Французский язык

Français

Самый влиятельный из романских языков на протяжении многих столетий. С конца XVI до середины XIX века был lingua franca образованных европейцев, вытесняя постепенно академическую латынь. Язык науки, философии, дипломатии, юриспруденции. Французская литература и поэзия, которую читала вся образованная Европа, оказывала огромное влияние на более молодые литературные языки. Вплоть до середины XX века оставался языком дипломатии и международной почты. Все международные договоры переводились на французский, причем именно этот текст считался основным. Дворянское сословие многих стран Европы, в том числе и России, нередко использовало французский в качестве языка повседневного общения – супруги ругались друг с другом на французском языке, возможно, это позволяло держать себя в рамках относительного достоинства.

Влияние французского языка на соседей огромно. С английским языком разговор вообще особый – это чуть ли не наполовину бывший старофранцузский (см. главу об английском), но и в немецком, русском, турецком и других языках количество калек с французского и прямых заимствований очень велико.

В настоящее время по‑французски говорят, конечно, во Франции, а еще в части Канады, в Бельгии и Швейцарии, в некоторых странах Африки, где он имеет статус, по крайней мере, одного из государственных языков; французский язык также сохранился в употреблении образованных слоев многих стран – бывших колоний Франции. Международная организация, в сокращенном варианте именуемая «La francopho nie» [ля фра(н)кофони́], чрезвычайно активно продвигает французский язык и культуру во многих странах, особенно в тех, что были затронуты в прошлом французским культурным и политическим влиянием. Забегая вперед, скажу, что (н) в транскрипции не произносится, а обозначает, что предыдущий гласный – носовой. Произнести его легко – этот самый [н] после гласного выдувайте не через рот, а через нос, и все у вас получится.

Французы в XX веке, видимо, психологически не могли смириться с тем, что великая эпоха их страны в прошлом. Почти всем крупным французским колониям в 1940–1960‑х годах пришлось воевать за свою независимость – чего стоили хотя бы вьетнамская (это еще до появления там американцев) и алжирская войны. Британцы уходили из своих колоний сами – вдоволь навоевались во Вторую мировую, а французам как будто требовалась компенсация за национальный позор 1940–1944 годов.

Современное французское государство прилагает отчаянные усилия в борьбе за чистоту языка, в основном изводя английские заимствования. Так, издаются законы, запрещающие публичное употребление английских слов без надобности, когда имеется французский эквивалент, то есть почти всегда. Трудно представить себе подобное у нас: чтобы за слово «имидж» вместо «образ» можно было нарваться на крупный штраф. По крайней мере, правительство добилось того, что французы «мало знают иностранный язык» (об английском) по сравнению с другими неанглоязычными народами Европы.

С тех времен, когда французский был языком дворянской элиты, в сознании россиян закрепилось представление о нем как о языке изящного, благородного звучания. А в память о прошлом величии французской науки остался обычай называть латинские буквы, использующиеся в математических, физических и химических обозначениях, по‑французски: h – «аш», g – «жэ», j – «жи», кроме с , которая произносится по‑латыни – «цэ». Кстати, выбор букв для обозначений не случаен: h – первая буква французского слова со значением «высота»; g , обозначающая ускорение свободного падения, – от «гравитации»; v – первая буква слова со значением «скорость» (ср. английское velocity ); t – первая буква французского слова temps [та(н)] – «время»; и т. д.

Французский язык до сих пор является основой психиатрической номенклатуры, так как именно во Франции в середине XIX века сложилась психиатрия современного образца. Затем центр психиатрической мысли переместился в немецкоязычные страны, но номенклатура основных симптомов и синдромов осталась во многом французской. Некоторые из этих терминов даже проникли в разговорную речь, например, déjà vu [дэжа́ вю́] – восприятие субъектом новых зрительных впечатлений как уже бывших в его опыте, дословно «уже виденное».