Вопрос 24. Особенности сатиры а.Платонова.

Цель сатиры — вскрыть сущность явления, противоречащую его внешнему облику, подчеркнуть внутреннюю слабость, несостоятельность, вредность и другие замаскированные специально или обычно не замечаемые недостатки. Для сатиры типично прямое и резкое выражение тенденции, взглядов писателя, многие ее произведения публицистичны, отражают конкретные общественно-политические события современности. Такой публицистичностью обладает и проза А. П. Платонова. Одним из первых сатирических произведений писателя стала повесть "Город Градов".  *в городе градов герои не покоряли природу, а осваивали канцелярию. Государственный человк Шмаков создал труд «принципы обезличивания человека с целью перерождения его в абсолютного гражданина». Истинный гражданин, по шмакову, должен потерять индивидуальность, а природа – «худший враг порядка и гармонии», потому что не поддается никаким циркулярам. «город градов» печатался с купюрами и искажениями. Его причисляли к антибюрократическим произведениям, упрощая глубинный смысл книги, которая выявляла не злоупотребления чиновников, а посягала на идею государства, в котором «бумажка» сильнее человека, а «порядок» важнее сути.* Повесть начинается описанием города: "Героев город не имел, безропотно и единогласно принимая резолюции по мировым вопросам", "...сколько ни давали денег ветхой, растрепанной бандитами и заросшей лопухами губернии, ничего замечательного не выходило". В этот город приезжает Иван Шмаков, чтобы "врасти в губернские дела и освежить их здравым смыслом". Он начинает писать труд "Записки государственного человека", который затем хочет переименовать — "Советизация как начало гармонизации вселенной". А умирает Иван "от истощения сил на большом социально-философском труде: "Принципы обезличения человека, с целью перерождения в абсолютного гражданина с законно упорядоченными поступками на каждый миг бытия". Своеобразие платоновской сатиры заключается в том, что Шмаков, главный философ, создающий концепцию бюрократизма, выполняет двойную функцию: с одной стороны, он — воинствующий бюрократ, с другой — именно он является главным разоблачителем существующего порядка. Шмакова одолевают сомнения, и в его голове рождается "преступная мысль": "Не есть ли сам закон или другое установление — нарушение живого тела вселенной, трепещущей в своих противоречиях и так достигающей всецелой гармонии?" Ему же Платонов доверяет произнести разоблачающую речь обюрократах: "Кто мы такие? Мы за-ме-сти-те-ли пролетариев! Стало быть, к примеру, я есть заместитель революционера и хозяина! Чувствуете мудрость? Все замещено! Все стало подложным! Все не настоящее, а суррогат!" В этих словах — вся сила платоновской сатиры: с одной стороны, как бы апология бюрократизма, а с другой — простая мысль о том, что власти у пролетариев нет, а есть только у его "заместителей". Бормотов, практик-бюрократ с большим стажем, убежденно заявляет: "Уничтожьте бюрократизм — станет беззаконие", потому что прекрасно понимает, что бюрократизм в принципе неуничтожим, поскольку бюрократы — надежная опора власти. И вот эта мысль особенно дорога Шмакову: "Канцелярия является главной силой, преобразующей мир прочных стихий в мир закона и благородства". В повести "Город Градов" Платонов открывает, по словам исследователя Л. Шубина, специфичную "градовскую школу философии", которая раскрывается особым языком, на котором только и возможно писать о том, о чем он пишет. Это язык всепроникающей иронии, перефразировка шаблонов, которые отражают всю узость и тупость мышления градовских философов и практиков бюрократизма. Причем речь персонажей невозможно передать на нормированном языке, потому что при этом неизбежно потеряется весь смысл "выражения". Платонов предстает как мастер языковой характеристики персонажей, как главных, так и второстепенных. Ему достаточно двух-трех реплик, чтобы перед нами возник яркий образ. Примером может служить выразительная речь счетовода Смачнева. "Ничто меня не берет, — с гордостью заявляет Смачнев, — ни музыка, ни пение, ни вера — а водка меня берет! Значит, душа у меня такая твердая, только ядовитое вещество она одобряет... Ничего духовного я не признаю, то — буржуазный обман". Город Градов населяют сплошь "твердые души". Они создают и отстаивают свою философию жизни, выражая представление о ее ценностях. И снова речь отражает низкий, примитивный уровень развития: "любимые братья в революции", " противоречивые утомленные глаза", "сиречь для всякого героя есть своя стерва", "в сердце моем дышит орел, а в голове сияет звезда гармонии". Показательным является и тот факт, что в городе Градове практически отсутствуют пейзажи. Иначе и быть не может, ведь природа, по мысли "главного идеолога" Шмакова, — "самый худший враг порядка и гармонии... Всегда в ней что-то случается..."

Андрей Платонов сегодня является одним из самых цитируемых писателей в отечественной литературе по философии и культурологии. Это обусловлено самим его художественным методом, воплощающим идеал умно-сердечного созерцания, когда слово-образ становится

средством исследования и постижения не только социальной реальности, но и самих фунда-

ментальных принципов бытия. В произведениях А. Платонова мы имеем пример осуществле-

ния «логики эйдоса», развиваемой в работах А. Ф. Лосева по философии имени. В образах

Платонова явлена конкретность и индивидуальность общего, при этом они выступают в роли

своеобразных формул, позволяющих отобразить сущность трудно определимых текучих явле-

ний, большей частью остающихся за пределами светлого поля сознания человека. Одной из

таких формул является знаменитое платоновское выражение «вещество существования».

Метод Платонова позволяет осуществить качественный анализ сложнейших социаль-

ных ситуаций, не поддающихся исследованию при помощи дискурсивных, логических методов.

Результатом такого анализа выступает не только обобщение прошлого, описание настоящего,

но и прогнозирование будущего, которое поражает точностью и зоркостью оценок. Характер-

ным примером в данном отношении является повесть «Город Градов».

Эта повесть принадлежит к ранним произведениям Платонова. Она написана в начале

1927 года в Тамбове, куда Платонов был направлен для работы в должности подотделом мели-

орации губернского земельного управления. Содержание повести несет отпечаток тамбовских

впечатлений писателя. Фабула ее небогата и сводится к следующему. Московского чиновника

Ивана Федотовича Шмакова направляют для ответственной административной работы в гу-

бернский город Градов. Шмаков сталкивается здесь с многочисленными служебными упуще-

ниями. Он пытается сначала что-то изменить, но затем врастает в местную среду и привыка-

ет к Градову. При этом Шмаков работает над трудом «Записки государственного человека»,

призванным обосновать необходимость бюрократии как основы строительства Советского

государства. Спокойное существование градовских чиновников нарушается неожиданным об-

стоятельством — решением Москвы упразднить Градовскую губернию. Шмаков включается

в борьбу за сохранение губернии, но борьба эта заканчивается ничем. Губернию упраздняют, а

Шмаков становится «уполномоченным сельсовета по грунтовым дорогам». Через год он уми-

рает «от истощения на большом социально-философском труде»: «Принципы обезличения

человека с целью перерождения его в абсолютного гражданина с законно упорядоченными

поступками на каждый миг бытия».

Под оболочкой злободневной сатиры на бюрократию Платонов являет нам здесь иссле-

дование природы русского государства, обладающее огромной объясняющей силой и проли-

вающее свет на многие социальные и политические реалии современной России.

Само название повести «Город Градов» представляет собой несколько замаскированную

тавтологию: Градов образовано от град — синонима русского слова город. В данном случаевозникает ассоциация с перифрастическим наименованием Рима, который называли «город

городов». В изображении Платонова город Градов предстает как символический образ русс-

кого государства, стремящегося подчинить себе все сферы индивидуального существования

людей, максимально ограничить возможности личной свободы и самовыражения. Герой по-

вести Шмаков пишет в своем труде:

«Я тайно веду свой труд. Но когда-нибудь он сделается мировым юридическим сочине-

нием, а именно: я говорю, чиновник и прочее всякое должностное лицо — это ценнейший

агент социалистической истории, это живая шпала под рельсами в социализм».

Метафорическая перифраза «живая шпала под рельсами в социализм» носит двусмыс-

ленный характер, не осознаваемый рассказчиком-Шмаковым, но явный для читателя. В па-

мяти всплывает:

Прямо дороженька: насыпи узкие,

Столбики, рельсы, мосты.

А по бокам-то все косточки русские...

Сколько их! Ванечка, знаешь ли ты?

Железная дорога, обозначаемая в повести еще и как «пути сообщения», становится у

Платонова символом государства, люди ложатся, подобно шпалам, в его основание. Большое

значение для понимания главной мысли повести имеет фраза:

«Проезжие люди жили так, как будто они ехали по чужой планете, а не по отечественной

стране, каждый ел укромкой и соседу пищи не давал, но все-таки люди жались друг к другу,

ища защиты на страшных путях сообщения».

Предложение это насыщено плеоназмами (они подчеркнуты в тексте), передающими

идею повторения, возвращения, движения по кругу (та же идея выражена и в тавтологичном

по своей форме заглавии «Город Градов»). Кроме того, данная фраза заключает в себе наме-

ренное смысловое и эмоциональное противоречие: «отечественная страна» воспринимается

как «чужая планета», люди страшатся «путей сообщения» и, одновременно, ищут на них за-

щиты. В данном случае Платонов раскрывает антиномичность природы русского государства:

защищая людей от внешних опасностей, оно одновременно подавляет и уничтожает личность

человека, и это противоречие можно рассматривать в качестве источника центростремитель-

ных и центробежных сил в истории России.

Официальные бумаги, канцелярский язык воспринимаются героями Платонова как но-

сители и источники высшей мудрости, истины и силы.1

Градовские чиновники наслаждаются

«графами и терминами государственного языка» и «множа письменные документы», вдохнов-

ляются сознанием, что они «множат порядок, гармонию в нелепом неудостоверенном мире».

Развернутое обоснование культа официального документа, канцелярской бумаги дает Иван

Федотович Шмаков в своих «Записках»:

«Нам нужно, чтобы человек стал святым и нравственным, потому что иначе ему деться

некуда. Всюду должны быть документ и надлежащий общий порядок.

Бумага лишь символ жизни, но она и тень истины, а не хамская выдумка чиновника».

Характеризуя канцелярскую бумагу как «тень истины» (т. е. отражение, проекцию исти-

ны), Шмаков придает ей статус откровения, священных скрижалей. Истина же, в понимании героев Платонова, заключается в идее всемирной государственности. Шмаков мечтает, что

его записки «сделаются мировым юридическим сочинением» и предполагает переименовать

свой труд, дав ему название «Советизация как начало гармонизации вселенной». Шмаков

мысленно называет своих сослуживцев «тружениками на ниве всемирной государственнос-

ти». Бормотов же в речи перед подчиненными заявляет: «Мне бы царем быть на всемирной

территории».

За всеми этими кажущимися нелепыми и комическми оборотами и высказываниями

проступает некий глубоко укоренившийся в русском сознании образ. Это образ государства,

венчающего мировую историю Москвы — Третьего Рима. Данная смысловая линия в окон-

чательном варианте «Города Градова» скрыта в подтексте, однако в первоначальной редакции

повести она была развернута со всей возможной открытостью и полнотой. Трактат Шмакова

в этой редакции содержит, в частности, следующий фрагмент:

«Ленин — это новый Иван Калита, с той разницей, что тот собирал княжеские клочья

безмасштабной московской Руси, а Ленин собирает клочья всего растрепанного империалис-

тического мира; но сложить эти клочья можно в единственно возможную сумму — социализм.

Но сбор клочков мира, потрескавшегося от капитализма, допустим лишь путем образцовой

государственности.

Настала поэтому эпоха великой мировой большевистской государственности, перед ко-

торой и Рим и Александр Македонский ничто, и уездные исправники тоже».

Шмаков выступает здесь наследником старца псковского Елеазарова монастыря Фило-

фея, который в своих посланиях к великим князьям Василию III, а затем Ивану III наиболее

ясно и сильно выразил идею о вселенской роли русского царства. «Внимай Господа ради, —

обращается Филофей к великому князю Василию III, — яко вся христианския царства снидо-

шася в твое царство; посем чаем царства, ему же несть конца... яко два Рима падоша, а третий

стоит, а четвертому не быти...»

Социалистическая утопия предстает логическим продолжением древнерусской утопии

строительства града Божия на земле. Идеолог градовской бюрократии Шмаков размышляет:

«Не пора ли ему отправиться в глухой скит, чтобы дальше не скорбеть над болящим миром?

Но так будет бессовестно».

Итак, город Градов — это символ российского государства, существование которого

протекает в круге одних и тех же противоречий; главным из которых является противоречие

между претензией на мировое значение и лидерство и реальной возможностью эту претензию

осуществить: в том случае, когда государство претендует на роль высшей ценности в жизни

человека, становится кумиром, оно превращается из средства защиты и объединения людей в

средство их разобщения и уничтожения и, в силу этого, само оказывается под угрозой распада,

ухода с исторической арены. Эта идея повести Платонова перекликается с тезисом его млад-

шего современника Варлама Шаламова, сформулированным в виде риторического вопроса:

«Разве уничтожение человека с помощью государства — не главный вопрос нашего

времени, нашей морали, вошедшей в психологию каждой семьи?»

Идеи Платонова и Шаламова не утратили своей актуальности и сегодня, когда унич-

тожение человека с помощью государства, принимая новые формы, продолжает определять

нашу мораль и психологию.