3.2. Договоры в сфере международной инвестиционной деятельности

Международная инвестиционная деятельность субъектов инвестици­онных отношений строится на основании соглашений государств, заин­тересованных как в привлечении иностранных инвестиций, так и в инве­стировании других государств.

В практике международного права в качестве источников регулирова­ния инвестиционных процессов принято выделять многосторонние кон­венции и договоры, а также двухсторонние инвестиционные соглашения.

Следует различать межгосударственные инвестиционные соглаше­ния, заключаемые государствами, как источник правового регулирова­ния инвестиций и инвестиционные договоры (соглашения), регулиру­ющие непосредственные акты инвестирования. Если в первом случае инвестиционные соглашения имеют нормативный характер (т.е. распро­страняют свое юридически обязательное значение на неопределенное количество актов инвестирования, которые могут иметь место в буду­щем, но также, напротив, может быть никогда и не произойдут), то во втором случае инвестиционные договоры являются актами индивиду­ального характера, которыми устанавливаются конкретные права и обя­занности сторон, участвующих в данном договоре с целью привлечения и размещения определенного количества инвестиций. Инвестицион­ные договоры (как индивидуальные ненормативные акты), как прави­ло, заключаются в соответствии с межгосударственными инвестицион­ными соглашениями (нормативными актами).

В многосторонних международных инвестиционных конвенциях и до­говорах участвуют три и более государств, которые устанавливают опреде­ленный международно-правовой режим инвестирования на территории этих государств. Как правило, наиболее часто многосторонние инвестиционные конвенции и договоры заключаются государствами, расположенными в одной географической зоне и имеющими, таким образом, близкие эконо­мические системы, обусловленные естественными связями между этими стра­нами. Кроме того, немаловажное значение в данном случае имеют отлажен­ные политические взаимоотношения между соседними государствами, заключающими многосторонние инвестиционные соглашения.

Однако наибольшее распространение в практике международного со­трудничества получили двухсторонние инвестиционные соглашения,

заключаемые отдельными государствами. Особенно динамично этот процесс происходил в 90-е годы XX столетия. По подсчетам специали­стов на 1996 г. число подобных договоров достигло 1160, а количество участвующих в них государств — 158¹. К весне 2000 г. число междуна­родных двухсторонних инвестиционных договоров, заключенных между различными государствами, достигло уже порядка 1800², и рост заклю­чаемых соглашений продолжается, занимая все большую долю в общем массиве нормативного регулирования инвестиций. Заключение двухсто­ронних инвестиционных соглашений принимает столь массовый харак­тер, что условия их заключения во все большей степени унифицируются. В.Российской Федерации, к примеру, правительство приняло постанов­ление, которым было утверждено типовое соглашение между Правитель­ством РФ и правительствами иностранных государств о поощрении и взаимной защите капиталовложений³, которое определяет направлен­ность заключаемых инвестиционных соглашений.

В юридической литературе отсутствует единство мнений относитель­но правовой природы инвестиционных соглашений. Дискуссия по этой проблеме сводится к трем точкам зрения. Природа инвестиционных со­глашений рассматривается: 1) как гражданско-правовая (преобладающая позиция)⁴; 2) как публично-правовая (административно-правовая)⁵; 3) как имеющая смешанный характер⁶.

Существующие дискуссии предопределены сложным характером тех правоотношений, которые возникают в связи с инвестиционной деятель­ностью на территории иного государства. С одной стороны, лица, участву­ющие в инвестиционном соглашении являются равными субъектами, опи­рающимися на свободу собственного волеизъявления при заключении

договора, что делает их равными субъектами при заключении соответству­ющего договора. С другой же стороны, в процессе реализации инвестици­онного соглашения не могут не учитываться ограничения публичного ха­рактера, устанавливаемые государством с целью контроля за процессом инвестирования и деятельностью иностранного лица.

Следует отметить и то обстоятельство, что существующие в юриди­ческой литературе споры о природе инвестиционных соглашений отра­жают неоднозначность способов нормативного регулирования инвести­ционных процессов.

Характер инвестиционных соглашений определяется, помимо проче­го, и статусом субъектов, которые участвуют в таком соглашении. Воз­можны следующие типы инвестиционных отношений, в зависимости от круга лиц, участвующих в нем: «государство—государство» и «государство-инвестор».

Отношения типа «государство—инвестор» лежат в частно-правовой плоскости, поскольку строятся на основе договора, который выступает в качестве юридического факта, предопределяющего взаимные права, вза­имные обязанности, а также порядок и условия ответственности сторон, участвующих в таком соглашении. Собственно эти договоры имеют граж­данско-правовой характер. Субъекты, заключающие инвестиционный до­говор, рассматриваются в качестве равноправных, их волеизъявление отра­жает их собственную волю как независимых субъектов международного коммерческого оборота. Однако заключение таких договоров подчинено инвестиционным режимам, устанавливаемым межгосударственными инве­стиционными соглашениями и внутренним законодательством. В то же время с целью создания гарантий иностранным инвесторам практика внут­реннего инвестиционного законодательства различных государств вырабо­тала условия так называемого стабилизационного характера. Данного рода законоположения получили наименование «дедушкиной оговорки». Суть «дедушкиной оговорки» заключается в том, что в том случае, если государ­ство изменяет условия инвестиционной деятельности в худшую сторону, то подобного рода условия замораживаются на длительный срок в отно­шении тех инвесторов, которые вложили свои средства до соответствую­щих изменений законодательства. Таким образом, «дедушкина оговорка» является серьезной гарантией стабильности и предсказуемости правовой основы деятельности иностранных инвесторов¹.

Однако система взаимоотношений «государство—инвестор» не сводит­ся исключительно к предоставлению гарантий инвестору со стороны го-

сударства путем принятия внутреннего инвестиционного законодатель­ства. Стабильность этих взаимоотношений требует предсказуемости уча­стия иностранных инвесторов в экономической жизни принимающего государства в случаях конкретных актов инвестирования. Это ведет к ус­тановлению правовых основ таковых взаимоотношений в конкретных до­говорах, заключаемых государством и иностранным инвестором. Более того, эволюция правовых принципов во взаимоотношениях «государ­ство—инвестор» на сегодняшний день достигла такого уровня, что Постоянная палата международного правосудия в своей судебной прак­тике сформулировала правило о том, что «договоры между государствами и частными лицами, хотя они не являются межгосударственными дого­ворами, тем не менее при определенных условиях могут быть отнесены к особой новой ветви международного права — международному контракт­ному праву»¹. Таким образом, проникновение частно-правовых начал во взаимоотношения между принимающим государством и иностранным инвестором представляется необратимой и объективно обусловленной тенденцией развития международного инвестиционного права.

Взаимоотношения «государство—инвестор» исторически имеют такую правовую форму как концессионные договоры. Содержание подобного рода договоров в период формирования концессионного права сводилось к тому, что «негосударственным инвесторам предоставлялось на срочной и возмездной основе право пользования государственной и муниципаль­ной собственностью (включая природные ресурсы), а также право на осу­ществление монополизированных государством видов деятельности»². Концессионные отношения предполагают, что в соответствии с заклю­ченным договором концессионер обладает определенными преимуще­ствами по сравнению с иными участниками коммерческого оборота в осу­ществлении определенных видов деятельности (например, в сфере природопользования). Содержание концессионных договоров, казалось бы, влечет отношения гражданско-правового характера, поскольку пред­полагает взаимные права и обязанности, реализация которых обеспечи­вается определенными механизмами ответственности. Вместе с тем кон­цессионные правоотношения не могут быть реализованы и без ряда актов административно-правового характера (лицензирование, разрешения и т. п.). История свидетельствует о том, что фактическая неравноправность

отношений государства и инвестора при заключении концессионных до­говоров приводила к тому, что зачастую государство необоснованно пре­рывало урегулированные концессионным договором отношения, а инве­стор не имел реальных юридических средств защитить собственные права. Таким образом, концессионные отношения имеют сложный юридический характер и не укладываются в однозначные правовые параметры, позво­ляющие четко определить их сущность.

Практика взаимоотношений принимающего государства и инвестора знает и иные правовые формы, в которые облекаются соответствующие со­глашения. К примеру, выделяются так называемые соглашения о гарантиях иностранных инвестиций, а также любые другие соглашения между иност­ранными инвесторами и принимающим государством, устанавливающие специальный правовой режим деятельности конкретных иностранных ин­весторов¹. Суть подобного рода соглашений, как это следует из их наимено­вания, сводится к определению условий, которые позволяют установить инвестору необходимые защитные или компенсирующие гарантии его дея­тельности в процессе инвестирования принимающего государства.

С формально-юридической точки зрения инвестиционные соглаше­ния воплощаются в различных гражданско-правовых формах: договорах купли-продажи, финансовой аренды (лизинга), простого товарищества, соглашениях о разделе продукции, сделках, связанных с отчуждением ценных бумаг, договорах коммерческой концессии (франчайзинга), ли­цензионных договорах и пр. Этот факт находит свое выражение как в ак­тах международного права, так и во внутренних законодательных актах. К примеру, Сеульская конвенция об учреждении многостороннего Агент­ства по гарантиям инвестиций в качестве прямых инвестиций рассмат­ривает такие формы капиталовложений, как «договоры об обслуживании и управлении, договоры целевого долгосрочного займа, связанного с ка­питаловложениями, соглашения о франшизе, лицензионные договоры, договоры о финансовой аренде (лизинг), соглашения о разделе продук­ции»².

Весьма важное место среди способов регулирования привлечения инвестиций в сферу недропользования (особенно в нефтяную и иную добывающую промышленность) занимают соглашения о разделе продук­ции. Практика заключения соглашений о разделе продукций имеет от­носительно недавнюю историю: она была апробирована в 1966 г. в Индо­незии, а затем с успехом использовалась в Бангладеш, Гватемале, Египте,

Иордании, Ливии, Малайзии, Перу, Сирии и некоторых других государ­ствах, как правило, имеющих недостаточные экономические ресурсы для самостоятельной разработки и добычи природных ресурсов¹. В российском законодательстве также весьма значимое внимание уделено таким фор­мам капиталовложений, как соглашения о разделе продукции. Федераль­ный закон от 30 декабря 1995 г. «О соглашениях о разделе продукции» регулирует наиболее крупные инвестиционные потоки в российскую эко­номику, прежде всего в сферу сырьевой промышленности.

В некоторых случаях международные инвестиционные договоры выступают в качестве рамочных соглашений, поскольку требуют заклю­чения дополнительных договоров, с помощью которых они могут быть реализованы практически.