«Я спал с Джоуи Рамоуном.» Глава 21: I Wanna Be Sedated
Однажды июльской ночью, Робин и Джоуи отправились в CBGB с Лестером Бэнгсом, который перебрался в Нью-Йорк. К тому времени он уже был лицом нового поколения критиков, подрывающих авторитет рокеров. Джоуи и я были большими почитателями писанины Лестера. Хоть мы и встречались той ночью в Мичигане, Джоуи дал мне грамотное напутственное представление о нём.
Лестера можно описать как человека чрезвычайно властного, он не стеснялся вкладывать всю эрудицию в создание своих статей, описывая простые поп-группы типа ABBA или же только находящиеся в развитии Ramones. Хоть многие и считали Лестера высокомерным, превозносящим себя и чрезмерно рассуждающим типом, я нашел много забавного в его заметках. По крайней мере, его стиль был уникален и оригинален, он заставил меня думать. Его резкая критика затрагивала идеи, которые уже имели под собой прочное основание — или он пытался убедить вас в том, что эти идеи вообще врядли имели какое-либо основание.
Хоть его статьи всё чаще становились о нём самом, чем о группе, о которой он пишет, всё же он был всё больше интересен. Лестер хотел создать свою группы и быть в ней вокалистом, что, собственно, и было главной причиной, по которой Джоуи хотел познакомить нас этой ночью.
Лестер был практически знаменит, но не совсем. И сколько бы ему не нравилось высмеивать рок-звёзд, очевидно, у него было желание самому быть этой звездой, но, конечно же, на его условиях. А это значило: неопрятный, небритый и с избыточным весом. Щеголяя усами Уилфорда Бримли, мясистой жопой водопроводчика, обладая изяществом слона в посудной лавке, Лестер был всегда на взводе — на таблетках от кашля марки «Ромилар» — и готовым к бою!
Я подумал: «Хм, пожалуй, в этом что-то есть…»
Музыкальные вкусы Лестера были такими же разнообразными, как и у меня. Побеседовав с ним, я узнал, что у нас был один и тот же винил дома — John Lewis Presents Jazz Abstractions.
Поскольку Лестер и я действительно поладили с самого начала, мы решил попробовать. Лестер был под впечатлением, когда я начал играть соло саксофониста Сонни Ститта на гитаре, и мы тут же прониклись недюжим уважением к талантам друг друга.
Мы сколотили группу, которую Лестер назвал в честь джазового клуба в центре Манхэттена, — Birdland. У него были мощные лёгкие, но не было достаточного опыта, отыграв всего пару выступлений в CBGB с группой, в которой участвовал гитарист The Voidoidss Роберт Куайн и барабанщик Патти Смит Джей Ди Догерти. Отзывы о тех выступлениях от завсегдатаев клуба были неоднозначными.
Лестер записал сингл под названием Let It Blurt, который максимально точно передавал его вокальные данные. Я подумал, что если бы он был в состоянии обуздать эту силу, то он мог бы в самом деле стать замечательным певцом. Он обладал чрезвычайно импульсивным характером, и ему, несомненно, было что сказать. Собственно, если я должен в одно предложение описать моего друга Лестера Бенгса, то это будет звучать так: Лестер Бенгс был человеком, которому всегда было что сказать.
В то время как Лестер начал болтаться с Джоуи и мной, Ramones перестали общаться с нами. Джонни вообще редко выбирался из дома, если они не играли. Ди Ди больше времени проводил с Джонни Тандерсом или с кем-то, у кого были любые наркотики или таблетки. Томми был более чем счастлив, будучи занятым в студии на записи третьего альбома Ramones — Rocket to Russia. Альбом должен был включать песню Ди Ди Rockaway Beach, которая абсолютно точно должна была запомниться, и одну песню Джоуи, Sheena Is A Punk Rocker, которая объединяла идеи сцены и оставила след в истории панк-рока. Речь идёт о разочаровавшейся девушке, имеющей статус-кво — «Но она просто не могла остаться, она должна была уйти. Шина панк-рокерша!»
К тому времени Джоуи переехал к Робин Ротман, у которой была квартира-студия на Мортон-стрит в Вест-Виллидж. Он был счастлив жить в своей собственной квартире - ну, или на самом деле, в квартире Робин. Но он всё равно был счастлив, имея некоторую частную жизнь и находясь вдали от общежития в стиле чердака Артуро. Робин, так или иначе, заботилась о нём, ведь, Джоуи всё ещё нуждался в заботе. Он уже однажды загремел в больницу с инфекцией стопы. Робин пыталась держать его в чистоте и здравии, но ни она, ни Арлин, ни я не предвидели бедствия, которые должны были произойти.
19 ноября 1977 года Ramones были хедлайнерами большого шоу с Talking Heads и Eddie & The Hot Rods, которые открывали мероприятие. Арлин и я подцепили Робин в центре города и направились к величественному Capitol Theatre в Пассеик, Нью-Джерси.
У Джоуи, как обычно, немного болело горло. К нему привязалась плохая привычка орать, вместо того, чтобы петь, да и сам график группы получался жестким, так он и посадил свои голосовые связки. В гримёрке Джонни сидел в своей «зоне» (у них у всех теперь были свои «зоны») и грузил Дэнни Филдза по поводу этой ситуации и по поводу продажи билетов, также приёбываясь ко мне по поводу того, что я пропустил шоу там-то и там-то.
«Преданные поклонники никогда не пропустят шоу!» — Джонни читал мне нотации.
Ди Ди бормотал о том, как он сходит с ума. Маленький Мэтт расставил усилители, а Томми подключил весь остальной репетиционный аппарат, поскольку они собирались прогнать весь сет лист своего выступления, прежде чем по- полной сыграть его на сцене.
Джоуи приступил к своему недавнему ритуалу выпивать около шести чашек чёрного кофе, чтобы очистить голову, и подышать паром, чтобы прочистить горло и расслабить грудь.
Я не был на шоу Ramones в течение нескольких месяцев и не видел, чтобы Джоуи использовал подобный метод — дышать паром. Я не думал ничего дурного, когда Большой Мэтт включил плиту и начал кипятить воду в чайнике со свистком. Откидывающаяся крышечка была повернута так, чтобы носик оставался открытым. Мэтт соорудил из фольги круглую насадку и приступил к прокалыванию отверстий, чтобы поток бежал ровно.
Я спросил их, в курсе ли они, что подобную вещь можно купить в магазине. Они ответили, что этот метод работает лучше, что, мол, другие распылители применяются для лечения кожи. Когда вода закипела и свирепый пар начал извиваться, Мэтт обхватил фольгу резинкой, чтобы не дать ей свалиться и предотвращая ошпаривание, чтобы Джоуи мог наклонить над паром лицо и прогреть горло.
Джоуи снял очки, накрылся полотенцем и завис над чайником, пока из него поднимался пар. Он вдыхал глубоко, иногда поднимая голову, чтобы протереть лицо от влаги. Арлин, Робин и я сидела за столом с Джоуи, пили пивко и разговаривали о том, куда поедем после выступления.
После этого заглянул Дэнни Филдс, чтобы сообщить нам о том, что Talking Heads уже отыграли половину своего выступления. Джоуи наклонился, чтобы получить несколько последних доз пара. Я рассказывал ему, какие группы играли в Маx's в ту ночь, как внезапно мы услышали хлопок, а затем шипящий звук. Это фольга взлетела в воздух и Джоуи испустил дикий вопль, получив ожог лица и шеи от кипятка, что буквально выстрелил из чайника.
Кромешный ад начался когда Джоуи закрыл лицо руками, неистово вопя: «Вот же блядь! Блядь!»
Я схватил его за руки, чтобы убрать их с его лица.
«Дай мне посмотреть! Дай мне посмотреть!» — закричал я, и буквально за несколько секунд его лицо и губы покрылись водяными пузырями.
Джоуи покраснел от верхней части носа до середины груди.
К счастью, его глаза избежали такой же участи — они остались неповрежденными.
«Это очень херово выглядит, чувак, — сказал я, паникуя. — Тебе надо в больничку. Немедленно!»
«Погоди, — завопил Джонни. — Может быть, он сейчас очухается. Нам надо отыграть это шоу!»
«Нет, ёб вашу мать! — сказал я. Посмотри на него, его кожа сейчас сползёт к херам!»
Дэнни принял решение доставить его в ближайшее отделение скорой помощи. Был ещё приблизительно час до выхода Ramones. Мы ждали в театре. Подавленный Большой Мэтт отчаянно просил прощения.
Примерно через час до нас дошла информация, что Джоуи уже в пути и что у него есть силы выйти на сцену. Десять минут спустя он вернулся в театр. Всё лицо Джоуи было вымазано сливками, но они таяли от жара его кожи.
«Ты уверен, что сможешь сделать это?» — спросил его я.
«Да, да, я думаю, что смогу», — сказал Джоуи искаженно из-за опухшего рта и языка.
«Да ты просто грёбаный боец, чувак!» — я подбадривал Джоуи, когда мы шли к сцене.
Когда освещение начало падать на его лицо, оставшиеся сливки просто стекали.
Я не знаю, где он взял силы, но в это вечер Джоуи Рамоун выступил так, как никогда ещё не выступал. Когда выступление закончилось, он поплёлся обратно в гримёрку.
«Ну что, ты хочешь пойти в Маx's?» — я разыгрывал его.
Джоуи, пытаясь подавить смех, сказал: «Ты можешь меня просто отвезти домой?» Его голос абсолютно охрип. Мы усадили его в тачку Арлин и поехали обратно в город. Его необходимо было доставить обратно в больницу, ведь там он находился бы под наблюдением. Он же решил подождать до утра и посмотреть, что будет.
Ramones потихоньку становились нечто большим, чем просто местными героями. Несмотря на то, что американское радио не гоняло их песни в эфире, Запад начинает обращать внимание на панк-рок и Ramones. И помимо Джонни Роттена из Sex Pistols, Джоуи был так же узнаваем в этом музыкальном жанре. Он становился лицом и голосом новой культуры. У Джоуи теперь было столько девушек, что он даже не знал, что с ними делать. Девушка по имени Синди, которая прицепилась к нему, как банный лист к заднице, предположительно только рассталась с Дэнни Лэйном из группы Пола Маккартни Wings.
Однажды ночью на чердаке Артуро она вела себя чрезвычайно живо. Мы собирались в СBGB, когда Синди притормозила, чтобы выгрузить из свой сумочки красочный ассортимент таблеток.
«Я хочу ещё одну из этих», — промямлила она, высыпая целую груду на пол. Она начала драться за таблетки, а потом просто плюхнулась, начала кататься по полу и ржать. Джоуи закатил глаза.
В третий раз Синди попыталась встать, и не удалось, она опять заваливалась. Мы набрали 911 и уже через несколько минут Синди, Джоуи и я мчали в больничку в машине скорой помощи.
«Она вообще собирается приходить в себя?» — спросил Джоуи.
«Она будет жить, — ответил сотрудник скорой. — Она едет в Бельвю».
Джоуи и я сидели в сырой приёмной, наблюдая, как пробка, крысы и мыши весело игрались в дальнем углу комнаты. Наконец, Синди пришла в себя, и нам позволили её увидеть.
Через неделю Синди приняла чьё-то приглашение рвануть в Лос-Анджелес. Джоуи был несколько разочарован и возмущен её внезапным отъездом. Я думаю, что Джоуи она действительно нравилась, но он понимал, что она была ходячей проблемой для него.
«Походу, она сделала мне одолжение», — сказал Джоуи после того, как она уехала.
Хоть это и было относительно безболезненным расставанием, намного более решающие отношения в жизни Джоуи были также на подходе.