2. Идеал и его функции в сфере ценностей

Носителями ценностей (как, впрочем, и антиценностей) мо­гут быть самые разнообразные явления и предметы, окружающие человека. В том-то и заключается одно из краеугольных отличий человека от животных, что все окружающие его вещи могут приобретать ценностно-идеальное измерение, начи­ная от кучи мусора во дворе дома – зримой носительницы антиценностей ви­тального и социального плана – и заканчивая рублевской «Троицей» – символом открывшихся великому иконописцу высочайших духовных ценностей. При этом ясно, что есть некая иерархия носителей ценностей, где есть высшие и низшие, более и менее адекватные, всеобщие и индивидуальные носители ценностных со-

¹ Суть этой иронически-игровой формы бытия удачно выразили известные советские диссиденты П. Вайль и А. Гснис, подметив, что ирония, «не зная правды, учит тому, как без нее жить» (Вайль П., Генис А. Гражданская война. Фрагмент из книги «60-е» // Даугава, 1990. № 1. С. 88).

636

держаний¹. Есть среди ценностей и такие, в чью задачу входит исключительно сохранение и трансляция высших ценностных содержаний (социальных, интел­лектуальных, духовных), как, например, библиотеки или музеи.

Наибольшая концентрация материальных носителей ценностей наблюдается в городах, испокон веков служивших культурными центрами и цементировавших все культурное пространство². В отличие от сельской среды и сельского культур­ного ландшафта³, где материальные носители ценностей более исторически и про­странственно устойчивы (традиции народного искусства и художественных про­мыслов, местоположение храмов, монастырей и т.д.), городские носители ценно­стей обладают большей пространственно-временной динамикой. Блестящий пере­чень городской системы материальных носителей ценностей дает П.А. Сорокин, фиксируя внимание читателя не только на возможности приобщения через них к подлинной иерархии ценностей, но и на угрозе быть захлестнутым волной анти­ценностных содержаний. «Любой большой город, – пишет он, – накапливает не только пустые и ядовитые псевдоценности, но и огромное богатство универсаль­ных, вечных и бессмертных ценностей мысли и духа, хранимых школами и ла­бораториями, храмами и библиотеками, музеями и художественными галереями, театрами и концертными залами, величественными зданиями и историческими памятниками. В этом смысле любой большой город дает человеку возможности и для развития, и для деградации, и для облагораживания, и для сведения на нет его созидательных возможностей. К несчастью, многие горожане, особенно сейчас, в век коммерциализованной и вульгарной псевдокультуры, не делают различия между образцами культуры, которые они воспринимают. Широкие массы, стадо «образованных варваров», берут из городской культуры, в основном через печать, радио, телевидение, рекламу и другие средства коммуникации, только пустые ба­нальности, яркие и вредные забавы и сиюминутные ценности»⁴.

Возникает вопрос: а какие носители ценностей занимают иерархически выс­шее положение среди остальных, аккумулируют самые важные и значимые для духовного роста и облагораживания личности ценностные содержания, противо­стоят всем формам псевдоценностей и попыткам «варваризации культуры» через выворачивание наизнанку ее ценностных полюсов?

На эти вопросы можно дать твердый ответ – это идеалы в собственном смыс­ле слова, существующие в любой культуре и не дающие ей рассыпаться в прах. Краеугольное отличие подлинного идеала от псевдоидеала состоит в том, что он никогда не является чистой рассудочной абстракцией, продуктом субъективной фантазии или игры воображения. Все эти идеальные образования сознания, есте­ственно, могут иметь ценностное и высокодуховное содержание, а будучи опред-меченными в рисунке, слове, жесте, звуке или любых других материальных ве-

¹ Сегодня самым массовым материальным носителем ценностей (и антиценностей), безусловно, является Интернет. В этом плане он представляет самостоятельную социальную ценность.

² В связи с бурным развитием электронных коммуникаций можно предположить определенную утрату городами функции культурных центров и неизбежное нарастание деурбанизационных тенденций, что, впрочем, выходит за пределы непосредственной проблематики нашего лекционного курса.

³ Более подробный анализ связи географической среды с механизмами фиксации и сохранения культурных ценностей можно найти в следующей содержательной монографии: Веденин Ю.А.Очерки по география искус­ства. СПб., 1997.

⁴ Сорокин П.А. Дальняя дорога: Автобиогр. М., 1992. С. 48.

637

щах, – оказывать на человека самое благотворное влияние. Но это еще не дает нам оснований говорить об идеалах.

Идеал есть живая и одействованная ценность¹, воплощенная в облике и кон­кретном жизненном пути выдающейся личности. Идеал сподвигает живущие и последующие поколения людей на творческое и свободное уподобление этому высокому идеалу. Он есть важнейшая скрепа в царстве ценностей, не позволяю­щая этому царству лишиться вертикали и прочного фундамента. Так, в основании любой религии всегда лежит высокий жизнеустроительный идеал, как бы персо­нифицирующий высшие ценности данной религии. Об этом мы писали, характе­ризуя сущность религиозного знания.

Однако идеал может утверждать и вполне светские ценности самой разнооб­разной природы. Не случайно при обсуждении диалектики ценностных максим мы все время отмечали роль субъективно развитой и яркой личности, без которой не кристаллизуются объективные и не обосновываются абсолютные ценности. Так, с образами Александра Невского, Кутузова и Нахимова у нас связаны пред­ставления об абсолютной ценности ратного подвига при защите Отечества. С об­ликами М.В.Ломоносова и Д.И.Менеделеева, В.И.Вернадского и П.А.Флорен­ского – представления о всестороннем развитии творческих интеллектуальных способностей и достижимости вершин культурного синтеза. Когда мы говорим о ценности качественного и бескорыстного труда на общее благо, то вспоминаем имена селекционера И.В.Мичурина и агронома-самоучку Т.С.Мальцева, инжене­ра И.И.Артоболевского и хирурга Г.А.Илизарова. С высшими художественными достижениями у нас связаны образы Пушкина и Толстого, Рериха и Достоевского. О последнем B.C. Соловьев писал, схватывая самую суть идеала и его значения в ценностном существовании человека: «Но в том-то и заслуга, в том-то и все значе­ние таких людей, как Достоевский, что они не преклоняются пред силой факта и не служат ей. Против этой грубой силы того, что существует, у них есть духовная сила веры в истину и добро – в то, что должно быть. Не искушаться видимым господством зла и не отрекаться ради него от невидимого добра есть подвиг ис­тинной веры. В нем вся сила человека. Кто не способен на этот подвиг, тот ничего не сделает и ничего не скажет человечеству. Люди факта живут чужой жизнью, но не они творят жизнь. Творят жизнь люди веры. Это те, которые называются меч­тателями, утопистами, юродивыми, – они же пророки, истинно лучшие люди и вожди человечества».²

Однако не только великие люди персонифицируют высшие ценности и могут выступить в роли путеводных идеалов. Тот же Ф.М.Достоевский описал в «Днев­нике писателя за 1877 год» жизнь скромного врача из провинциального города, могущего быть эталоном исполнения своего профессионального и жизненного долга, над гробом которого сошлись и духовно объединились верующие различ­ных конфессий. Именно такие человеческие образцы дают, по мнению велико­го русского писателя, надежду на то, что есть реальная альтернатива торжеству антиценностей. Через такие неброские идеалы молодое поколение приобщается к вечному ordo amoris. На таких жизнях, как на несокрушимых ценностных стол-

¹ Или целая система ценностей прежде всего, конечно, духовного плана. ² Соловьев B.C. Сочинения. В 2 т. Т. 2. М, 1988. С. 305.

638

пах, будет покоиться подлинное единение мирового сообщества, если этому будет суждено когда-нибудь сбыться. «Все это просто, – пишет Достоевский, – но му­дрено кажется одно: именно убедиться в том, что вот без этих-то единиц никогда не соберете всего числа, сейчас все рассыплется, а вот эти-то все соединят. Эти мысль дают, эти веру дают, живой опыт собою представляют, а стало быть, и до­казательство. И вовсе нечего ждать, пока все станут такими же хорошими, как и они, или очень многие: нужно очень немного таких, чтоб спасти мир, до того они сильны. А если так, то как же не надеяться?»

Подытоживая, можно сказать, что идеал как высший носитель духовных цен­ностей (этических, художественных, социальных, ратных, интеллектуальных и т.д.) выполняет важнейшие цементирующие функции в культурном бытии человека:

– делает абстрактные и отвлеченные идеальные ценностные содержания предметно осязаемыми и конкретными, укорененными в толще самой жизни, в самом человеке;

– показывает возможность объективных и абсолютных ценностей лечь в основание неповторимой и своеобразной личной судьбы;

– сподвигает личность к свободному творчеству, ибо идеал невозможно бук­вально в чем-то повторить, ему можно только творчески уподобляться;

– учит синтетическому ценностному познанию и бытию, ибо к идеалу при­общаются не только через разумное понимание, но и через его сердечное про­живание;

– действенно противостоит всему подлому, профанному и низкому в челове­ке, проще говоря – дну души.

Наличие в обществе идеалов и их почитание – гарант существования выс­шей формы детерминации – детерминации высшим и будущим, без чего не мо­жет существовать человек и человеческое общество.

Однако идеалы как личностно персонифицированные ценности, как высшие несущие основания объективных ценностных содержаний не существуют сами по себе, в социальной, культурной и вещественной пустоте. Они немыслимы вне цен­ностного культурно-исторического контекста. Напротив, идеалы концентрируют и организуют вокруг себя других носителей ценностей. Будучи когда-то живыми и деятельными людьми, они остаются в памяти потомков не только через свой ин­дивидуальный облик и идеальные порождения духа, но и через оставленные мате­риальные свидетельства жизни и творчества (рукописи, картины, архитектурные и технические творения, чертежи и т.д.), через воспоминания и реакцию современ­ников, через творчество ближайших учеников и, наконец, через общее стимули­рующее воздействие на национальную и мировую культуру в виде цитат, ссылок, исследований их жизни и творчества. Словом, они – благодатнейший материал для бесконечной самостоятельной философской, научной, художественной, рели­гиозной и экзистенциальной рефлексии.

Идеал есть воистину закваска мировой культуры; ее живая и содержательная ценностная матрица, стимулирующая индивидуальное аксиологическое творче­ство и выступающая средством конструктивной оркестровки других ценностных содержаний и их материальных носителей.

Однако есть и такие носители высших ценностей, овеянные всеобщим почи­танием и поклонением, в которых ценности любви, социального единения, инди-

639

видуального совершенствования, героизма и культурного творчества получили не только индивидуальное, но и соборное воплощение. В них запечатлелся не только индивидуальный, но и национальный гений. Такие носители высших ценностей играют особую роль в историческом бытии народов и именуются святынями.