IX. Социологическое направление

Социологическая школа в языкознании, основание которой связано с именем Ф. де Соссюра, базируется на социологической концепции языка. Она исходит из положения, что человеческий язык есть социальный факт, мыслимый только как общественный продукт, в соответствии с чем язык должен изучаться в связи с другими социальными фактами и явлениями.

Наиболее видными представителями социологического направления являются А. Мейе, Ж. Вандриес и Э. Бенвенист.

Антуан Мейе (1866 — 1936) был специалистом в области сравнительной грамматики индоевропейских языков, и, пожалуй, не найдется ни одного индоевропейского языка, которому в отдельности он не посвятил бы специальной книги или статьи. Количество его работ огромно. Библиография его трудов включает 24 книги и 540 статей. Несколько книг он посвятил изучению классических языков. У него есть книги об армянском языке, славянских языках (на русский язык переведен «Общеславянский язык». Изд. иностр. лит., 1951), германских языках (на русский язык переведены «Основные особенности германской группы языков». Изд. иностр. лит., 1952) и др. Ряд его работ касается общих вопросов — исследование диалектов индоевропейского языка, описание новых языков Европы и т. д. Наконец, много внимания он уделял также проблеме метода и принципов лингвистического исследования. К этой группе его работ относятся: двухтомное собрание статей об историческом и общем языкознании, небольшая книга «Сравнительный метод в историческом языкознании» (издана на русском языке, Изд. иностр. лит., 1954) и многократно издававшееся капитальное «Введение в сравнительное изучение индоевропейских языков» (на русском языке выходило трижды, последний раз в 1938 г., Огиз), которое представляет наибольшую важность для понимания лингвистической концепции А. Мейе. (Теоретическое введение к этой последней работе почти полностью включено в настоящую книгу.)

А. Мейе считает, что сравнительно-исторический метод в том виде, в каком он широко использовался языковедами XIX в., обладает многими существенными недостатками и требует совершенствования. Прежде всего сравнительно-историческое изучение есть только средство, а не цель. С этой установкой связано и его отношение к праязыку. Он полагает, что языковеду не следует заниматься реконструкциями праязыка, так как это — невыполнимая задача. Единственная реальность, с какой имеет дело компара-

412

тивист, — это только соответствия между засвидетельствованными языками; именно «совокупность этих соответствий составляет то, что называется индоевропейским языком». Таким образом, и сравнительный метод не следует отбрасывать, он остается «основным орудием, которым располагает лингвист для построения истории языков», но его надо ориентировать не на восстановление праязыка, а на установление соответствий. Поскольку же само наличие таких соответствий, дающих основание для определения родственных отношений между языками, исходит все же из предпосылки, что они являются «различными эволюциями одного и того же языка, бывшего в употреблении раньше» (т. е. праязыка), то праязык у А. Мейе, теряя свою реальность, превращается в методическое понятие, служащее основой для изучения родственных языков и их истории.

В порядке совершенствования сравнительного метода А. Мейе полагал необходимым отдавать предпочтение наблюдениям над современными условиями речевой деятельности, так как изучение явлений современных языков освещает процессы далекого прошлого, а также потому, что изучение системы языка (в соссюровском смысле) возможно только в том случае, если исследователь располагает всей совокупностью необходимых фактов, а не случайными фрагментами. Он стремился также реализовать новые методы лингвистических исследований, и в частности метод лингвистической географии.

А. Мейе в соответствии со своими теоретическими позициями старался найти социологическое истолкование многим явлениям языка. Указывая на то, что каждая социальная категория обладает специфическими интеллектуальными особенностями и, следовательно, своим языком, он выдвигал тезис о социальной дробности языка. Социальными причинами он объясняет изменение значений слов: если слово переходит из более широкой социальной группы в менее широкую, его значение суживается; при обратном процессе — наоборот. С этим тесно связан и вопрос о заимствованиях. Признавая заимствование одним из существеннейших факторов языкового развития, А. Мейе указывает, что заимствование может происходить не только из одного языка в другой, но и из одного диалекта (также и социального) в другой.

Социальная природа языка обнаруживается и в звуковых изменениях. По Мейе, они осуществляются только в том случае, если соответствуют системе языка и общей тенденции его развития, обусловливаемой потребностями данного общества.

Стремясь во что бы то ни стало привести все явления языка к социальному знаменателю, А. Мейе нередко допускает схематизм, упрощенчество и неоправданные преувеличения. Так же как и Ф. де Соссюр (влияние которого А. Мейе, по его словам, обнаруживал на каждой странице своих работ), А. Мейе в своих социологических теориях исходит из построений Дюркгейма.

Жозеф Вандриес (1875 — 1960) был профессором индоевропейского языкознания, специалистом в области классических и кельтских языков. Его работы относятся главным образом к этим областям, но вместе с тем он охотно выступал также и по общим вопросам языкознания. К числу таких работ общего порядка относится его книга «Язык. Лингвистическое введение в историю» (русское издание — Соцэкгиз, 1937). Эта книга последовательно, наглядно и в доходчивой форме излагает всю систему взглядов французской школы на важнейшие проблемы языкознания.

В понимании Ж. Вандриеса они сводятся к следующему.

Язык — социальный факт; его происхождение обусловлено потребностью общения. Он принимает устойчивые формы уже с первыми группами говорящих индивидов в соответствии с законами, которые управляют формированием всех социальных институтов. Лингвистический знак произволен. Фонетическое новообразование может быть индивидуального происхождения, но оно генерализуется только тогда, когда соответствует тенденциям, обусловленным потребностями всего языкового коллектива. Между культурным развитием данного народа и грамматическими категориями его языка нет никакой связи, и, следовательно, нельзя устанавливать связь между

413

языком и расой. Грамматические категории — социального происхождения и определяются общественными условиями жизни человека. Аналогия уничтожает неправильные грамматические формы и тем самым способствует упрощению морфологии. С тем чтобы понять язык (в соссюровском смысле — la langue), мы должны изучать его в настоящем его состоянии. Не следует слишком переоценивать фонетический фактор, особенно в семантических изменениях, так как судьба слова в основном определяется социальными моментами. В развитии языков наблюдается борьба двух сил: одна стремится к дифференциации, а другая — к унификации. При соперничестве двух языков большую роль играет «престиж» языка. Смешение — важный фактор в жизни языков, но как бы много иностранных элементов ни содержал данный язык, он остается самим собой.

Ж. Вандриес не только систематизирует взгляды Ф. де Соссюра и А. Мейе, но и трактует ряд новых вопросов в духе социологической школы. К числу таких вопросов относится эмоциональная, или аффективная, речь, ономатопейя, отношения языка и мышления, а также вопросы, связанные с внешней (по Соссюру) лингвистикой (диалекты, письменные и литературные формы языка, сленг, лингвистическая география, письмо, классификация языков и т. д.).

Некоторые наиболее существенные проблемы языкознания в понимании Ж. Вандриеса отражены в извлечениях, включенных в данную книгу.

Эмиль Бенвенист (род. в 1902 г.) принадлежит к младшему поколению социологической школы. Будучи учеником А. Мейе, он очень рано (в возрасте 26 лет) унаследовал кафедру своего учителя и последующей своей -научной деятельностью показал, что А. Мейе не ошибся в выборе своего преемника.

В своих монографических работах он в основном остается верен тому кругу проблем, который был определен трудами А. Мейе. Его можно определить как преимущественно компаративиста-индоевропеиста. Основанием для этого служит ряд работ от грамматики согдийского языка (первая ее часть была составлена другим учеником А. Мейе — Р. Готьо) и «Индоевропейского именного словообразования» (русский перевод этой книги вышел в Изд. иностр. лит., 1955) до «Хеттского и индоевропейского» (Париж, 1962). Однако Э. Бенвенист отнюдь не игнорирует и новые проблемы и новые методы исследования. По его многочисленным статьям, в которых с наибольшей отчетливостью находят выражение общетеоретические взгляды, можно наглядно проследить сдвиги, происшедшие в последние десятилетия в лингвистике и затронувшие также доктрины социологического направления. Применительно к научному творчеству Э. Бенвениста эти сдвиги можно в самой общей форме определить как стремление сблизиться с проблематикой, выдвинутой «Курсом общей лингвистики» Ф. де Соссюра, но не получившей дальнейшего развития ни в работах А. Мейе, ни в трудах Ж. Вандриеса. У Э. Бенвениста мы находим статьи, посвященные «Природе лингвистического знака» (эта работа приводится полностью в настоящей книге), «Понятию структуры в лингвистике» (сб. «Смысл и употребление термина «структура» в гуманитарных и социальных науках», под ред. Р. Бастида, 1962), «Уровням лингвистического анализа» (доклад на IX Международном лингвистическом конгрессе в 1962 г.), «Современным тенденциям в общем языкознании» (1954) и пр.

Работы Э. Бенвениста, относящиеся, в частности, к общим проблемам, характеризуются ясностью, оригинальностью и реалистичностью взглядов. Учитывая последние достижения науки о языке, он никогда не забывает и о старых истинах, не дает себя увлечь крайними взглядами. Так, например, бесспорно адресуя свои замечания дескриптивной лингвистике и глоссематике, он пишет: «Соотношение формы и значения многие лингвисты хотели бы свести только к понятию формы, но им не удалось избавиться от ее коррелята — значения. Что только ни делалось, чтобы не принимать во внимание значение, избежать его и отделаться от него. Напрасные попытки: оно, как голова Медузы, всегда в центре языка, околдовывая тех, кто его созерцает». И, отмечая, что отношение формы и значения составляет основную проблему

414

современной лингвистики, заключает: «Форма и значение определяются друг через друга, поскольку в языке они членятся совместно». Подобную же взаимозависимость Э. Бенвенист обнаруживает и в категориях более общего порядка — между методом и предметом исследования. «Коренное изменение — пишет он, — происшедшее в лингвистической науке, заключается в следующем признано, что язык следует описывать как формальную структуру, но такое описание требует предварительно соответствующих процедур и критериев и в целом действительность исследуемого объекта неотделима от метода, посредством которого ее определяют. Следовательно, ввиду исключительной сложности языка мы должны стремиться к упорядочению как изучаемых явлений, стараясь классифицировать их в соответствии с определенным логическим принципом, так и методов анализа, чтобы создать совершенно последовательное описание, построенное на основе одних и тех же понятий и критериев».

Деятельность Э. Бенвениста в области общего языкознания во многом посвящена определению основных категорий, критериев и методов лингвистического исследования с позиций социологического направления, стремящегося реализовать все наиболее здравое в лингвистических работах последних десятилетий.

ЛИТЕРАТУРА

М.В. Сергиевский, Антуан Мейе и его «Введение в сравнительное изучение индоевропейских языков». Предисловие к книге А. Мейе с указанным названием, Огиз, М., 1938. (Следует учесть некоторые уступки марровскому «новому учению» о языке, свойственные времени написания предисловия.)

А. И. Смирницкий, Сравнительно-исторический метод и определение языкового родства, изд. МГУ, 1955