44. Своеобразие историзма в романе г. Манна «Юность короля Генриха IV».

В публицистике Г. Манна есть, конечно, и страницы, порожденные порой ошибочным толкованием отдельных событий или сообщений из Германии, но в определении кардинальных вопросов современности писатель не ошибался. Так, в «Пути немецких рабочих» он с излишней поспешностью утверждал: «Третья империя умрет не от войны, а от революции». Но это означало лишь одно: в середине 30-х годов еще не было ясно, что борьба с тоталитаризмом почти невозможна в пределах лишь национальных рамок. Не Германии, а почти половине мира - и с величайшим трудом - удалось уничтожить фашизм.

Роман «Юность короля Генриха IV» вышел в свет в 1935 году. Он был задуман как первая часть большого исторического полотна, посвященного самому яркому периоду Возрождения во Франции- борьбе Генриха IV, первого французского короля из династии Бурбонов, за единство и мир в стране, за расцвет всех творческих сил народа. Г. Манн сумел взглянуть на трагедию своей эпохи, на судьбу Германии, оказавшейся в плену фашизма, с необычайно значительной точки зрения; ему открылась не только борьба его современников, но и противоборство сил прогресса и реакции в многовековой истории Европы. Именно поэтому образ мыслей короля XVI века, по мнению Г. Манна, в высшей степени актуален для века XX. Исторический роман для него - не мемуары и не воспроизведение исчезнувшего «аромата эпохи». История и современность для Генриха Манна - это словно единый организм: в нем пульсирует одна кровь, существуют проблемы, конфликты, проходящие через все века, хотя внешне и проявляющиеся в различных исторических масках. Фашизм для Г. Манна - не только современность, но и нечто мелькавшее во всех веках, интоксикация здорового человеческого рода, глубоко чуждая его основе. Но Г. Манн не отрицает и конкретной, локальной историчности. Его роман, раскрывающий историю в совокупности постоянных и меняющихся сторон, является одновременно и социальным анализом истории и философией истории. Весь роман - картина великого множества живительных родников гуманизма, бьющего через край, сметающего препятствия, догматические нормы, ломающего тюремные стены, сокрушающего реакционные империи, ускользающего из цепей инквизиции и иезуитов, возрождающегося из пепла Варфоломеевской ночи.

Г. Манн показывает, что во все века был очень силен и противоположный способ мышления. В «Юности короля Генриха IV» его утверждает Екатерина Медичи. Автор постоянно называет ее «дочерью менял и ростовщиков», он подчеркивает, что подобный образ мыслей связан с психологией «лавочников», с извращением человеческой природы, сосредоточившейся на собственничестве. В воображении Екатерины встает мрачный мир, населенный злодеями, наполненный зверскими инстинктами, хаосом разрушения, убийствами. И в страхе перед хаосом, который, в сущности, есть измышление ее извращенной природы, она плодит действительные убийства, повсюду «возводит стены» и хочет сковать людей цепями фатальности и насилия.

Две концепции жизни - гуманистическая и тоталитарная - противостоят друг другу в сражающихся войсках, в философских диспутах, в ухищрениях дипломатов, в различных педагогических системах, в дружеских спорах, в противоречивых поступках отдельных государственных деятелей, даже в любовных конфликтах. Генрих Манн пишет, что вероисповедания, национальная принадлежность, сословия являются чем-то внешним по отношению к характеристике места человека в истории. Поэтому король для него менее всего правитель, монарх, а скорее философ-практик.

Герои Г. Манна постоянно руководствуются древней мудростью: «Все на свете должно принадлежать тому, от кого больше толку». В этой мудрости писатель тоже черпал свою уверенность в гибели гитлеровского режима: ведь этот режим нуждался в защите со стороны целой армии фашистов, эсэсовцев, просто «благонадежных», и все они равным образом ничего не вкладывали в сокровищницу Германии, которая быстро оскудевала. И ее можно было пополнять лишь грабежом.

Г. Манн утверждает, что наступают такие моменты, когда «почва достаточно взрыхлена», когда растения привились, и с этого момента мир, естественное течение жизни сделают больше, чем оружие. И самые глубокомысленные слова короля в книге: «Знайте же, господа, волей или неволей, но я распускаю свои войска». Генрих Манн находит мудрый девиз для государственных деятелей: их задача, по его мнению, «оберегать жизнь», не загрязнять ее вечно плодоносящих источников. Масштаб исторической личности определяется, по Г. Манну, ее интеллектом. Наигранной эмоциональности фашизма, аффектам, безголовому энтузиазму Г. Манн противопоставляет теорию, философию. Он знает, как легко человеческие головы заражаются безумием, и поэтому хорошо понимает, какое великое значение имеет одна - пусть даже одна! - голова, стойкая по отношению к массовому психозу. Генрих IV знает, что он воюет не только против Филиппа II и Габсбургов, но против зла и глупости, частицами которых являются и религиозный фанатизм, и трусливая тоталитарность, а в будущем - фашизм: «Ни на одной карте не указано точно, где их владения. Они там, где зло».

Стремление писателя говорить об общих для истории и современности проблемах иногда заставляет его «выпрямлять» характеры Генриха IV, Елизаветы Тюдор и других героев. Г. Манн верно улавливает основное содержание их мысли и деятельности, но игнорирует тот факт, что в повседневном поведении они часто поддавались и своим личным эгоистическим, и - что важнее-» сословным импульсам. Именно эти краски в романе затушеваны. Кроме того, острейший конфликт времени написания книги- борьба с фашизмом - накладывал своеобразный отпечаток и на исторические конфликты у Г. Манна, заставлял его игнорировать проблему собственничества и те противоречия, которые были характерны для общества. Власть золота, стремление к наживе всегда отравляли умы людей. Это видел и понимал писатель. Но в романе Г. Манн лишь эпизодически останавливается на этой проблеме. Она в большей степени нашла себе место в политической публицистике писателя.