5. Закон взаимодействия противоположностей

Он выражает самую суть процесса развития. Его в марксизме даже именовали ядром диалектики. На то есть несколько причин.

297

Во-первых, даже самое беглое и поверхностное рассуждение на обыденном уровне показывает, насколько фундаментальную роль играют противоположные свойства, тенденции и аспекты окружающего нас мира: свет и тьма, рождение и смерть, высокое и низкое, правое и левое, мужское и женское, прошлое и будущее, любовь и ненависть, свое и чужое. Анализ этих пар бинарных оппозиций, их свое­образное осмысление и разрешение составляют внутренний мотив развертывания любого мифа и целых мифологических систем у различных народов. Выдающий­ся вклад в структурно-диалектическую реконструкцию мифа внес выдающийся французский этнолог и культуролог К.Леви-Строс¹.

Во-вторых, научный анализ окружающего мира с самого момента зарождения рациональной человеческой мысли приводил к следующему важному выводу: вся структура и динамика как космического целого, так и индивидуального человече­ского существования с необходимостью выводят на фундаментальные пары про­тивоположностей, очерчивающие крайние точки, как бы логические пределы того, что мы можем о различных формах и проявлениях бытия помыслить, к чему нам надо стремиться и чего избегать. Это противоположности плоскости и точки, по­коя и движения, ассоциации и диссоциации атомов, ассимиляции и диссимиляции веществ, наследственности и изменчивости, личного и общественного, войны и мира, доброго и злого, достойного и недостойного. Здесь нетрудно видеть, что эти базовые пары категорий лежат в фундаменте всего спектра наук – от логики и фи­зики до политологии и педагогики. Даже если научная мысль ничего знать не хо­чет о диалектике, запрещает противоречия в бытии и в познающем их мышлении, она в любом случае будет бессознательно (или внерефлексивно) диалектической. Даже для запрещения противоречий их ведь необходимо сначала помыслить.

В-третьих, философская мысль всегда обращала внимание на значение взаи­модействия противоположностей в бытии и в познании. Начиная с Платона, фило­софский разум в отличие от рассудка связывался со способностью к диалектиче­скому мышлению, исследующему различные взаимоотношения, в которых могут находиться основополагающие противоположности мировой жизни. Не только борьба противоположностей, но их ритмическое чередование и взаимный переход друг в друга постепенно выдвигаются в центр философского внимания.

Учение о совпадении противоположностей станет одной из самых ярких черт философии Николая Кузанского, а их антиномическая интерпретация в «Критике чистого разума» принесет славу И. Канту. Наконец, Гегель предпримет свою ве­личественную попытку построить целую философскую систему на базе учения о диалектике противоположностей, их взаимоотрицании и синтезе. Философия не могла обойти проблему противоречий и еще по одной важной причине. Дело в том, что возникновение и разрешение противоречий составляют самую суть дви­жения нашего логического мышления. Как только философская мысль рефлексив­но обращалась на саму себя, так тут же проблема существования и взаимодействия противоположностей выходила на первый план, будь то аристотелевский основний

¹ См.: Леви-Строс К. Структурная антропология. М, 1983; Он же. Первобытное мышление. М, 1999. Де­монстрации того факта, что эта архаическая стихийно-диалектическая логика мышления сохраняется и в рам­ках ранней греческой философии, можно найти в работах: Богомолов А.С. Диалектический логос: становление античной диалектики. М., 1982; а также: Топоров В.Н. О космологических источниках раннеисторичсских описа­ний // Труды по знаковым системам. Вып. 6. Тарту, 1973.

298

ной закон бытия в виде недопущения противоречий или же, напротив, объективно сущая диалектически противоречивая структура мирового Ума в наследии неопла­тоников или того же Николая Кузанского.

Наконец, с XIX века, когда предметом научного изучения стали сложноор­ганизованные развивающиеся системы, стало понятно, что их теоретическое по­знание невозможно без выявления источников и движущих сил их развития в виде тех или иных конституирующих противоположных сторон и тенденций. Эконо­мику нельзя понять без противоречий, присущих самому товару. Историю любого общественного организма нельзя реконструировать без выявления противобор­ства политических сил и социальных групп, имеющих полярные общественные интересы. В культуре всегда диалектически соседствуют традиция и инновация, в развитии языка – надперсональный язык и индивидуальная речь, синхрония и диахрония, в психике – осознаваемые и неосознаваемые, логические и внелоги­ческие компоненты. В биологии организм являет диалектику наследственности и изменчивости, ассимиляции и диссимиляции веществ. В физике мы вынуждены анализировать диалектику вещества и поля, волны и корпускулы, массы и уско­рения. Неудивительно, что механизмы возникновения, развития и разрешения многообразных видов противоречий в бытии и познании с той поры становятся не только предметом дальнейших исследований в разных философских традициях (от марксизма до неогегельянства, от экзистенциализма до негативной диалектики Франкфуртской школы), но во все возрастающей степени и в конкретных научных дисциплинах.

В настоящее время существуют многочисленные классификации противоре­чий в бытии и в познании. Выделяются внешние и внутренние, формально-логи­ческие (от которых надо избавляться, ибо из них следует все, что угодно) и диалек­тические (которые надо всесторонне анализировать и конструктивно разрешать), основные и производные, антагонистические и неантагонистические противоре­чия и т.д. Однако главным в исследовании противоречий развития являются не классификации, которых может быть огромное количество, а прежде всего сами механизмы разрешения противоречий. Сформулируем в этой связи несколько клю­чевых тезисов относительно сущности и механизмов разрешения диалектических противоречий, опираясь на те результаты, которые были получены в различных диалектических исследованиях XX века:

1) под диалектическим противоречием следует понимать взаимодействие противоположных свойств, сторон, процессов в системе, которые выступают ис­точником и движущей силой ее развития;

2) противоречия действуют на всех структурных уровнях бытия, как в его материальных, так и в духовных измерениях, причем нигде и никогда не существу­ют в единичном виде (разве что в голове познающего субъекта!), а представляют собой генетическое и функциональное единство, где разрешение одних противо­речий может быть средством-основанием для разрешения других, более общих системных противоречий;

3) диалектические противоречия могут разрешаться различными путями. Возможна победа одной из противоположностей над другой, что, впрочем, ни­когда не оставляет неизменной и саму победившую противоположность, ибо вся

299

система переходит в новое качестве. Типичный пример – победа в военном кон­фликте какой-то одной из сторон или победа медицины над какой-нибудь ранее неизлечимой болезнью. Другой весьма типичный способ разрешения противоре­чий – диалектическое снятие обеих сторон противоречия в рамках новой системы или нового качественного состояния системы, возникшей в результате разрешения противоречия. Борьба рабов и рабовладельцев завершилась крахом рабовладель­ческой системы и появлением новых субъектов исторического творчества в рамках феодальных отношений. Волновая и корпускулярная теории света, долгое время боровшиеся друг с другом, оказались снятыми в рамках единой корпускулярно-волновой теории.

Однако одной из важнейших форм разрешения диалектических противоре­чий является опосредствование, гармоническое взаимопроникновение его сторон в каком-то третьем звене, объединяющем оба противоположные начала¹. На важ­ность разрешения противоречий через опосредствование обращал внимание еще Ф. Энгельс. «Диалектика, которая... признает... наряду с «или – или» также «как то, так и другое» и опосредствует противоположности, – является единственным в высшей инстанции методом мышления, соответствующим нынешней стадии естествознания»², – писал он в своей знаменитой «Диалектике природы».

Такое опосредствование сторон противоречия означает не его разрешение-устранение, а развитие обеих его сторон, выявление тех потенциальных движу­щих сил, которые были заложены в исходном, непосредственном взаимодействии сторон противоречия.

Таково историческое противоречие между субъектом и объектом, которое, каждый раз разрешаясь в знании, тем не менее всякий раз воспроизводится на но­вом и более сложном уровне, требуя нового и более точного знания.

Таковы противоречия между обществом и природой, личностью и обществом, централизмом и местным самоуправлением в государстве, свободой и служением, долгом и склонностью в экзистенциальном бытии личности. Их нельзя разрешить путем победы одной стороны над другой, равно как и снятием их в рамках какого-то нового качества.

Такие подлинно движущие и конститутивные противоположности социаль­ного и экзистенциального бытия должны гармонично опоредствоваться, т.е. раз­решаться в таких общественных формах, политических, государственных и экзис­тенциальных делах и решениях, где сохранение природы является экономически эффективной и социально значимой деятельностью; общество создает максималь­но благоприятные условия для общественно значимых видов труда, а не для обо­гащения олигархов и прохиндеев; государство прирастает силой и самобытностью своих регионов, а регионы чувствуют государственную поддержку своих регио­нальных творческих инициатив; человек свободно и сознательно служит каким-то высшим целям и находит такое дело долга, которое соответствует его личным экзистенциальным склонностям. Это как бы вечные и творческие – «божествен­ные» (смысл такого термина станет ясным чуть позднее) – противоречия бытия,

¹ В рамках советской философии идею опосредствования противоположностей развивал З.М.Оруджев. См.: Кумпф Ф., Оруджев 3. Диалектическая логика. М, 1979.

² Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. Т. 20. М., 1961. С. 527–528.

300

заставляющие и общество, и личность восходить вверх по ступеням совершен­ствования;

4) опосредствование противоположностей заключается не только в появле­нии конкретных (материальных или идеальных) третьих членов, в которых сочета­лись бы характеристики обеих противоположных сторон. Важный эвристический смысл идеи опосредствования диалектических противоречий состоит в том, что функцию третьего члена часто выполняет другое диалектическое противоречие, разрешение (или неразрешение) которого способствует (или препятствует) разре­шению основного противоречия.

Таким образом, опосредствование сторон противоречия другим противоре­чием есть ключ к пониманию их системного действия в качестве движущей силы развития. Приведем соответствующий пример. Так, существует объективное и всеобщее противоречие между общенациональными и частно-корпоративными интересами в сфере экономической жизни. Понятно, что на уровне законодатель­ных органов и исполнительной власти должны быть найдены такие общегосудар­ственные юридические, политические и хозяйственные формы его опосредство­вания, которые бы гармонизировали и синтезировали эти интересы. Однако такое опосредствование так навсегда и получит только бумажное решение, если это все­общее и движущее противоречие социального и экономического бытия не будет разрешено-опоредствовано на уровне десятков, сотен и тысяч своих особенных форм в различных отраслях производства, на вполне конкретных фабриках и фир­мах. Но это-то и означает, что в сфере этого всеобщего противоречия оказывается практически каждый живой и экзистирующий субъект социального творчества, а целостная система его разрешения может быть представлена в виде огромного ветвящегося древа противоречий, где всеобщее, преломляясь в особенном, опре­деляет единичное, но, в свою очередь, зависит от разрешения этих особенных и единичных противоречий.

Здесь будет уместно также обратиться к модному ныне понятию «устойчиво­го развития», широко вошедшего в научный оборот после экологической конфе­ренции 1992 года в Рио-де-Жанейро. Если в этом сомнительном термине¹ и есть какой-то смысл, то только в плане того, что глобальное противоречие между обще­ством и природой должно разрешаться за счет прогрессивного опосредствования его сторон в обоих из отмеченных выше смыслов;

5) существует особый класс противоречий, который С.С.Аверинцев в свое время точно назвал дьявольскими дилеммами. В противовес этим дьявольским дилеммам мы и назвали вышеприведенные движущие противоречия бытия боже­ственными.

Свой термин С.С.Аверинцев ввел, анализируя знаменитую дилемму Ф.М.Дос­тоевского о том, «стоит ли всеобщая гармония человечества слезинки хотя бы толь­ко одного замученного ребенка». К такому же типу дьявольских дилемм относится также вопрос: «Кого надо больше любить – жену или мать?». Существует и более прозаический вариант дьявольской дилеммы: «Что предпочесть: сохранение дев­ственно чистой природы Горного Алтая с параллельно низким уровнем благосостояния

¹ Ибо любое развитие всегда связано с преобразованием прежнего качества, а значит, и с принципиальной неустойчивостью любых систем.

301

его населения или же экономический расцвет региона через строительство ГЭС на реке Катунь, но с неизбежным ущербом природе?». Эти дилеммы потому и названы дьявольскими, что словно бы сам сатана подталкивает нас к совершению рокового выбора, хотя выбирать-то здесь ни в коем случае нельзя. Любой односто­ронний выбор будет безнравственным и разрушительным. Здесь нужно или устра­нить порочные условия, приведшие к возникновению дьявольских дилемм, или радикально изменить неверную исходную точку зрения.

Подводя итог нашему анализу диалектических противоречий и путей их раз­решения, подчеркнем творческий характер диалектики, отсутствие в ней раз и на­всегда данных решений. Все, что было изложено выше, – лишь общая диалекти­ческая схема¹, а вот ее приложение и наполнение – это уже бесконечный процесс, ибо никакие скачки и противоречия, никакие отрицания никогда не повторяются буквально, а каждый раз требуют самостоятельного творческого анализа и воле­вых усилий со стороны познающей и действующей личности.

Заканчивая наш обзор диалектической теории развития, остановимся на графическом символе, которым часто иллюстрируют сущность всей диалектики. Имеется в виду символ раскручивающейся спирали. Закон отрицания отрицания, определяющий архитектонику развития, так иногда и именуют «закон спирале­видного развития». Спираль – вообще одна из самых распространенных структур в природе: от двойной спирали ДНК до спиральной формы галактик. Примени­тельно же к диалектической теории разворачивающаяся спираль как нельзя лучше иллюстрирует синтетический характер диалектики, органически снимающей все остальные концепции развития, т.е. сохраняющей их позитивные и устраняющей негативные черты.

В самом деле, спираль синтезирует теории круговорота, ибо в ней присут­ствует круг, и теории линейного развития, ибо в ней есть несомненная поступа­тельная направленность. Одновременно в ней есть и определенный возврат назад, к прежнему качеству, т.е. отображен и момент регресса. Наконец, каждый оборот спирали, надстраивающийся над предыдущим с пустым пространством между витками, весьма точно схватывает рациональные моменты эмерджентной концеп­ции. Однако само движение спиральной линии непрерывно, т.е. вполне учитывает здравые моменты эволюционистского подхода к развитию. Что касается супранатуралистической теории развития B.C.Соловьева и Н.О.Лосского, то достаточно придать восходящей спирали конусообразный характер, чтобы мы получили как бы платоновский наглядный эйдос этой модели развития. Впрочем, носит ли ми­ровое развития именно такой характер или иной, на этот вопрос мы предоставим возможность ответить тем, кто придет после нас.

Для нас же гораздо важнее то, что законы диалектики и ее категориальный аппарат в целом являются важной частью мировой и отечественной философской культуры. Они образуют своеобразный понятийный каркас, позволяющий нам диалектически и целостно смотреть на мир, не допуская огульных отрицаний и не впадая при этом в догматизацию каких-то положений. Диалектика помогает нам творчески осмысливать движущие противоречия бытия и не становиться жертвой

¹ Кстати, никак не претендующая на полноту.

302

дьявольских дилемм. Она, наконец, советует не абсолютизировать достигнутого сегодня знания, ибо завтра мы обязательно познаем нечто принципиально новое. И в данном случае даже не важно, строится ли такое понимание на идеалистиче­ской основе, когда мир выступает в качестве инобытия абсолютного духа, как это было у Гегеля, и когда данные законы были лишь законами саморазвития поня­тия, или же на материалистической основе, когда законы диалектики трактуются как общефилософские законы самой материальной действительности. И в том и в другом случае ценность и эффективность диалектического подхода нисколько не утрачивается. Напротив, это лишь подтверждает богатство диалектического взгля­да на мир, где целостность достигается лишь соединением противоположностей и их прогрессивным опосредствованием.

ЛЕКЦИЯ 15.