1. Вехи творчества и общие черты мышления

Василий Васильевич Розанов принадлежит к старшему поколению мыслителей «нового религиозного сознания». Он родился в 1856 г. в г. Ветлуге Костромской губернии в небогатой мещанской семье. Увлечение позитивизмом, материализмом и революционно-демократической публицистикой. Позже влияние религиозной философии и господствующего православного мировоззрения. 1878 г. — поступает на историко-филологический факультет Московского университета, после окончания уезжает учительствовать в провинцию (Елецкая и Брянская гимназии, Бельская прогимназия Смоленской губернии). 1886 г. — первое сочинение «О понимании. Опыт исследования природы, границ и внутреннего строения науки как цельного знания». Работа была написана академическим языком с кантианскогегельянско-позитивистских позиций, еще не слишком явно окрашенных религиозностью. В центре предложенной Розановым философской системы оказалась идея понимания, как такого «среднего» звена между человеком и миром, вокруг и на основе которого можно построить сбалансированную философию, избегающую трудностей как идеалистического субъективизма, так и материалистической метафизики. Понимание как основополагающий принцип связано, как полагал Розанов, с деятельностью субъекта, оно зависит от последнего и обретает статус первичности по отношению к объективной действительности. Но в той мере, в какой понимание связано с познаваемым, т.е. с суверенным содержанием познания, оно приоритетно и определяет как познающего, так и познание. Труд не был замечен и по достоинству оценён ни читателями, ни критикой. 90-е гг. – время энергичных поисков Розановым своей писательской и религиозно-философской индивидуальности. Постепенно его философский интерес концентрируется вокруг проблем семьи, пола, плоти, «христианской общины» и общественности, брака и девства, аскетизма и творчества, христианства и язычества, отношения церкви к сексу, чадозачатию, деторождению, семье, быту, искусству и культуре в целом. Этот поиск запечатлён в его многочисленных статьях этого периода. Примерно этот же круг вопросов обсуждался в Петербургских религиозно-философских собраниях (1901 – 1903 гг.), инициатором которых, наряду с Д. Мережковским и З. Гиппиус, был В. Розанов. Сборники статей «Религия и культура», «Литературные очерки», «Сумерки росвещения», «Природа и история», «В мире неясного и нерешенного», опубликованные Розановым с 1899 по 1903 гг., уже заключали в себе те исходные интуиции и способы их выражения, которые были реализованы в последующих основных произведениях, написанных им за почти двадцатилетний период напряженного писательского труда. Среди работ, важных для понимания философских воззрений Розанова, следует выделить, по меньшей мере, следующие: «Темный лик. Метафизика христианства» (1911), «Люди лунного света. Метафизика христианства» (1911), «Уединенное. Почти на правах рукописи» (1912), «Опавшие листья» (1913), «Опавшие листья. Короб второй и последний» (1915), «Мимолётное» (1915), «Апокалипсис нашего времени». Вып. 1 – 10. Сергиев Посад. В этом смысле Розанов являет пример такой спонтанности мышления, в которой содержание никак не упорядочено, свободно, не запрограммировано никакой обязательной идейной установкой. Ценность и оригинальность такого способа мышления состоит в том, что высказывания сохраняют искренность и естественность, будучи не замутненными по существу никакими посторонними для мышления расчетами. Писательства предстает как чисто физиологическое явление, как голод или жажда. При этом мысли рождаются не как продукт сознания, мировоззрения или теоретической задачи, а как некие глубинные, опять-таки физиолого-психологические импульсы, некие спонтанно возникшие в сознании непреднамеренности. В этом смысле Розанов как бы снимает с себя ответственность за них, отсылая читателя и тем более критика к своей и вроде бы не своей (независящей от головы и культуры, морали или логики) «натуры», данной ему прежде всякого слова, «литературы» (столь ненавистной ему, ввиду ее социальной ангажированности) или идеи. И при всём том он вполне идеен, когда постфактум высказывает определённые оценки, когда подводит под свою «натуральность» некую теоретическую базу. Даже ложь объясняется с точки зрения своеобразного мистического натурализма: так Бог создал мир. Ложь оправдывается ввиду её «естественности». Его не занимает вопрос о безнравственности или даже греховности лжи. Ему достаточно того, что она есть как «естественный» факт, как, скажем, защитный цвет хамелеона или обманчивость цвета фиалки. Другим оправданием свободного, ничем не ограниченного и безответственного внутреннего плюрализма, алогизма и амбивалентности (двойственности вплоть до двурушничества и сознательной лжи) является для Розанова факт «многосоставности» его души: Создаётся впечатление, что большинство его произведений написано «в режиме реального времени», т.е. в них дан поток мыслей, заранее не заготовленных и не систематизированных, но выливающихся на бумагу в момент их рождения. Мысль Розанова обусловлена законами языка, детерминирована некоторыми формально не обоснованными мировоззренческими ценностными установками Розанова: религиозностью, консерватизмом, сексуальностью, идеей-чувством «святости» семьи и др., держится определенными психологическими константами: внутренним диалогизмом, установкой на спор, вызовом, готовностью к опровержению иных мнений. Сознание Розанова окрашено как бы «подпольно» (якобы «для себя») выражаемыми чувствами. «Физиологическое» (не доказываемое, а выплёскиваемое естественно и чисто эмоционально) неприятие какой-то мысли, учения, факта, личности. Его философия — выражение его как индивида, живого конкретного человека, а не как философа, мыслителя, моралиста, политического деятеля или писателя. К такому самовоплощению практически сознательно стремился Розанов на протяжении примерно двух третей своего творческого пути. Немаловажное значение для формирования и эволюции мировоззрения Розанова имели коллизии его личной жизни. В 1893 г. вместе с семьёй переезжает в Петербург и служит в Государственном контроле. В 1899 -1917гг. — сотрудник газеты А.С. Суворина «Новое время. Розанов не принял Октябрьскую революцию, т.к был консерватором, рассматривал ее как неизбежную космическую катастрофу. Умер в 1919 г.