2. Гендерная теория исторического анализа

Заголовок носит уточняюще-ограничивающий характер. Ибо в настоящее время понятие «гендер», а, следовательно, и гендерная теория получили широкое распространение во многих общественных и гуманитарных науках, а также в социально-политической практике, включив в себя самые разные теоретические подходы. На это обстоятельство указывает Н.Л. Пушкарёва, подчеркивая, что на беспредельном междисциплинарном поле женской истории разместились сторонники различных подходов: марксисты и позитивисты, детерминисты и индетерминисты, структуралисты и приверженцы школы семиотики, неокантианцы и сторонники «новой исторической науки», встретившись в середине 1980-х гг. с такими новыми общественно-научными теориями, как теория социального конструирования американского социолога Т. Парсонса, теория социализации Т. Парсонса и Р. Бейлса и теория драматургического интеракционизма (от англ. Interaction -взаимодействие) американского антрополога И. Гоффмана. Эти теории и явились тремя источниками и составными частями («прямо как у марксизма», замечает Н.Л. Пушкарёва) гендерного анализа как метода исследования социальных процессов ².

Думается, что вряд ли будет правомерно ограничить «источники и составные части» гендерного анализа лишь этими теориями. Я попытаюсь показать, что они являются гораздо более многообразными.

306

Гендерный анализ вырос из всей совокупности современного гуманитарного знания. При этом в разных науках он характеризуется своими особенностями, в том числе идейного плана, вытекающими из проблемного поля каждой из них.

Переходя к гендерной теории исторического анализа, подчеркнём, что она основывается на убеждении в познаваемости человеческого прошлого, определяющем её целевую установку. Направленная на достижение относительной (вероятностной) истины в истории, она включает в себя такие идейные составляющие, которые способствуют реализации этой цели. Благодаря этому гендерная теория предоставляет необходимый инструментарий для историка, реконструирующего прошлое во всех составляющих его существенных взаимосвязях и взаимозависимостях. Не случайно в книге Дж. Тоша «Стремление к истине» она рассматривается в главе «История и социальная теория», где подчёркивается её возрастающий вклад в процесс исторической интерпретации.

Этот вклад английский учёный видит в том, что «гендерные исследования являются теоретической попыткой учесть проблемы обоих полов и их сложные взаимоотношения, вписав в картину прошлого, и тем самым модифицировать историческую науку вообще» ¹. Именно они, указывает Дж. Тош, являются многообещающими с точки зрения исторической дисциплины в целом. Ибо гендерная теория утверждает тезис, что большинство различий между полами, которые считаются естественными или «Богом данными» («пол - это судьба», по Фрейду), в действительности формируются обществом и культурой, а значит, являются следствием исторического развития. В отличие от женских, гендерные исследования, продолжает учёный, сосредоточены поэтому не столько на угнетённом положении женщин, сколько на всей обширной сфере взаимоотношений между полами. Наряду с очевидными контактами, вроде секса и брака, они обнимают все социальные отношения и политические институты, которые в разной степени структурируются исключением из них женщин, поляризацией мужских и женских качеств и т.п. Вследствие этого гендер формирует оба пола - мужчин, пишет Дж. Тош, не меньше, чем женщин. Ибо и социальную, и политическую власть мужчин, и их так называемые мужские качества можно понять лишь в гендерной системе, так как они определяются отношениями с женщинами.

Таким образом, гендерный анализ, и только он, обладает необходимым потенциалом для создания теории структуры общества и исторических перемен.

307

В этой связи представляется уместным предпринятое Дж. Тошем сравнение гендерных исследований с марксистским подходом. «Обладая потенциалом целостного социального анализа, - пишет он, - гендерные исследования могут исправить как минимум некоторые недостатки марксистской теории» ¹. Дело в том, поясняет учёный, что, никому не уступая в анализе производства, историки-марксисты не уделяют должного внимания воспроизводству как в биологическом, так и в социальном плане. Но как раз в этом состоит одна из сильных сторон гендерной теории, устраняющей жёсткое разделение, присущее практически всей историографии, между сферами общественного и личного.

В этом контексте Дж. Тош подчёркивает ключевое значение проблемы соотношения понятий «класс» и «гендер». Отвергая обе крайности в подходе к её решению (главная причина гендерного неравенства - патриархат, по сравнению с которым все другие формы социальной дифференциации играют второстепенную роль, а на другом полюсе: гендер является одним из аспектов производственных отношений, класс предопределяет гендер), он указывает на необходимость сбалансированного подхода. Вслед за американской исследовательницей Дж. Келли он постулирует «так называемый двойной вариант социального устройства, включающий и гендерный, и классовый подход, и частную, и общественную жизнь» ².

Признаем, что в современных социальных теориях понятия «класс» и «классовый подход» не играют такой роли, какую им придаёт Дж. Тош. Современные представления о социальной стратификации гораздо сложнее, чем это казалось в XIX в. Сейчас наука оперирует такими понятиями, как «страты», «сообщества» и т.п. социальными единицами, в коих растворяется классовый подход. И хотя, как мы видели на примере Ж. Ле Гоффа и Э. Томпсона, он сохраняет свою научную плодотворность при изучении определённых обществ в прошлом, да, думается, и в осмыслении социально-экономических отношений в современной России он обладает несомненной эвристической ценностью, в то же время дихотомия «класс-гендер» не является вполне корректной. Очевидно, в этой формуле понятие «класс» целесообразнее заменить понятиями типа «социальная группа», «социальная среда», «социальное сообщество» и т.п.

308

Это, однако, не изменяет общего вывода о социальной ориентированности гендерных теорий, позволяющей раскрыть значение гендера как социального пола, а, следовательно, понять многообразие форм взаимоотношений полов в социально-экономическом интерьере. Тем самым открывается безбрежное поле для междисциплинарных исследований. Практически невозможно перечислить исследовательские стратегии и установки всех дисциплин, к которым обращаются историки гендера, что обусловливает многозначность и многоаспектность самой гендерной теории. Назовём некоторые из этих аспектов. Гендер в экономике. Обращение к воспроизводству в социальном и биологическом плане. Трансформация гендерных отношений при переходе от традиционных обществ к капитализму. Гендер, собственность и власть. Дихотомия мужского/женского и публичного/приватного в системе властных отношений. Уровни гендерной иерархии. Эволюция брачных моделей и характера внутрисемейных отношений в гендерном измерении. Гендер и другие исторические дисциплины (история повседневности, микроистория, «персональная история» и пр.).

Выделим вслед за Дж. Скотт и Л.П. Репиной в качестве фокусирующей в этом гендерном пространстве категорию властных отношений, проясняющую важнейшие институты социального контроля. Ведь все другие его сегменты, вся трансформация гендерных отношений, вся их символика так или иначе завязаны на отношениях господства и подчинения, определяющих гендерную идентичность. «В гендере, - пишет Л.П. Репина, - оказываются инкорпорированными отношения власти: социокультурные различия «мужского» и «женского» (гендерные различия) постоянно создаются и воссоздаются в процессе человеческого взаимодействия как символически, нормативно и институционально оформленное и воспроизводимое гендерным сознанием на уровне индивида неравенство прав и возможностей». На этих отношениях основывалась «самая долговечная и прочная из всех иерархических систем - столетиями воспроизводившаяся гендерная иерархия», которая всегда обретала «свою действительную плоть и кровь» в процессе «гендерной социализации и достижения гендерного консенсуса», т.е., поясняет Л.П. Репина, формирования мужчинами и женщинами своей индивидуальной гендерной идентичности ¹.

309

Так намечаются контуры теории гендера, а вместе с этим и основные направления её разработки в условиях бурно развивающихся гендерных исследований. На широком фронте от древних обществ до современности ведётся изучение взаимоотношений между мужчинами и женщинами разного социального статуса в различных конкретно-исторических ситуациях от повседневной жизни до крайних проявлений социальной нестабильности. Возникают новые типы гендерных исследований. В ответ на существование «женской истории» 1990-х гг. появилась «история мужчин и мужественности» или историческая андрология, что, по мнению Н.Л. Пушкарёвой, «стало первым шагом к появлению действительно гендерной истории - истории взаимоотношений полов» ². Наряду с этим гендерные исследования демонстрируют возрастающую восприимчивость их авторов к новейшим теориям, порождённым историографической революцией, в том числе к «лингвистическому повороту» и, в связи с ним, к практикам речевого поведения. Проблема языка становится одной из центральных в таких исследованиях, подчёркивающих связь языка и власти. Ибо социальный дискурс, всегда «гендерно поражённый», создает и воспроизводит дискриминацию женщин. Исследователи, однако, не ограничиваются констатацией этого факта, указывая, в частности, на необходимость изучения «женского письма», несмотря, а скорее благодаря его субъективности.

В заключение отметим ещё одно обстоятельство. Размах гендерных исследований, их сопряжённость с различными, подчас концептуально чуждыми друг другу, социальными теориями от марксизма и неомарксизма до постмодернизма, разнородные побудительные мотивы обращения к изучению взаимоотношений полов создают понятные трудности в разработке целостной непротиворечивой теории гендера. Возможно ли вообще создание такой теории? Исчерпывающий ответ на этот вопрос может дать только будущее, и есть основания полагать, что он может быть утвердительным. Согласимся с Л.П. Репиной, когда она, выделяя четыре комплекса исследовательских задач (условно она обозначает их как: 1) культурно-символический, 2) нормативно-интерпретационный, 3) социально-институциональный, 4) индивидуально-психологический), указывает, что таким образом «выстраивается уникальная синтетическая модель, в фундамент которой закладываются характеристики всех возможных измерений социума: системно-структурное, социокультурное, индивидуально-личностное».

310

И далее она пишет, что «именно с этим плодотворным подходом могут быть связаны надежды на будущее гендерной истории» ¹.

***

Если попытаться выразить бег историографической революции в статистических показателях, то, наверное, самый примечательный из них указывает на лавинообразный рост женских и гендерных исследований. Уже в 1970-х - начале 1980-х гг. на Западе были изданы сотни книг и статей, посвященных различным аспектам женской и гендерной истории. В последующие два десятилетия этот поток возрастает в геометрической прогрессии". Возникают специальные периодические издания, такие как «Journal of Women's History», «Women's History Review», «Gender and History» и другие, к числу которых следует отнести также междисциплинарные издания, охотно публикующие статьи по гендерной проблематике. Публикации по этой проблематике имеют постоянную рубрику в десятках авторитетных научных журналах, в том числе международных.

Бурное развитие женских и гендерных исследований открыло новые перспективы развития исторической науки. Закономерным поэтому стало возникновение теории гендера как высшей формы научного знания в области изучения взаимоотношения полов, как одного из фундаментальных факторов человеческой истории. В этом великое значение гендерной теории. Но в этом же и великие трудности её разработки, которые могут быть преодолены на пути комплексных конкретно-исторических и теоретико-методологических исследований.

В двух следующих лекциях я намереваюсь проиллюстрировать эти общие положения, рассматривая некоторые труды западных и российских исследователей, которые, думается, дают достаточное представление как о современном состоянии гендерных исследований, так и об их перспективах в свете формирования общей теории гендера. Начнём с классики жанра - приобретших мировую известность трудов Н.З. Дэвис.