Ф. Бопп о системе спряжения санскритского языка в сравнении с таковым греческого, латинского, персидского и германского языков1

(ПРЕДИСЛОВИЕ)

Под глаголом, или verbum, в собственном смысле слова следует понимать ту часть речи, которая выражает соединение предмета с качеством и их отношения друг к другу.

В соответствии с этим определением глагол не имеет никакого реального значения, но есть только грамматическая связка между субъектом и предикатом, посредством внутреннего изменения которой обозначаются указанные существенные отношения.

Под это понятие подходит только один-единственный глагол и именно так называемый verbum abstractum — быть, esse. Но и у этого глагола, поскольку его функцией является выражение отношений между субъектом и предикатом, мы должны отделить понятие существования, которое он включает в себя; в своей грамматической функции ему не надлежит выражать существование субъекта, поскольку оно выражается вступающим в связь субъектом. Так, в предложении homo est mortalis (буквально: человек есть смертен) существование субъекта homo выражает не глагол est (есть); понятие существования содержится в качестве первого и основного признака в понятии, выражаемом словом homo, и к нему, так же как и к другим признакам, связываемым с понятием homo, присоединяется посредством связки est признак mortalis. В предложении der Gott ist seynd (бог есть существующий) слово seyn² выполняет две различные функции. В соответствии с первой оно в качестве грамматической связки обозначает только отношение между субъектом и предикатом; в соответствии со второй оно выражает качество, которое соединяется с субъектом.

Мне кажется, что только ввиду отсутствия полностью абстракт-

¹ Franz Ворр, Über das Conjugationssystem der Sanskritsprache in Vergleichung mit jenem der griechischen, lateinischen, persischen und germanischen Sprache, Frankfurt am Main, 1816.

² Seyn — архаическое написание немецкого глагола sein (быть), одной из форм которого является ist. (Примечание составителя.)

31

ного глагола в роли грамматической связки используется глагол, которому присуще понятие существования. Можно легко себе представить существование языка, имеющего лишенную всякого значения связку, посредством изменения которой выражаются отношения между субъектом и предикатом... Соединение субъекта со своим предикатом не всегда выражается посредством особой части речи, но может только подразумеваться; в этом случае отношения и дополнительные определения значения обозначаются посредством внутреннего изменения и флексией самого слова, выражающего атрибут. Изменяемые таким образом прилагательные составляют область глагола в обычном смысле.

Среди всех известных нам языков священный язык индийцев обладает наибольшими способностями к передаче самых различных отношений совершенно органическим образом — посредством внутренней флексии и изменения основы. Но несмотря на эту поразительную гибкость, он иногда присоединяет к корню verbum abstractum, вследствие чего основа и присоединенный verbum abstractum различаются в грамматических функциях глагола.

Среди языков общего с древнеиндийским происхождения нас должен удивлять прежде всего греческий той же способностью выражать различные отношения посредством флексии. В спряжении глагола он следует не только тому же принципу, что и санскрит, но употребляет те же самые флексии, которыми выражает те же самые отношения; он объединяет их в одинаковые tempora и соединяет тем же способом verbum abstractum с основой.

Латинский язык сходствует с индийским не меньше, чем греческий; в нем едва ли можно найти хоть одну выражающую отношение флексию, которая не была бы общей с санскритом. Однако в спряжении глагола соединение корня с вспомогательным глаголом является у него господствующим принципом. При этом соединении часть подлежащего определению отношения он выражает не посредством флексии основы, как это имеет место в индийском и греческом, но оставляет корень совершенно неизменным.

Целью настоящего исследования является показать, как в спряжении древнеиндийского глагола определения отношений выражаются соответствующими видоизменениями корня и как иногда verbum abstractum сливается с основой в одно слово, а основа и вспомогательный глагол различаются в грамматических функциях глагола; показать, далее, что в греческом мы имеем аналогичное положение, а в латинском стала господствующей система соединения корня с вспомогательным глаголом, и вследствие этого возникло кажущееся различие латинского спряжения от спряжения в санскрите и греческом, наконец, доказать, что во всех языках, которые произошли от санскрита или вместе с ним от общего предка, ни одно определение отношения не обозначается такой флексией, которая не была бы у них общей с упомянутым праязыком, а мнимые своеобразия возникают или вследствие слияния основы с вспомогательными словами в одно слово, или же в резуль-

32

тате производства из причастий tempora derivativa, употреблявшихся уже в санскрите, способом, которым в санскрите, греческом и многих других языках образуются verba derivativa.

Под языками, находящимися в близком родстве с санскритом, понимаю я главным образом греческий, латинский, германский и персидский. Поразительно, что бенгальский, который среди прочих новоиндийских наречий меньше всего пострадал от чуждых примесей, в грамматическом отношении обнаруживает меньше совпадений с санскритом, чем упомянутые языки, хотя он при этом сохранил значительное количество древнеиндийских слов. Процесса замены новыми органическими видоизменениями древнеиндийских флексий не происходило, но после того, как постепенно вымер смысл и дух этих последних, постепенно прекратилось и их употребление и tempora participialia (под которыми я понимаю отнюдь не описательные времена, как лат. amatus est) заменили времена, образовывавшиеся в санскрите посредством внутреннего изменения основы. Так, в новогерманских языках многие отношения выражаются описательно, тогда как в готском они обозначались флексией, так же как в санскрите и греческом.

Чтобы показать в полном свете истинность этого положения, в высшей степени важного для истории языка, необходимо прежде всего познакомиться с системой спряжения древнеиндийских языков, затем сравнительно рассмотреть спряжение в греческом, латинском, германском и персидском языках, устанавливая их тождественность и познавая одновременно постепенное и ступенчатообразное разрушение простого языкового организма, а также стремление заменить его механическими соединениями, вследствие чего создается впечатление нового организма, хотя в действительности наличествуют старые, но не узнаваемые нами элементы.