Осада Тихвина и «литовское разорение»

Приступая к изложению объявленной темы, хочу отметить, что Исаакий Петрович Мордвинов, подробно изложил события Смутного времени в нашем крае, и особенно осаду Тихвина шведами в 1613 г., в своей работе «Старый Тихвин и Нагорное Обонежье». В последующее время, в различных изданиях посвященных истории Тихвина, данные события излагались в более сокращенных вариантах. Новый фактический материал почти не использовался, делалась лишь переоценка тех событий в соответствии с историческими доктринами, господствующими в стране.

В настоящее время в связи с появлением новых исторических исследований и переводом на русский язык зарубежных исторических трудов, появляется возможность дополнить историю Тихвинского края начала XVII века новым фактическим материалом. В этом отношении наиболее ценным является перевод книги шведского историка XVII века Юхана Видекинда «История десятилетней шведско-московитской войны XVII века», размещенной в Интернете.¹ Этот труд, а также выдержки из работ другого шведского историка Голленберга, сделанные советскими историками, позволяют взглянуть на оценку событий шведской интервенции на Северо-Западе России с другой стороны.

Не останавливаясь на изложении перипетий осады шведами Тихвина, отмечу новые имена участников тех далеких событий не названных в краеведческой литературе. Известно, что на помощь восставшим 25 мая 1613 г. тихвинцам пришли отряды князя Симеона Прозоровского и Леонтия Вельяминова, одержавшими накануне победу над шведским отрядом в Бежецкой пятине у селения Устьрека. В составе отряда Л. Вельяминова были казаки, сводный отряд С. Прозоровского состоял из дворян, служилых татар и казаков. Отдельными подразделениями этих отрядов (казачьими станицами) командовали атаманы Е. Порошин, Я. Грот, Ф. Бронников, Н. Маматов, В. Булатов, М. Титов, И. Бритва Александр Трусов. Все они приняли участие, в дальнейшей обороне Тихвина, являясь так называемыми «тихвинскими сидельцами». Дальнейшую судьбу некоторых из них можно проследить на протяжении нескольких лет. Александра Трусова нельзя путать с Андреем Трусовым, одним из организаторов восстания тихвинцев против шведов, и погибшего позднее в борьбе с польско-литовскими шайками в Устюженском крае. Александр Трусов был казачьим атаманом, участвовал в обороне Тихвина от шведов, воевал против них на Волхове, затем оказался в рядах восставших против правительства царя Михаила Романова, и в последствии оказался в царской тюрьме.

Прибывший на помощь тихвинцам отряд С. Прозоровского разместился во Введенском женском монастыре, а отряд Л. Вельяминова занял Тихвинский Большой монастырь. Шведы первоначально атаковали Введенский монастырь с его слабыми укреплениями. Четыре приступа отбил отряд Прозоровского, но 17 августа 1613 г. профессиональная шведская пехота и наемники ворвались во Введенский монастырь, легко расправились с войском С. Прозоровского, уничтожив до 700 человек и захватив 5 знамен. Часть русских воинов, покинув монастырь, разбежалась по окрестным лесам, а остатки отряда из дворян и татар во главе с Прозоровским сумели пробиться и укрылись за стенами Большого монастыря. По данным шведского историка Юхана Видекинда потери шведов были незначительными. Их успеху способствовало то, что в штурме укреплений Введенского монастыря шведы использовали петарды. Шведская петардная рота под командованием Арлина Куртца, взрывом петард, начиненных прессованным порохом, расчистила путь в монастырь для профессионалов наёмников. Однако при этом шведы потеряли ряд выдающихся командиров. Погиб начальник петардной роты Арлин Куртц, полковник Павел Брути — командир наемников, и другие. По мнению Юхана Видекинда это сыграло пагубную роль в дальнейших действиях шведов в Тихвине.

Отряд И. Сунбулова, на помощь которого так надеялись тихвинцы в период осады, был разбит шведами в 15 верстах восточнее Тихвина, т.е. в районе деревни Галично. По свидетельству Видекинда шведы опрокинули русский отряд в реку и захватили 22 хоругви (знамени) и большое количество пленных. Этой рекой могла быть река Рядань, впадающая в Тихвинку, а место битвы на пересечении Московской дороги с рекою. Остатки отряда И. Сунбулова бежали на юг и позднее действовали на новгородском направлении против шведов. Замечу также, что в новейших краеведческих изданиях в написании фамилии Сунбулова появилась буква «м» вместо «н» — Сумбулов. У Исаакия Петровича Мордвинова и ряда советских историков написание данной фамилии было через «н», и повода для изменений фамилии, кажется, нет.²

Повторить свой успех при штурме Тихвинского Большого монастыря шведы не смогли. Взорвать петардами более мощные монастырские укрепления было невозможно, да и от шведской петардной роты почти никого в живых не осталось. Тяжелой осадной артиллерии у шведов под Тихвиным не было. Позднее, в 1615 г. шведский главнокомандующий Якоб Делагарди предложил королю план захвата всего Севера России, и в первую очередь Тихвинского монастыря. Для этого он предложил переправить водным путем осадные орудия из Нарвы под Тихвин для разрушения тихвинских укреплений. Но Густав II Адольф от этого плана отказался, справедливо указывая, что если тихвинцы один раз уже выдержали шведскую осаду, то они могут это сделать и во второй раз.

При отсутствии тяжелой осадной артиллерии шведы решили взять Тихвин с помощью закладки пороховых зарядов под западные воротные укрепления и их взрыва. Однако квалифицированных специалистов по минной войне у шведов не оказалось. По свидетельству Видекинда, первый длинный и узкий тоннель не обеспечил сгорание пороха, а второй, более короткий, шведы возвести не успели.

После неудачного штурма монастырских укреплений, 13 сентября 1613 г. в шведском лагере произошел настоящий бунт. Находящиеся на службе у шведов польско-литовские наемники, известные под именем «черкас» или «литвы», не получили обещанного жалования и перспектива умереть под стенами Тихвинского монастыря их не радовала. Они вспомнили, что Якоб Делагарди ставил им задачу произвести нападение на Русский Север. Два полка «литовских людей» под руководством самостийных полковников Барышпольца и Сидорки покинули шведский лагерь и направились через северо-восток Тихвинского края и Заонежье в Холмогоры.

Взбунтовались наёмники в самом шведском войске. Шведское командование не имело денег для выплаты жалования и не смогло удержать дисциплину. Наёмный полк Мёнихгофа, одного из выдающихся шведских командиров, покинул лагерь. Мёнихгоф был не в состоянии остановить своих воинов, и сам вынужден был последовать за ними. Численность осадившего Тихвинский монастырь шведского войска резко сократилась. Оказавшиеся в большинстве «тихвинские сидельцы» во главе с князем С. Прозоровским быстро воспользовались создавшимся положением и нанесли поражение шведам 14-15 сентября 1613 г.

Освобожденный от шведской осады Тихвин становится важным центром борьбы со шведскими интервентами. Правительство царя Михаила Романова, не имея достаточных вооружённых сил для ведения одновременной войны с Польшей и Швецией, в борьбе со шведами использует многочисленные казачьи отряды и народное освободительное движение в новгородских землях. Казачьи отряды (станицы) составляли в то время значительную часть российского войска. В годы Смутного времени они служили Лжедмитрию I и Лжедмитрию II, участвовали в восстании И. Болотникова и в Первом ополчении под руководством Д.Т. Трубецкого и И.М. Заруцкого. Голосами многих из их представителей была обеспечена победа Михаила Романова при избрании на царство. Теперь они ждали не только амнистии за совершенные дела, но и пожалований от правительства царя Михаила Романова.

В составе казачьих станиц кроме казаков было много холопов, крестьян, бывших посадских людей, монастырских служек, боярских детей, служилых иноземцев и всякого рода гулящих людей. Правительство хотело оставить на царской службе лишь «старых казаков», а холопов и крестьян вернуть феодальным владельцам, но, понимая, что эти меры вызовут новое восстание казаков, что в условиях войны резко сократит численность вооруженных сил, временно отменило данное решение. Казачьи отряды были направлены на борьбу с поляками и шведами. В то же время правительство не имело возможности обеспечивать данные отряды всем необходимым, и казачьи станицы занимались грабежом местного населения.

Значительное количество казачьих отрядов было направлено в Тихвин. Вместе с ними в борьбе со шведами принимали участие отряды из дворянского сословия и татар. Прямых столкновений с профессиональным шведским войском они не выдерживали и поэтому широко использовали методы партизанской войны.

Спустя месяц после снятия осады с Тихвинского монастыря бывшие «тихвинские сидельцы», продвинувшись на запад, уже действовали в Поволховье. В ноябре 1613 г. Ладога была осаждена «...2 тысячами русских и татар, перерезавшими дороги к Новгороду».³ Шведский гарнизон под командованием Линдведа Классона выдерживает трехмесячную осаду. Другой русский отряд укрепился в селе Сольцы на реке Волхов. Таким образом, один их важнейших путей сообщения шведов с Новгородом был блокирован русскими. Вызвал озабоченность шведского командования также тот факт, что уже осенью 1613 г. русские «стали делать пиратские набеги по всему Ладожскому озеру»⁴. Отряды казаков отравлялись из Тихвина для нанесения ударов по вражеским гарнизонам и путям сообщения. Один из таких отрядов вышел к Нотебургу (Орешек), продвинулся вдоль Невы, атаковал Копорье и возвратился в Тихвин, совершив поход более чем в 400 верст.⁵ Другой русский отряд вышел к Тесову и действовал на коммуникациях шведов на направлении Нарва — Новгород. Отряды казаков под командованием атаманов Михаила Титова и Александра Трусова совершили набег в Корельский уезд, во время которого был взят в плен шведский администратор Яган Ирик и ряд других должностных лиц.

С целью противодействия русским отрядам на тихвинском направлении, Якоб Делагарди производит перегруппировку войск и выделяет значительные силы для действий в Обонежье. В январе 1614 г. в Ладогу прибывает из Швеции полк Иеспера Круса, и русские отряды вынуждены отойти от города. Для действий весной на Ладожском озере шведы под началом Матса Сефферсона готовят суда и людей. Заключение мира Швеции с Данией даёт возможность шведскому королю Густаву II Адольфу увеличить численность войск в новгородских землях. Борьба за новгородские земли между Швецией и Россией перешла в состояние открытой войны между ними.

С начала 1614 г. часть казачьих и татарских отрядов, базирующихся в Тихвинском крае, была привлечена к борьбе с польско-литовскими отрядами «черкас», находившимися на службе у Якоба Делагарди. В сентябре 1613 г. они ушли из-под стен Тихвинского монастыря в количестве 2 тыс. человек под руководством Барышпольца и Сидорки. По пути следования наемники опустошили Тихвинский край, оставив о себе страшную память на многие века. «Литва шла и нигде не было от неё спасения, всех губили, всё уничтожали» — вот главный лейтмотив даже современных преданий о «литовском разорении» Тихвинского края.⁶ Затем «черкасы» напали на Пудожский край в Заонежье, безуспешно осаждали Холмогоры, Сумский, Шуньгский и Толвуйский остроги. Получив отпор от русских в Беломорье, польско-литовские шайки двинулись в обход Онежского озера к Ладоге на соединение со шведами. В январе 1614 г. объединенные силы шведов — воеводы Ханса Мунке, и «черкас» — полковников Сидорки и Барышпольца, занимают Олонецкий острог и продвигаются к реке Свирь.

На берегах рек Свири, Паши и Сермаксы были сосредоточены русские военные силы, ряды которых пополнились за счет местного русского, карельского и вепсского населения. Из Москвы в Тихвин атаманам Михаилу Титову и Михаилу Речину была прислана грамота с предписанием начать наступление на «черкас» и «немецких людей» (шведов). Вскоре русское войско под началом Барай-мурзы Кутумова, состоящее из служилых татар и казаков тихвинского гарнизона, и отряда «головы» Ильи Наумова, разгромило «черкас» на р. Сермакса и шведов на р. Седокса у Свири, освободив Олонецкий погост. Отряд самостийного полковника Барышпольца был совершенно уничтожен, а в отряде Сидорки осталось не более 500 человек, пытавшихся спастись бегством в Корельский уезд.

Однако путь отхода для них был закрыт отрядами карельских крестьян, занявших все дороги, и отряд Сидорки двинулся в Заонежье и занялся грабежом населения. Польско-литовские отряды, несмотря на помощь шведов, были разгромлены русскими войсками при содействии местного населения.⁷ Сам Сидорка погиб. Остаткам «черкасских шаек» весной 1614 г. всё же удалось прорваться из Заонежских погостов через Вологодский уезд на реку Мологу и далее в новгородские земли. Около 200 человек из них, под руководством некоего Корнилия, были направлены Якобом Делагарди в войско Коброна, осаждавшего Бронницкий острог под Новгородом. Здесь по свидетельству шведского историка Юхана Видекинда, они снова отличились 20 июня 1614 г., штурмуя русские укрепления.

В начале 1614 г. российское правительство царя Михаила Романова решило активизировать военные действия против шведов в борьбе за освобождение новгородских земель. В апреле 1614 г. к Новгороду подошла армия авторитетного военного руководителя, бывшего тушинского боярина Лжедмитрия II, одного из организаторов Первого ополчения и кандидата на русский престол князя Дмитрия Тимофеевича Трубецкого. Соединившись с ранее действующим в данной округе отрядом И. Сунбулова, армия Трубецкого укрепилась в остроге, поставленном в Бронницах.

Выделенный отдельный отряд в 1 тыс. казаков переправился через реку Мету и закрепился в другом остроге. Якоб Делагарди направил к Бронницам войска под командованием Коброна и Мёнихгофа. Русские войска на протяжении трех месяцев успешно отбивали атаки шведов.

«Тихвинским ратным людям» было указано, частью сил оказать помощь войску Трубецкого, другим же активизировать военные действия на ладожском направлении. После успешных действий по рекам Сяси и Паше русские на лодках-стругах вошли в Ладожское озеро и нанесли поражение шведской флотилии под командованием, назначенного адмиралом, капитана Андриана Полидора. В июле 1614 г. русские отряды укрепились в устье Волхова, а затем нанесли поражение шведам, которые укрылись в Ладоге. Шведский историк Голленберг упоминает также о ряде нападений русских отрядов на шведов в районе Волхова. Во время одного из них тихвинцам удалось захватить четыре баржи с продовольствием и боеприпасами, направленных в Ладогу для шведского гарнизона.⁸

Комендант Ладоги Розенкрац запросил дополнительных подкреплений. Из Новгорода прибыли рейтары, а из Нотебурга (Орешка) суда с войсками. После упорных боёв русские сожгли и разрушили свои укрепления в устье Волхова и 6 августа 1614 г. отошли в пределы Тихвинского края. Шведам удалось ликвидировать угрозу своим коммуникациям. Был разбит русский отряд под Тесовым, действующий на дороге Нарва — Новгород, и другой отряд, закрепившийся в острожке на дороге Ладога — Новгород. В последнем сражении шведы потеряли графа Класа Стуре — представителя одного из знатнейших родов Швеции.

Часть казачьих станиц со своими атаманами из Тихвина были направлены на помощь войскам Трубецкого под Бронницы. Один из данных отрядов численностью 300 человек потерпел в пути поражение от шведских войск Коброна. Другие отряды испытали всю горечь поражения от шведов вместе со всеми русскими войсками под Бронницами 14 июля 1614 г. При последующем отступлении к Торжку, войско Трубецкого почти полностью разбежалось.

Якоб Делагарди, закрепляя успех своих войск, посылает в Белую (ныне Любытино расположенное в 100 км к югу от Тихвина) 5 рот финских рейтаров под командованием Роберта Мюра, а затем и дополнительные соединения рейтар под командованием Класа Христерсона, Христера Ханссона и Генриха Монссона. Одной из задач данных шведских конных подразделений было воздействие с юга на русские отряды, расположенные в Тихвине и окрестностях, и подготовка нового шведского наступления в Тихвинском крае. Активизации шведских войск против русских отрядов способствовало заключение 20 июля 1614 г. перемирия Швеции с Польшей.

Последующие неудачи русских войск в борьбе со шведами весной и летом 1614 г. были вызваны также продолжавшейся Смутой в России. Русские вооруженные силы были отвлечены на борьбу с отрядами И.М. Заруцкого, бежавшего в Астрахань вместе с Мариной Мнишек и её сыном (якобы законным наследником русского престола). К северу от Москвы Заруцкого поддержали казаки в количестве нескольких тысяч человек. Это движение, известное под названием восстания атамана Баловня, продолжалось в течение 1614-1615 гг. Руководитель русских войск, действующих на Северо-Западе России, в том числе на тихвинском направлении, князь Борис Лыков, вынужден был вместо борьбы со шведами, бороться с восстанием казаков и прочего «гулящего люда».

Царские грамоты, призывавшие казаков вернуться на государеву службу, не возымели действия. Голова Угрим Лупандин, приехавший во второй половине февраля 1614 г. из Тихвина на реку Пашу к отрядам казаков для направления их против шведов и «черкас», не застал их на месте. Атаманы Н. Маматов и Александр Трусов увели своих казаков на восток в «белозерские места». За ними последовали и прибывшие после боев со шведами на Волхове атаманы Щербак Иванов и Мурза Семенов. В Белозерске местный воевода со своим отрядом не в силах был противостоять казакам и «сел в острог с великим обереганием». Летом 1614 г. количество казаков, покинувших службу, увеличилось в несколько раз. Отдельные их станицы примыкали к отрядам «черкас», грабившим местное население. Казаки разоряли поместья и вотчины, убивали или брали в плен феодалов, от их грабежей страдало крестьянство.

Осенью 1614 г. правительство царя Михаила Романова от уговоров перешло к вооруженному подавлению восстания. Правительственным отрядам под руководством князя Бориса Лыкова удалось нанести поражение некоторым казачьим станицам. В январе 1615 г. атаманы и казаки сообщили князю Б. Лыкову о своей готовности вернуться на службу под Тихвин. В феврале 1615 г. царские воеводы князь Н.А Волконский и С.В. Чемесов привели под Тихвин на реку Пашу несколько тысяч казаков. Военные действия против шведов на ладожском направлении активизировались. Казаки разбили шведский отряд, посланный к Тихвину на разведку, совершали рейды в глубину занятой врагом территории, пытались захватить Ладогу.

Однако через три месяца, в конце мая 1615 г., казаки вновь взбунтовались и недалеко от Ладоги нанесли поражение воеводам и верным правительству царя Михаила Романова казачьим отрядам под командованием атаманов Т. Федорова, Д. Иванова, Д. Орлова, П. Яковлева, Д. Белова, С. Артемьева и А. Маркова. Последние отступили к Тихвину, а затем и вовсе отошли к Москве. Взбунтовавшие казаки, в числе нескольких тысяч, последовали за ними. Тихвинский монастырь на короткое время оказался в осаде соотечественников. Под Тихвином восставшие казаки провели собрание — казачий круг, на котором решили объединить свои станицы в единое войско во главе с М. Баловнем, а затем двинулись на Москву.

Пятитысячное казачье войско представляло серьёзную силу, угрожающую возрождающему от Смуты Российскому государству. С большим напряжением сил правительственным войскам летом 1615 г. удалось подавить восстание казаков под руководством М. Баловня.⁹ Одни бывшие «тихвинские сидельцы» как атаманы Александр Трусов и М. Семенов оказались в тюрьме, другие, оставшиеся верными правительству, продолжали нести военную службу, и по окончании войны получили льготы и в значительной своей части были поверстаны в дворянское сословие.

Для Тихвинского края данный период характеризуется полным разорением как со стороны шведских интервентов и их сторонников, так и со стороны соотечественников, грабящих местное население лишь чуть с меньшим старанием, чем заклятые враги православного русского и вепсского населения края. В памяти народной этот период остался на века временем страшного «литовского разорения».

«Литовское разорение» края продолжалось и после заключения Столбовского мирного договора. Вплоть до заключения Деулинского перемирия в 1618 г. с Речью Посполитой польско-литовские шайки наводняли Тихвинский край. Шведское посольство проследовавшее в Москву через Тихвин и Устюжну для ратификации Столбовского мирного договора, отмечало полное запустение края, и для обратного следования из Москвы избрало другой более длинный, но безопасный путь.

Ни какое другое время не донесло до нас столько преданий и легенд, как период польско-шведской интервенции начала XVII века. Многочисленные столкновения жителей края с врагами в основном не стали достоянием письменных источников, а сохранялись в памяти народной, передаваемые из уст в уста. К известным легендарным данным ранее опубликованным, можно добавит новые, записанные мною со слов местных жителей.

Так житель лесной деревушки Заборье (близ д. Стехново Подборовской вол. Бокситогорского р-на) Суренков Ф.В. рассказал такую легенду. На старом кладбище около деревни Стехново во время «литовского разорения» находилась несуществующая ныне церковь. Неверующая «литва» (католического вероисповедания) стала стрелять через ограду в православную церковь и укрывавшихся в ней людей. Пуля угодила в икону пресвятой Богородицы. Разгневанная Божья Матерь ослепила врагов, а набежавшие скверские и соминские мужики легко расправились с ними. Совпадение одного и того же сюжета в местных легендах не редкость, но, несомненно, данное предание в какой-то степени отражает борьбу жителей Иванского Вольского погоста Бежецкой пятины и Егорьевского Койгушского погоста Обонежской пятины с отдельными отрядами польско-шведских интервентов.

Данное положение находит подтверждение в рассказе жителя деревни Скверы, расположенной на реке Лидь, Суслова И.А. о том, что «литва» в далёкие времена зарыла золото в урочище Чисть, расположенному к югу от д. Скверы. Здесь мужики окрестных деревень «разбили литву», и она разбежалась.¹⁰

Прочную оборону против «литвы», по словам жителя деревни Большой Двор, расположенной на реке Чагоде, Ежова В.П., держали жители деревни Струги. На горе, перед въездом в деревню, находили старинное оружие. «Там линия обороны была», — сделал своё объяснение бывший фронтовик, а награбленное золото «литва» схоронила в сопке на берегу озера Борового (Фомкинского).

Легенды о кладах, которые якобы оставила «литва», наиболее многочисленны. С ними местные жители часто связывают курганы, сопки, жальники, — т.е. места древних захоронений, возникшие задолго до польско-шведской интервенции. Надежды на богатые клады лишены оснований. В тот период враг, беспощадно грабивший местное население, вряд ли оставлял какие-либо клады. Скорее всего, местное население, укрываясь от врагов, закапывало в землю зерно и нехитрые пожитки. А потом новые жители находили эти «клады» погибших хозяев, и рождались легенды.

Часто они принимали фантастическую окраску. Так среди жителей д. Ивановской, что существовала на месте 6 микрорайона г. Пикалёва, имела место такая легенда. На небольшом болотце около д. Гузеево, называемом «серебряное болотичко», «литва» закопала две бочки серебра. Долго люди искали это серебро, но не могли найти. Весь секрет был в том, что «серебро то найдёт лишь тот, кто в ночь на Иванов день сумеет на чёрном петуне да на серебряной сохе вспахать то болотце». Но так как чёрного петуна (т.е петуха) подходящих размеров и серебряной сохи ни у кого не нашлось, то бочки с серебром так и остались в болоте. А затем и само болотце исчезло, так как через него прошла асфальтированная дорога Пикалево — Струги.

Говоря о легендах прошлого, мы не должны забывать, что легендой, как об этом говорит энциклопедический источник «...в современном обиходном значении часто называют, независимо от жанра, произведения, отличающиеся поэтическим вымыслом и одновременно претендующие на достоверность». Бремя веков дало легендам Тихвинского края немало вымысла, но в сути их лежат героические эпизоды борьбы наших предков за свою независимость и свободу.

Антипов М.А.