Неудачи гурджиева в германии и англии

В августе 1921 года, получив с помощью Джона Беннетта английскую визу, Успенский уехал в Лондон, и почти одновременно с ним Гурджиев со своими спутниками через Румынию и Венгрию уехал в Германию. Он прибыл в Берлин с де Зальцманами, де Гартманами и мадам Успенской, ее дочерью и внуками. Доктор Стерневал с женой были отправлены в Финляндию с задачей продать там свое имение и вернуться в Берлин. В пригороде Шмагердорфа было арендовано большое помещение, в котором все они временно разместились, и Гурджиев начал объезжать Германию, подыскивая возможное место для Института. Этот период длился год, и о нем известно очень мало.

Германия в начале 1920-х годов была Меккой мистицизма. Вышедшая с поражением из Первой мировой войны, эта страна искала оправдания и осмысления своего настоящего и будущего, а также всевозможных идей, способных вдохнуть в нее жизнь и энергию. Популярным был мистический национализм разных оттенков, антисемитизм шел рука об руку с антибольшевизмом, подвергались нападкам массонство и антропософия. Не исключено, что идеи Гурджиева могли просочиться в немецкие мистические круги через эмигрантов из России и заинтересовать некоторых будущих нацистских функционеров, однако об этом имеются только косвенные свидетельства. Более вероятно, что основные связи Гурджиева были с художниками и интеллектуалами, а также с эмигрантами из России. В одном из своих черновиков Гурджиев упоминал о некоей баварской группе своих последователей, но больше об этой группе нет никаких сведений.

Любопытный эпизод произошел в делькрозовской школе эвритмии в Хеллерау, куда Гурджиев приехал с намерением арендовать ее здание для своего Института. Аренду перехватили конкуренты, с которыми Гурджиев судился и проиграл процесс. Однако он успел дать несколько классов ученикам этой школы и увлек некоторых из них своими «движениями» и ритуальными танцами, а также своими идеями о возвращении человечества к состоянию, в котором оно было до грехопадения — они оставили школу Делькрозе и последовали за Гурджиевым. Гурджиев вышел из этого эпизода с новым амплуа — учителя танцев, которое стало его новой ролью в последующий период его жизни. После неудачи в Хеллерау Гурджиев вернулся в Берлин и начал готовиться к поездке в Англию к Успенскому.

Он прибыл в Лондон в феврале 1922 года и встретился с учениками Успенского. На этой встрече он говорил главным образом о «впечатлениях» и «энергиях». По воспоминаниям Оража, Гурджиев говорил о том, что только дети обладают способностью получать новые впечатления, однако по мере взросления способность получать новые впечатления слабеет. Аналогичное происходит и с энегрией: с возрастом новая энергия добывается и используется нами механически. Однако имеются методы получения новой энергии. Гурджиев сделал в этом выступлении ряд интересных наблюдений, однако напугал некоторых слушателей своими идеями, манерами, а может быть и своим видом — он приехал в Англию бритоголовым. Во второй раз он встретился с учениками Успенского через месяц — в марте. На этот раз он говорил о сущности и личности, а также о гипнозе. «Личность не является нашей собственностью, — сказал он в своей парадоксальной манере, — мы не рождаемся с ней. Мы приобретаем ее в процессе общения со спящими людьми, и потому она спит. Она не хочет пробуждаться, она хочет оставаться под гипнозом. В отличие от личности сущность — это наша подлинная собственность, это то, с чем мы рождаемся. Она не на поверхности и изменить ее очень трудно, а иногда невозможно. На личность же повлиять просто — она поддается любому внушению. Для того чтобы говорить с сущностью, нужен новый язык. Через самонаблюдение можно узнать, что нужно именно этому члео-веку, но в работе над собой ему нужна помощь. Для каждой сущности нужна индивидульная программа работы». В узком круге продолжились разговоры об Институте. Но обосноваться в Англии Гурджиеву тоже не удалось. Несмотря на хлопоты английских друзей, Гурджиев не получил визу. Впрочем, ему было поставлено условие, которое он не принял: он мог получить визу один, без спутников, приехавших с ним из Тифлиса и Константинополя.

Летом 1922 года на деньги, собранные учениками Успенского в Лондоне, Гурджиев купил замок Шато Приорэ в Аво-не, близ Фонтенбло, и открыл в нем свой Институт. Туда к Гурджиеву устремились константинопольские и лондонские ученики Успенского. Работа Гурджиева в этот период была посвящена главным образом методам изучения ритма и пластики. В декабре 1923 года Гурджиев устроил в Париже, в театре на Елисейских полях демонстрацию плясок дервишей, ритмических движений и упражнений. Через месяц после этого он вместе со значительной частью своих учеников уехал на гастроли в Америку. В день отъезда Успенский был в шато Приорэ. По возвращении в Лондон он объявил своим лондонским ученикам о своем окончательном разрыве с Гурджиевым.