2. Синхрония и диахрония.

В XIX в. достойным объектом лингвистики как науки считали древние языки и поиски «праязыка». Успехи диалектологии, описывающей живые говоры, изучение языков народов, живущих в колониальной зависимости, и потребность в более серьезной постановке преподавания родного и иностранных языков выдвинули перед лингвистами новые задачи: создать методы научного описания данного состояния языка без оглядки на его происхождение и прошлое . Крупнейшие ученые конца XIX–начала XX в. – Ф. Ф. Фортунатов, И. А. Бодуэн де Куртенэ, Ф. де Соссюр и другие – выдвинули теоретические основы научного описания данного языка в данную эпоху. Ф. Ф. Фортунатов разработал принципы описательной грамматики1, И. А. Бодуэн де Куртенэ разделял лингвистику на статическую (описательную) и динамическую (историческую), различая в фонетике и грамматике явления сосуществования (Nebeneinander – «рядом друг с другом») и полследования (Nacheinander – «следом друг за другом»)2. Но, пожалуй, наиболее подробно рассмотрел этот вопрос Ф. де Соссюр. Основной его тезис состоит в том, что «в каждый данный момент речевая деятельность предполагает и установившуюся систему, и эволюцию; в любую минуту язык есть и живая деятельность, и продукт прошлого»1. Отсюда вытекает идея синхронии и диахронии Синхронúя1 представляет собой «ось одновременности <...>, касающуюся отношений между сосуществующими вещами, откуда исключено всякое вмешательство времени», а диахронúя2 – «ось последовательности <...>, на которой никогда нельзя увидеть больше одной вещи зараз, а по которой располагаются все явления оси со всеми их изменениями». Для иллюстрации этих положений возьмем две эпохи русского языка – древнерусскую и современную: В древнерусском языке краткое прилагательное и однокорневое существительное собирательное различались конечными гласными: в прилагательном ъ, в существительном ь1 (в связи с чем предыдущий согласный перед ъ был тверже, а перед ь – мягче; но это не различало слов). В современном русском языке такие пары остались, но их различие опирается на иное звуковое явление, в связи с тем что конечные ъ и ь отпали; сейчас в паре гол – голь различителем служат конечные согласные: в прилагательном – твердая, а в существительном – мягкая. Таким образом, установилась новая синхрония (горизонтальная ось), сохранившая прежнее отношение, но выражается оно иначе благодаря тому, что по диахронии (вертикальная ось) гол-ъ превратилось в гол, а гол- ь – в гол’.

Синхрония – (от греч. σύγχρονος — одновременный) — 1) состояние языка в определённый момент его развития как системы одновременно существующих взаимо­свя­зан­ных и взаимо­обуслов­лен­ных элементов ); совокупность фактов языка как «единственной и подлинной реальности», данной говорящему (Ф. де Соссюр) и используемой им в процессах коммуникации; период в развитии языка, выделенный условно по признаку отсутствия в нем изменений или же несущественности последних («синхронный срез языка»); 2) изучение языка в указанном состоянии, т. е. как системы опреде­лён­ных отношений, рассматриваемой в предельном отвлечении от фактора времени и/или языковых изменений. 

Диахрония – это путь во времени, который проделывает каждый элемент языка в отдельности, видоизменяясь в истории. Понятие синхронии было введено Соссюром вместе с понятием диахронии в составе единой антиномии или дихотомии. Разграничение этих понятий соответствовало противо­по­став­ле­нию статики и динамики, языка и речи, системности и бессистемности, грамматики и фонетики, а также оси одновременности и оси последовательности (к последнему противо­по­став­ле­нию ещё ранее пришли И. А. Бодуэн де Куртенэ и Н. В. Крушевский)

По де Соссюру, синхрония связана с системой, но изъята из отношений времени, диахрония же связана с временем, но изъята из отношений системы. Иными словами: «...диахрония рассматривается как область единичных явлений, а язык как система изучается лишь в сфере синхронии. Иначе говоря, развитие языка изображается как изменение лишь отдельных единичных явлений, а не как изменение системы, тогда как система изучается лишь в ее данности в определенный момент...» На основании такого понимания Соссюр делает вывод, что синхронию и диахронию в языке должны изучать две разные науки. Синхронический и диахронический аспекты в языке – реальность и их следует различать; практически «синхронический аспект важнее диахронического, так как для говорящей массы только он – подлинная реальность». Однако при любом изучении мы не можем забывать, что основное требование диалектики в науке состоит в том, чтобы изучать явления и в связи, и в развитии. Разрыв синхронии и диахронии, провозглашенный Соссюром, дважды нарушает это положение, ибо его синхроническое изучение языка рассматривает явления в связи, но вне развития, а диахроническое изучение рассматривает явления в развитии, но вне связи.

Билет 4.