-ческой партии с разрушением практики, которую пытался уста-новить Маленков. Знаком перемен было то, что Маленкова не постигла участь Берия, и он не был сразу же подвергнут остра-кизму, а лишь постепенно выведен из состава советской номен-клатуры и в конце концов оказался в полной неизвестности.

Дуэт Булганин–Хрущев усилил деятельность предшествующе-го руководства в международном плане и в конце концов придал дипломатии СССР совсем новый темп. Если до тех пор главы правительства и партии в СССР весьма неохотно покидали стра-ну, то большее равновесие властей позволило двум советским го-сударственным деятелям развить бурную деятельность как по ко-личеству инициатив, так и по числу предпринятых зондирующих поездок. Среди многочисленных путешествий, которые Булганин и Хрущев осуществили на первом этапе существования своего ру-ководства, выделяются по крайней мере три эпизода: поездка

820