Сократ 469-399 гг. До н.Э.

Поскольку философских трактатов Сократ не писал, а излагал свое понимание истины в живых диалогах с учениками и согражданами, поэтому мнение о его философии крайне различны, а достоверные данные скудны и воссоздание его учения связано с определенными трудностями. Оно может быть установлено только гипотетически – путем критического сопоставления сообщений о Сократе и характеристик деятельности и учения Сократа, оставленных его учениками и современниками – Ксенофонтом, Платоном, поэтом Аристофаном – или же хорошо осведомленными позднейшими писателями древности, прежде всего Аристотелем. В этих сообщениях есть ряд противоречий, затрудняющих характеристику мировоззрения Сократа.

Сократ в зрелый период своей деятельности отвергает вопросы, которыми дотоле занималась философия: о первоначалах, об их числе и природе, о возникновении и строении мироздания и т.д. Противоречия, в которых запутались философы, пытавшиеся ответить на эти и подобные вопросы, доказывают, по Сократу, будто решение их недоступно познанию. Поэтому в центр своей философии он ставит самого человека, продолжая линию софистов и выбрав для себя участь духовного просветителя народа. Сократа волнуют вопросы этики, эстетики. Первичным для него является дух, сознание человека, а вторичным – природа.

Общий взгляд на философию Сократа определяется главным образом двумя обстоятельствами: во-первых, общераспространенным и давно укоренившимся мнением, что Сократ произвел переворот в области мысли, вследствие чего он считается всеми представителем новой эпохи, а некоторыми – основателем истинной греческой философии; во-вторых, конкретным свидетельством Аристотеля, что Сократ первый стал прибегать к «определениям» и пользоваться индукцией*.

* ИНДУКЦИЯ (от лат. Inductio – наведение) – умозаключение, в котором связь посылок и заключения не опирается на логический закон (в отличии от дедукции (выведение)), в силу чего заключение вытекает из принятых посылок не с логической необходимостью, а только с некоторой вероятностью.

Индуктивные обобщения хороши как средство поиска предположений (гипотез), но не как средство подтверждения каких-то предположений и аргументации в их поддержку.

ПРИМЕР: железо – металл; медь – металл; калий – металл; ….

Железо, медь, калий, … - химические элементы.

Следовательно: все химические элементы – металлы.

(А.А.Ивин, А.Л.Никифоров. Словарь по логике. М.: Владос. 1998.)

И тем самым, в какой-то мере, Сократ предвосхитил открытие Бэконом индуктивного метода. Но различия между этими подходами больше чем сходства. Так, цель и намерения Сократа, очевидно, состояли в том, чтобы отвлечь ум от наблюдений над явлениями природы и направить его к познанию самого себя; он учил искать истину в самом человеке, а не вне его. Бэкон же преследовал совершенно противоположную цель: он убеждал людей наблюдать и изучать природу и энергично протестовал против всяких попыток исследовать умственную деятельность.

Сократ был глубоко убежден в том, что нельзя, исходя из одной какой-либо справедливой мысли, впасть в противоречие с какой либо другой справедливой мыслью; знание, имеющее один исходный пункт и добытое правильным рассуждением, не может противоречить знанию, выведенному из другого исходного положения.

Сократ начал новую эпоху познания. Предшествовавшие философы обращали свое внимание на внешнюю природу, пытаясь объяснить ее явления; он же отказался от всяких исследований в этом направлении и ограничился лишь изучением сущности знания.

Идеи людей, говорящих и слушающих, были в то время ассоциированы так, что они скорее благоприятствовали эмоциональным процессам, поэтическим, риторически-повествовательным и описательным эффектам, чем методическому обобщению, научному мышлению и индуктивной или дедуктивной аргументации. Люди предпочитали беспорядочную, расплывающуюся речь, переполняющуюся, по мере ее развития, массой несовместимых по смыслу выражений. Тот рефлективный акт внимания, который дает возможность людям отдавать себе отчет в своих собственных умственных процессах, сравнивать и проверять их, тогда еще был только в зародыше. Учителя риторики были подлинными новаторами, когда они стали анализировать составные части ораторской речи и указывать на некоторые правила, необходимые для того, чтобы научиться сносно говорить.

Метод Сократа – это майевтический (родовспоможение) диалог. Именно этим путем, а слово «метод» как раз и происходит от греческого выражения «петь следования», Сократ вместе с собеседником пытается дойти до понимания того, что такое мужество, справедливость и многое другое, без чего человека нельзя считать человеком. Когда Сократ, объявивший предварительно о своем невежестве, задавал подобный вопрос, то ответ на него находился у собеседника легко и без малейшего размышления. Сократ задавал такой вопрос, чтобы ответ на него заключал в себе объяснение или определение какого-либо термина, всем известного и имеющего достаточно широкое значение. Получив ответ, данный человеком, прежде никогда серьезно не задумывавшимся над этим термином, Сократ задавал новые вопросы, рассчитанные на знание конкретных особенностей этого термина, и неизбежно получался ответ, несогласный с первым ответом, что и указывало на то, что первое определение этого термина было или слишком узко, или же заключало в себе какую-нибудь существенную погрешность. Тогда отвечающий вносил поправки в свой ответ, но это вело к другим вопросам, отвечая на которые нельзя было не впасть в противоречие с поправками и, таким образом, отвечающий, после многих попыток выпутаться из затруднительного положения, вынужден был признать свою несостоятельность и свою неспособность дать удовлетворительный ответ на исходный вопрос, казавшийся ему первоначально столь легким и вульгарным.

• Никакой науке нельзя обучить, она может быть лишь извлечена из нашего собственного ума. Заимствовать чужие идеи не значит учиться; руководствоваться суждением другого – это слепота. Философы, утверждающие, что они могут обучить всему, чему угодно, не в состоянии, в сущности, научить ничему; невежество их явствует уже из притязаний подобного рода. Каждый человек должен добыть себе истину суровой борьбой с самим собой, и задача философа состоит лишь в облегчении тяжести этой борьбы, в помощи извлечь из разума человека эти, уже готовые истины.

• Философия не есть умозрительное рассмотрение природы, а учение о том, как следует жить. Но так как наша жизнь – искусство и так как для совершенства в искусстве необходимо знание искусства, то главному практическому вопросу философии должен предшествовать вопрос о сущности знания. Знание – ест усмотрение общего (или единого) для целого ряда вещей (или их признаков). Знание есть, таким образом, понятие о предмете и достигается посредством определения понятия. Знание опирается во-первых, на усмотрение сходства или общности всего того, что охватывается данным понятием, во-вторых, - на усмотрения различия между тем, что подходит под данное понятие, и тем, что подходит под сходные с ним или под смежные понятия. Предметом знания может быть только то, что доступно целесообразной деятельности человека. Но так как, наиболее подвластна человеку деятельность его души, то главной задачей познания – есть самопознание.

• Человек вынужден вступить на путь самопознания, чтобы открыть внутри себя высший смысл существования, который не сводим ни к преходящим телесным радостям, ни к эгоистической пользе.

Не кости и сухожилия определяют смысл и направленность человеческих поступков, а понятия о справедливом и наилучшем, составляющие основу и суть его души. Если у человека есть душа, то такой человек будет в своем выборе руководствоваться понятиями Истины, Добра и Справедливости.

Наши духовные мотивы и цели принципиально отличаются от наших телесных желаний. Ведь существуют, к примеру, разница между простой телесной жаждой и жаждой справедливости. В первом случае я удовлетворяю потребность своего собственного организма, а во втором случае стремлюсь к гармонии и равенству в отношениях других людей и общества в целом. Следовательно, обращаясь к Истине, Благу и Справедливости, я перехожу со своей отдельной, частной точки зрения на точку зрения целого, будь то государство, нация или же все человеческое сообщество. Стать на точку зрения другого человека, учесть и принять во внимание его интересы, а также интересы домашних и диких животных, птиц, рыб и в конце концов природы в целом – вот вектор подлинно нравственного поведения. Не брать, а отдавать! – вот суть нравственного закона, уравновешивающего эгоистическую волю каждого человека. И чем духовней и душевней человек, тем сильнее в нем желание отдавать и служить людям, вплоть до самоотречения. Но переходя на точку зрения другого человека и принимая его беду близко к своему сердцу, мы тем не менее, не должны поступать отчаянно и бездумно. Ведь наилучшее, из которого исходит человек, - это не просто чужой интерес, воспринятый как свой собственный – это знание того, как достичь гармонии и равновесия во всем. Именно поэтому душа должна бесконечно познавать, выясняя место, роль и меру каждой вещи в мире. А поскольку душа призвана познавать бесконечно, то ей самой присуща самовозрастающая мера.

Деятельность человека всецело определяется его понятиями о доблести, о благе и вытекающими из этих понятий целями. Поэтому никто не может заблуждаться или дурно поступать по доброй воле: нет человека, который, зная, что он может сделать нечто лучшее сравнительно с тем, что он делает, стал бы, напротив, делать худшее. Таким образом, всякое дурное действие – есть незнание или заблуждение, а мудрость – совершенное знание.

Все добродетели человека в конечном счете определяются умением человека различать Добро и Зло.

Нравственность невозможна без понятия об ее основах, а овладев таким понятием, человек не может поступать безнравственно.

Добродетель есть знание (мудрость).

Человеку свойственно по природе стремиться к благу и избегать зла, и он никогда не домогался бы зла сознательно; но если он стремится к нему, то потому, что ошибочно принимает его за благо, и если он невоздержан, то лишь вследствие незнания.

• Всякое государство должно быть, прежде всего, основано на справедливости.

Лучшая из форм правления это – аристократическая, основанная на законах, ибо мудрыми могут быть только благородные люди, но только те из них, кто не заботится только о своем теле.

Управлять должен человек знающий, подобно тому как и в любом ремесле или искусстве должен выдвигаться на первый план тот, кто владеет этим ремеслом или искусством.

Законы государственные – «это то, что граждане по общему согласию написали, установив, что должно делать и от чего надо воздерживаться», и божественные законы в этом отношении ничем не отличаются от законов человеческих.

Для каждого человека Отечество и Законы должны быть выше и дороже отца и матери. Гражданин добровольно становится гражданином государства. Если же ему не нравятся законы этого полиса, он должен уехать. Но если он стал гражданином сознательно, то должен выполнять законы своего государства, как бы это ни было ему тяжело – терпеть побои, принимать смерть на войне. В этом заключается справедливость.

Философия Сократа стала переходным этапом от ранней классики к поздней классике, т.е. от натурфилософии к идеализму Платона и Аристотеля.

В начале 4 в. до н.э. некоторыми учениками Сократа были основаны новые философские школы, получившие наименование сократовских или сократических. Таковы школы: мегарская; элидо-эретрийская; киническая; киренская. Каждая из этих школ по-своему решала поставленные Сократом вопросы о высшем благе, о возможности познания, о предмете общих понятий, об их достоверности и о целях практической деятельности, ведущих к благу.

МЕГАРСКАЯ ШКОЛА.

Основана уроженцем Мегары, учеником и ревностным учеником Сократа Евклидом (не смешивать с математиком Евклидом) и просуществовала до середины 3 в. до н.э.

• Предметом знания могут быть только «бестелесные виды» или общее, постигаемое посредством понятий. Общее совпадает с единым благом и неизменно по природе.

• Ни чувственный мир, ни удостоверяемые ощущениями возникновение, гибель, движение и изменение невозможны, и всякая попытка мыслить их ведет к противоречиям.

• Отношение общих понятий к единичным предметам невозможно.

ЭЛИДО-ЭРЕТРИЙСКАЯ ШКОЛА.

Элидо-эретрийская школа была основана Федоном из Элиды (18 летним юношем он присутствовал при смерти Сократа; его именем назван знаменитый диалог Платона). Позднее Менедемом и Асклепиадом эта школа была перенесена в Эретрию, где имела кратковременный успех. Федон и Менедем были искусными спорщиками и учителями красноречия, однако их школа не прибавила оригинальных идей к учению мегарцев, с которыми ее представители разделяли взгляд на единство доблести и блага.

КИНИЧЕСКАЯ ШКОЛА.

Основателем этой школы был Антисфен (вторая половина 5 – первая половина 4 в. до н.э.). Наиболее известным представителем этой школы, кроме ее основателя, является Диоген из Синопа, прославившийся невозмутимой последовательностью, с какой он осуществлял развитый им идеал этического поведения, по насмешливому прозвищу которого –«пёс» была и названа данная школа.

По Антисфену:

• Общее нереально. Существуют только единичные вещи. Понятие есть лишь слово, объясняющее то, чем вещь бывает или что она есть. Поэтому применение к отдельным предметам общих понятий невозможно: невозможно ни соединение различных понятий в единстве суждения, ни определение понятий, ни даже противоречие, так как о всякой вещи может быть высказано только суждение тождества, вроде: конь есть конь, ствол есть ствол. И, соответственно, учение Платона об умопостигаемых видах несостоятельно, так как восприятию доступен единичный, чувственно воспринимаемый экземпляр вида, но никак не самый «вид» или «идея».

Этика киников:

• Мудрость состоит не в недоступном для человека теоретическом знании, но лишь в познании блага.

• Истинное благо может быть только достоянием каждого отдельного лица.

• Целью добродетельной жизни может быть не богатство, не здоровье и даже не сама жизнь (все эти блага, нам неподвластные), но лишь спокойствие, основанное на отрешении от всего, что делает человека зависимым: от имущества, от наслаждений, от искусственных и условных понятий, принятых среди людей. (Отсюда – мораль аскетизма, идеал крайней простоты, граничащей с «докультурным» состоянием, презрение к большинству нужд и потребностей, кроме основных, без которых сама жизнь была бы невозможна, насмешка над всеми условностями, над религиозными предрассудками, проповедь безусловной естественности и безусловной личной свободы.)