7. Хлебозаготовительный кризис конца 1920-х гг. И начало сплошной коллективизации. Её результаты и последствия.

Хлебозаготовительный кризис конца 1920-х гг.

Критика политики правящей партии со стороны оппозиции основывалась, в частности, на совершенно справедливом постулате: восстановительный потенциал роста был исчерпан, производственные мощности, доставшиеся в наследство от дореволюционной экономики, были практически полностью введены в действие, и даже начали изнашиваться. Для сохранения темпов роста требовались накопления и капиталовложения в возрастающих масштабах. Оппозиция требовала в качестве источника накоплений использовать налоги с «кулаков».

В официальную историю партии XV съезд вошел как «съезд коллективизации». Однако идея коллективизации в отчётном докладе Сталина, в докладах Рыкова и Молотова и в резолюциях по этим докладам была сформулирована как политика, рассчитанная на неопределённо отдалённую перспективу. «Лишь столкнувшись с острым кризисом хлебозаготовок, Сталин буквально в считанные дни превратился из «умиротворителя» деревни в самого жестокого её «усмирителя», причем с помощью таких методов, какие до тех пор не предлагались никем в партии. Не имея в этом, как и в других коренных социально-экономических вопросах, четкого стратегического плана, он осуществлял изменение провозглашённой XV съездом политики сугубо эмпирическим путём.

В начале 1928 года Сталин стал рассматривать коллективизацию не с точки зрения подъёма производительных сил сельского хозяйства и преобразования социальных отношений в деревне, а прежде всего как более удобный для государства метод получения хлеба. «Чтобы поставить хлебозаготовки на более или менее удовлетворительную основу», он призвал «покрыть все районы нашей страны, без исключения, колхозами (и совхозами), способными заменить, как сдатчика хлеба государству, не только кулаков, но и индивидуальных крестьян». Однако вплоть до конца 1929 года он продолжал в официальных выступлениях характеризовать сплошную коллективизацию как задачу, рассчитанную на неопределённо длительный срок. В секретном письме от 13 февраля 1928 г. Сталин всю ответственность за «искажения и перегибы» в ходе хлебозаготовительной кампании была возложена исключительно на местные организации. Летом 1928 года началось выправление «перегибов». Были освобождены 494 человека, осуждённые в связи с хлебозаготовками. Одновременно было возбуждено 801 уголовное дело против должностных лиц, совершивших злоупотребления при хлебозаготовках, т.е. непосредственных исполнителей сталинских указаний. В том же письме Сталин подтверждал, что «нэп есть основа нашей экономической политики, и остается таковой на длительный исторический период», и заявлял, что «разговоры о том, что мы будто бы отменяем нэп, вводим продразвёрстку, раскулачивание и т.д. являются контрреволюционной болтовней, против которой необходима решительная борьба». Можно сказать, что середина 1928 г. была для России последней точкой выбора. Реальных вариантов было не так уж и много. Эсеро-большевистская аграрная политика, начатая еще «Декретом о земле», завела страну в тупик. Уничтожение крупных передовых хозяйств и последующее измельчание крестьянских дворов лишило страну источника накоплений. Для извлечения средств можно было «нажать на кулака», как это предлагала оппозиция – но тогда кулак неизбежно «растворился» бы, ушел от налогообложения через искусственное дробление хозяйств – а заодно и вовсе перестал бы поставлять товарный хлеб. Можно было поднять цены на промтовары, ликвидировав таким путем «товарный голод», расширить «ножницы цен», сократить поддержку бедняцких хозяйств – с неизбежным возрастанием социальной дифференциации и массового недовольства, а также усилением кулаков. Наконец, можно было повторить вариант решения 1926 г.: ослабить нажим и предоставить обмену между городом и деревней возможность развиваться естественным путем-то есть отказаться от идеи «первоначального социалистического накопления», с опять-таки неотвратимым усилением кулачества. В конечном счете оба последних варианта означали для большевиков неизбежный уход с политической сцены, их вытеснение представителями того класса, который, насчитывая более 80% населения страны, был призван исполнять роль чьего-то «союзника». Эта цена была неприемлемой – не для страны, но для власти. Поэтому предпочтение было отдано четвертому варианту – массовой коллективизации как способу уйти от необходимости эквивалентного обмена между городом и деревней. Сталину оставалось только подготовить для этого политические условия.

Итоги сплошной коллективизации в СССР

Первый итог: за годы коллективизации хлеба вывезено на сумму 677 миллионов еще конвертируемых «золотых» рублей.

Вот они, деньги для модернизации. Построено 9 тысяч заводов, промышленное производство удвоилось уже к 1934 году. Да, количество в ущерб качеству. Но главная-то задача – обеспечить государственный контроль над производством и потреблением – решена.

Среди прочих тактических результатов:

- преодолен кризис;

- ликвидирована безработица;

- «доказано» преимущество крупных производителей перед мелкими;

- созданы новые отрасли промышленности и военно-промышленный комплекс;

- уничтожена лучшая, наиболее работоспособная и активная часть крестьянства;

- наступил чудовищный массовый голод.

Последствия политики сплошной коллективизации

Долгосрочные результаты таковы:

- страна стала одной из немногих, способных к производству любой продукции;

- производство потребительских товаров сведено к минимальному минимуму;

- принудительные стимулы труда восторжествовали над экономическими;

- абсолютизируется командно-административная система управления;

- создан мощный пропагандистский аппарат;

- рубль теряет конвертируемость;

- все отрасли народного хозяйства обеспечиваются дешевыми рабочими руками;

- сложилась Великая Империя государственного социализма;

- страх еще сильнее овладевает сердцами советских людей.

Главный вывод сделала история: великая теория оказалась ошибочной. И не только по поводу политики сплошной коллективизации. Нельзя пренебрегать всеобщими экономическими законами. Нельзя народ приносить в жертву теории: народ, который всегда показывал свой колоссальный потенциал - через десять лет он выиграет войну.