Польский язык

Język polski

Польша – одно из самых старых государств Европы с чрезвычайно извилистой исторической судьбой. Была у поляков и великая эпоха: XVI–XVII века. Rzeczpospolitа [жэчпоспо́лита] (калька с латыни: res publica – «общее дело») того времени простирала свою политическую власть и культурное влияние od morza do morza [од можа до можа], то есть от Балтики до Черного моря. Полностью страна называлась в переводе на современный русский: Республика Обоих Народов. Имелся в виду союз с Великим княжеством Литовским. В русской традиции это государство принято называть Речь Посполитая. Любопытно, что в польском языке есть слово republika [рэпу́блика] для обозначения всех республик, кроме польской – самой первой и самой дорогой, которая ныне именуется Rzeczpospolita Polska [жэчпоспо́лита по́льска] – Польская Республика.

В то время Польша была одним из главных соперников Российского государства, а польский язык оказал значительное влияние на русский; бояре читали польские книги, польский язык для образованных русских XVII века был тем же, чем для них станет французский в XVIII веке. На это обстоятельство не повлияли даже антипольские настроения начала XVII века – Смутного времени. Много было заимствовано слов, либо польских, либо из других европейских языков через посредство польского языка. Заимствование изначально латинских, французских и немецких слов шло легко, так как они уже прошли фонетическую обработку в родственном славянском языке.

Дворянское сословие в Польше (шляхта) было самым многочисленным в Европе в процентном отношении к общей численности населения страны. В некоторые времена численность этого сословия доходила до 30 процентов! Совершенно невозможная в других странах цифра. Кстати, само польское слово szlachta [шля́хта] немецкого происхождения – от слова Geschlecht [гэшле́хьт] – «род». Многие дворяне вовсе не имели крепостных, сами пахали землю, выращивали съедобные растения, разводили скот, но по вечерам многие даже читали книги на латинском языке. В результате широкого распространения латыни, на которой часто велась переписка, современный польский язык имеет огромное количество латинских заимствований, которые из письменной речи проникли в разговорную и воспринимаются как вполне родные слова.

Шляхетская (дворянская) идеология «золотого века» Речи Посполитой была отмечена некоторыми чудачествами. Так, в XVI веке далекие предшественники академика Фоменко широко распространили убеждение, что польскую шляхту составляют потомки древнего кочевого народа сарматов, в отличие от холопов – славян и литовцев. Таким образом, социальные различия идеологически закреплялись национальными. Об этих сарматах мало что известно, но античные историки приписывали им исключительную воинскую доблесть, что льстило польской шляхте. Отсюда и ее любовь к восточной, якобы сарматской, традиции в одежде, что повлияло и на русскую моду того времени. Ну, чем не игра в эльфов? В искусствоведении есть даже специальный термин «сарматский портрет»: на этих парсунах изображались гордые шляхтичи в якобы сарматском одеянии.

Государственное устройство Речи Посполитой (напомню, что это прямая калька с латинского слова республика ) оказалось уникальным в Европе того времени, для которого характерной являлась абсолютная монархия.

В Польше же король выбирался шляхтой, то есть был своего рода президентом дворянской республики. Элементы республиканского устройства явно опережали время и уровень экономического и социального развития Польши (это не Нидерланды с ее многочисленной и влиятельной буржуазией), и дворянская вольница в конце концов привела к упадку это могучее государство.

Польский народ 200 лет существовал в состоянии «розборов» (термин польской историографии, обозначающий период раздела польской территории) между тремя коронами: российской, австро‑венгерской и прусской. В дальнейшем прусская часть Польши автоматически вошла в состав объединенной Германии, или Второго рейха. За 200 лет разнообразных иноземных владычеств поляки прекрасно изучили и научились ненавидеть своих поработителей и выработали величайшую, можно даже сказать утонченную культуру сопротивления. Свидетельством эффективности их сопротивления стал факт сохранения ими и высокого уровня развития единого польского литературного и разговорного языка, несмотря на политику русификации и, соответственно, германизации, проводимой властями. С конца XIX века польская литература приобрела мировое значение – редкий случай для страны, не только не имеющей государственности, но и разделенной между разными странами.

Характерно, что в пределах Российской империи польский язык сохранял свое культурное влияние в землях, входивших ранее в состав Речи Посполитой. Это Литва, западные и даже часть центральных районов современных Украины и Белоруссии. Во многом это было вызвано тем, что поляки составляли большинство среди крупных землевладельцев в этих землях. Польский язык оказал огромное влияние на языки народов, их населявших. Одно из преимуществ, которое получает русскоязычный человек, изучивший польский, помимо лучшего понимания родного языка, – это способность понимать украинские и белорусские тексты. Такой вот бонус – два языка в придачу. В украинском и белорусском языках подавляющее большинство слов таковы: что не понятно владеющему русским языком, может быть понято с помощью польского.

После короткого периода независимости между мировыми войнами Польша вновь попала сначала под германскую оккупацию, а затем более 40 лет была политически зависима от Советского Союза. Культура сопротивления достигла нового уровня развития – политического, что стало одним из главных факторов, предопределивших падение просоветских режимов в Восточной Европе. Польша была единственной социалистической страной, где существовало массовое и хорошо организованное рабочее движение, сыгравшее не последнюю роль в крушении социалистической системы в Восточной Европе.

Поразительно, но через 300 лет после периода интенсивного влияния на русскую культуру Польша вновь становится на короткое время «окном в Европу» для России. Дело в том, что в Польше существовала едва ли не самая мягкая цензура в так называемом «социалистическом лагере» – было такое политико‑поэтическое выражение. Издавалось многое из того, что было немыслимо в СССР и других странах восточного блока, в том числе многочисленные переводы западной литературы. Эти книги можно было свободно купить в крупных городах Союза, равно как и иллюстрированные журналы, которые по своей развлекательности слегка напоминали западные. Существовала также сильная польская кинематография и эстрада с собственным, оригинальным джазом. В обстановке информационного голода среди советской интеллигенции стало модным знать польский язык, по крайней мере читать на нем. Это продолжалось вплоть до введения в Польше военного положения (1981 год), когда, естественно, статусные преимущества знания польского языка стали исчезать, что продолжалось до окончательного развала социалистической системы.

Польский язык очень смел в обхождении с заимствованными словами и мгновенно приспосабливает их к своей фонетике и грамматике, в этой манере он похож на испанский. Так, мы уже не одну сотню лет не можем разобраться со словом кофе – какого оно рода (мужского, потому, что это напиток, или среднего, потому, что кончается на е ), да как его склонять или не склонять вовсе. Поляки с кофе разделались как повар с картошкой, превратив его в каву (kawa ), вполне по‑славянски выглядящее слово, естественно склоняющееся по всем семи польским падежам. Или же мы принуждаем себя выговаривать фонетически чуждое русскому языку название города Нью‑Йорка. По‑польски это просто Новый Йорк (Nowy Jork ), так же как Newfoundland у них не Ньюфаундленд, а Nowa Faundlandia .

Характерная особенность польского языка – множество архаичных черт, которые были свойственны ранее и другим славянским языкам, в том числе и русскому. Вот некоторые из них:

Наличие носовых гласных [o(н)] и [э(н)], которые в русском языке тоже существовали, но вымерли лет 500 назад (обозначались в русской письменности специальными буквами «юс большой» и «юс малый»).

Манера отождествлять названия стран и народов. Германия по‑польски Niemcy [не́мцы], Венгрия Węgry [вэ́(н) гры]. Впрочем, это касается только нескольких стран, как правило, ближайших соседей. Сравните с древнерусским названием торгового пути «из варяг в греки», то есть из страны Варяги в страну Греки. В польской орфографии принято писать названия национальностей с большой буквы. Таким образом, слово Niemcy в зависимости от контекста может обозначать и Германию, и немцев.

Существование у глаголов (в прошедшем времени), а также у прилагательных и местоимений (во множественном числе) двух форм: лично‑мужских и вещно‑женских. Пример: oni [они] – речь идет о мужчинах или группе лиц, в которой есть хотя бы один мужчина, и one [онэ] – имеются в виду женщины или неодушевленные объекты. Такое было когда‑то и в русском языке. Пережитки сохранялись еще в XIX веке, например, в известном стихотворении Пушкина: «Не пой, красавица, при мне ты песен Грузии печальной: напоминают мне оне (то есть песни) другую жизнь и берег дальный». Красавицы были бы тоже оне.