2. «Нефизические» представления о времени

и пространстве в естественных науках

В естественных науках пространственно-временные пред­ставления хотя и базируются на физических моделях, выступающих в качестве их фундаментальной основы, тем не менее значительно специфицируют понятия пространства и времени относительно различных материальных уровней суще­ствования. Так, например, единое понятие времени здесь используется в двух важнейших смыслах. Это «предвремя – как обозначение существующего в мире феномена изменчивости и параметрическое время – как способ количественного описания изменчивости с помощью изменчивости эталонного объекта, называе­мого обычно часами»¹.

Соответственно и исследования феномена времени в естественных науках различаются по этим указанным понятиям. С одной стороны, вырабатываются специфицированные для различных областей бытия описания изменчивости, ко­торые весьма отличаются друг от друга и от базового физического представления. А с другой – исследуется проблема относительного времени, т.е. времени, фик­сируемого с позиции выбранных часов.

Таким образом, оказывается, что исключительно физическая интерпретация времени не удовлетворяет естествознание по многим параметрам. Прежде всего ученых не устраивает «физический контекст представлений о времени, которое измеряется физическими часами и мыслится точками действительной оси. Физика «опространстливает» время, исключая становление»². В терминах физического понимания времени не удается исследовать множество объектов в мире, которые в своем большинстве развиваются необратимо, могут выражать временные отноше­ния прошлого, настоящего и будущего, могут, наконец, исчезать (умирать или раз­рушаться).

Физическое понятие времени значительно огрубляет эти процессы, что за­ставляет сомневаться в возможности его универсального и механического приме­нения во всех областях естествознания. Не случайно ученые вынуждены вводить специфицированные относительно разных областей понятия времени, которые отражают существенные характеристики именно данной области материальной действительности. Более того, если физическое время является как бы «фоновым» фактором для развертывания событий, и в этом смысле оно отстранено от самих событий, то его специфицированное понимание делает время «сущностным фак­тором функционирования природных объектов»³.

Так, например, для биологии вполне можно говорить о специфически орга­низованном пространстве и времени, более того, даже об особом биологическом пространственно-временном континууме. Специфика пространства здесь связана

¹ Левич А.П. Мотивы и задачи изучения времени // Конструкции времени в естествознании: на пути к по­ниманию феномена времени. Ч. 1. Междисциплинарное исследование: Сб. науч. тр. / Под ред. Б.В.Гнеденко. М., 1996. С. 9–10.

² Левич А.П. Указ. соч. С 11. Тезис, правда, совсем не новый для профессионального философа, ибо здесь отчетливо слышатся бергсоновские мотивы истолкования времени как длительности и его критика физикалист­ских интерпретаций сущности времени.

³ Там же.

348

с иной организацией биологической системы, в которой, например, существенное значение имеет асимметричность расположения органических молекул, которая на более высоком эволюционном уровне проявится в асимметрии правого и левого полушарий головного мозга человека.

Кроме того, если рассматривать пространство как некий пустой объем, то в биологических системах его наполнение организовано вполне определенным об­разом. Если, например, в геометрическом пространстве кратчайшим соединени­ем между двумя точками выступает прямая, то здесь кратчайший путь передачи взаимодействия (информации) может представлять собой кривую. «Пространство биологических систем в этом смысле очень хорошо организовано, что прослежи­вается от уровня биомембран и вплоть до сложнейшей организации естественных ландшафтов и всей биосферы в целом. В такой организации проявляется специ­фика биологического пространства, на которую неоднократно указывал В.И.Вер­надский, называя ее «неевклидовостью». Действительно, прямая не отражает ре­ального расстояния между объектами ни в эндоплазматическом ретикулуме, ни в кровеносной системе, ни в тропическом лесу или коралловом рифе»¹.

Биологическое время обладает своей спецификой еще и потому, что невоз­можно описать временные процессы живых систем физическими характеристика­ми времени. Если в физике необратимость проявляется как наибольшая вероятность перехода системы в иное состояние, то в биологических системах необратимость выступает как универсальное и абсолютное свойство. «Такие процессы, как ме­таболизм, размножение, морфогенез, экологическая сукцессия и эволюция видов, представляют собой практически непрерывные последовательности подобных пе­реходов. Это говорит о высочайшей организации биологического времени – ведь каждый такой необратимый переход является барьером, который можно сравнить со стеной с клапаном. Наличие целых пачек (кассет) таких барьеров приводит не только к абсолютной необратимости, но и к канализованности или креодичности биологических процессов»¹.

Изменяется в биологии и понимание настоящего. Биологическое настоящее может быть разной продолжительности в отличие от физического времени, что по­зволяет говорить о специфике «толщины» времени. Кроме того, прошлое, настоя­щее и будущее сосуществуют в едином организме. «При этом физическое настоя­щее делит биологическое настоящее на память и целенаправленное поведение»³. В биологии также выявляется ключевое значение биологических ритмов, генетиче­ски заданных человеку (как и любой другой биологической системе), по которым происходят внутренние процессы жизнедеятельности организма. Даже в нашей обыденной жизни мы сталкиваемся с внутренним чувством времени (своеобраз­ные биологические часы), основанном на физиологических циклах организма.

Относительно биологических систем в настоящее время активно разрабаты­вается понятие органического времени, связанное с исследованием проблемы рос­та живых организмов, в том числе и людей. Одно из первых исследований по дан­ной проблеме было осуществлено еще в 1920–1925 годах Г.Бакманом,

¹ Михайловский Г.Е. Биологическое время и его организация // Там же. С. 112–113.

² Там же. С. 113–114.

³ Там же. С. 119.

349

который писал: «Рост лежит в корне жизни и является надежным выражением самой внут­ренней сущности жизни... Возможность предсказания событий течения жизни из роста заключается в знании того, что организмы обладают своим «собственным временем», которое я обозначаю как «органическое время»¹.

В рамках данной концепции биологическое время можно считать функци­ей физического времени, с помощью которой можно построить математическую модель кривой роста любого живого объекта, основанную на выделении специ­фических циклов. «Каждому циклу свойственен свой характерный темп органи­ческого времени, и поэтому таковой должен определяться отдельно»². Сравнение ступеней возраста организмов позволяет сделать, например, вывод о соответствии качественного состояния организма параметрам физического времени, когда уве­личение возраста на равномерной шкале физического времени сопровождается неравномерным (нефизическим) уменьшением органического времени. В резуль­тате возникает такое пространственно-временное описание живых организмов, которое можно выразить в системе логарифмических кривых. Это своеобразный логарифмический мир, «где пространственные и временные измерения имеют ло­гарифмический масштаб»³.

Другая концепция времени, которую можно обозначить как типологическая концепция времени, основана на качественно ином (в отличие от физического) по­нимании самого характера протекания времени, например, в биологии и геологии. Здесь нет физической равномерности протекания, а напротив, приходится опериро­вать понятиями эпохи, эры, геологического периода, стадий индивидуального раз­вития и т.д. «Например, каждый геологический период характеризуется своей фло­рой и фауной, каждое время года – определенными фенофазами растений, каждая стадия развития животного – характерным набором морфологических и физиоло­гических признаков. Время оказывается не вместилищем мира, а самой его тканью, оно не фон, на котором происходит изменение объекта, а само это изменение»⁴.

В рамках данного понимания приходится выделять, например, психологиче­ское время как особое изменчивое состояние наблюдателя за соответствующими геологическими или биологическими процессами. Это связано с тем, что время протекания жизни наблюдателя не соотносится по масштабам, например, с перио­дами протекания геологических процессов, что не может не оказывать влияния на результаты научного познания. «Изменчивость наблюдателя (психологическое время) служит фоном, на который проецируется время наблюдаемого объекта. Это перекликается с представлениями И.Канта о том, что время – внутренняя форма, привносимая в мир наблюдателем»⁵. Наблюдатель в некоторой степени сам кон­струирует исследуемые временные процессы.

В результате перед нами предстает сложная временная структура научного описания мира в биологии, фундаментом (или архетипом всего класса

¹ Цит. по: Мауринь A.M. Концепция органического времени Г.Бакмана и опыт се применения // Там же. С. 83–95.

² Там же. С. 84.

³ Цит. по: Там же. С. 94.

⁴ Шаров А.А. Анализ типологической концепции времени СВ. Майена // Там же. С. 96.

⁵ Там же. С. 97–98.

350

материальных объектов) которого выступает физическое время, которое интерпретируется специфическим образом относительно конкретных материальных систем. Эта ин­терпретация связана как с наблюдателем, так и с особенностью наблюдаемых про­цессов, т.е. она существенно специфицирована конкретной предметной областью исследования и достигает лишь той степени объективности (в общем смысле), ко­торую позволяет само качество объекта. В этом смысле пространственно-времен­ные научные интерпретации в разных науках хотя и «завязаны» на психологиче­ские структуры переживания времени, тем не менее исключают полный произвол субъекта.

Более того, поскольку наблюдатель может оказаться внутри исследуемых взаи­модействий (внутри соответствующего времени), последние оказывают влияние и на конструируемое время. «В результате некоторых взаимодействий индивидуаль­ное время может вообще исчезнуть, как исчезает время жертвы при ее поедании хищником»¹. Один из самых наглядных примеров такого рода – использование компьтерных моделирующих систем (в частности, разных тренажеров), где чем реалистичнее виртуальная реальность, тем больше степень подчинения нашего внутреннего времени времени самого компьютера. Вплоть до ситуации, что нам не хочется покидать виртуальный пространственно-временной континуум и воз­вращаться в привычный повседневный мир.

Следующая проблема связана со спецификой измерения времени в различ­ных областях научного исследования действительности. Поскольку, как мы отме­чали выше, проблема времени интерпретируется здесь как проблема измерения длительности событий и существования систем, то особым образом выделяется проблема «измерения возраста» различных систем. Оказывается, что наложение на все процессы некой единой астрономической шкалы не позволяет исследовать специфику данных объектов и необходима особая внутренняя шкала времени, от­ражающая особенности данной системы. «В прикладных вопросах геронтологии необходимы маркеры биологического возраста организма. Именно характеристи­ки биологического, а не астрономического возраста важны при определении вре­менных границ профессиональной пригодности человека...Собственный возраст и собственные стадии развития имеют любые экономические и социальные систе­мы. .. Без маркеров стадий духовного развития личности невозможна реалистиче­ская концепция обучения и тем самым модель школы.. .»².

В современной науке ставится также вопрос о выделении особого геолого-географического представления о времени и пространстве. Здесь речь идет о про­странственно-временном континууме, в рамках которого происходит эволюция Земли. «Геологические серии напластований оказались психологически слиты с движением времени, стрела которого направлена в нормально залегающих слоях снизу вверх. Географы внесли в науку представление о ценности времени, а также об эмоциональном моменте, связанном с оценкой длительностей и давностей»³. Поскольку, как мы отмечали, физические представления о времени выступают

¹ Там же. С. 105.

² Там же. С. 12.

³ Арманд А.Д. Время в географических науках // Там же. С. 202.

351

в качестве фундаментальных в естественных науках, то в геологии это привело к своеобразной двойственности в понимании геологического времени.

Геологический процесс реализуется одновременно внутри физического вре­мени безотносительно к специфике данных объектов и внутри «реального геологи­ческого времени», которое, напротив, зависит от специфики данной развивающей­ся системы. Поэтому относительно геологических процессов вводится понятие «характерного времени», которое отражает специфичность скорости протекания процессов в той или иной геологической системе. Одновременно это привело к мысли найти некоторый эталон (метку), относительно которого можно выстроить объективную хронологическую цепочку событий.

Поскольку лишь ритмическое повторение дает нам возможность фиксации явлений, необходимо было сравнить ритмы различной длительности, наложив их друг на друга. Как отмечает А.Д.Арманд, в основу общих временных шкал, с помощью которых стало возможным связать хронологию биосферы и общества, были положены ритмы Земли и Солнца. «В роли маятника выступила Земля, ее вращение вокруг своей оси, задавшее суточный ритм, и обращение вокруг Солнца с периодом в год... Этот эталон скорости хода времени позволил выявить в окру­жающей нас природе и в нас самих множество циклических процессов с более или менее постоянным периодом, с большей или меньшей физической замкнутостью циклов»¹.

Более того, развитие науки и техники порождает совершенно неожиданные ситуации, когда может быть смоделирована система, которая будет выступать пол­ным аналогом некоторой реальной системы, но внутри которой характер проте­кания естественных процессов по законам природы будет совершенно иной. Речь опять-таки идет о виртуальном мире, где течение времени может принимать лю­бой характер².

Таким образом, можно сделать следующие выводы. Время выступает как мера, фиксирующая изменение состояний развивающихся объектов³, и в этом ка­честве оно может быть применимо к самым различным природным системам. Но специфику протекания временных процессов, их скорость и ритмику задают осо­бенности строения исследуемой системы, для которой физические или астрономи­ческие параметры хотя и выступают в качестве базовых, тем не менее могут быть значительно скорректированы. Пространство, выражая свойства протяженности различных систем, также необходимо интерпретируется в зависимости от органи­зации пространства конкретной системы.

Поэтому физическое описание пространственно-временных характеристик представляет собой очень абстрактную (идеализированную) модель, свойства ко­торой не отражают реального разнообразия состояний окружающего мира и его различных слоев. «Это значит, что мир слишком сложен, чтобы допускать един­ственное однозначное логически непротиворечивое описание. Это выявилось уже в квантовой механике (дуализм волны-частицы, принцип относительности Бора).

¹ Арманд А.Д. Указ. соч. С. 211.

² См.: Сарычев В.М. Время как характеристика действительности // Там же. С. 289.

³ Как здесь не вспомнить гениальную четвертую книгу «Физики» Аристотеля с его пониманием времени как числа движения.

352

Но макромир не менее сложен, чем микромир»¹. Следовательно, не существует единообразного мира, а есть единство различных структурных уровней мира, ко­торые, как мы указывали выше, описываются различного рода локальными науч­ными картинами мира, где универсалистские претензии физических описаний не выдерживают критики.

Таким образом, развитие научных (как естественных, так и гуманитарных) представлений о пространстве и времени с необходимостью заставляет выходить на уровень их синтетического метафизического осмысления, несводимого к их частным свойствам и проявлениям. Тем самым наука вновь и вновь приближает­ся к разработанным на уровне интуиции и разума универсальным философским представлениям, конкретизируя их и наполняя предметным содержанием. А это, в свою очередь, позволяет сделать вывод как о недостаточности описания мира с по­зиции какой-то одной или многих наук, так и о важности онтологического истол­кования мира в рамках целостной философии природы, в рамках которой физиче­ский мир является лишь одной из существующих форм. Кроме того, пространство и время являются предельными характеристиками всех слоев мирового бытия, а значит, и в силу этого обстоятельства останутся вечным предметом специальных метафизических исследований.

Так, пространство и время определяют структурность и динамику не толь­ко природных и социокультурных образований, но также своеобразие духовной жизни людей как в ее экзистенциальных, так и коллективных проявлениях. Не случайно говорят и об особом пространстве «жизненного мира» личности, и об особом времени «человеческого становления», и об особом пространственно-вре­менном континууме духовной жизни общества. «И если человек есть существо этого мира, – писал Н.Н.Трубников, – а не гость в нем и не пришелец из какого-то другого, если сам этот мир не есть один только мир веществ, элементарных и простейших физических частиц и их взаимодействий, то реальное человеческое время, а в конечном счете и реальное время мира самого по себе, есть время произ­ведения этих двух величин, есть время осуществления и самоосуществления ми­ра»². К краткому анализу этого важнейшего – духовного – измерения проблемы пространства и времени мы теперь и переходим.