Диалектика ценностных максим

1. Методологические проблемы

и принципы исследования ценностей

При обращении к содержательным и экзистенциально значи­мым философским проблемам, тем более аксиологического характера, исследова­тель неизбежно сталкивается с проблемой нарастания гипотетичности теоретиче­ских суждений и ростом их оценочного содержания. Любое аксиологическое со­держание – это не некая абстрактная голая схема, а определенная позиция автора, своеобразный авторский ordo amoris, на который, кроме того, оказывает непосред­ственное влияние и социокультурный контекст, в который автор погружен. Таким образом: непредвзятой аксиологии не может быть в принципе. «Объективная ак­сиология» – это типичный, как сейчас модно говорить, «симулякр» – пустое по­нятие, претендующее на содержательность и смысловую глубину. Это представля­ет достаточно серьезную проблему для выработки научной объективной позиции, но одновременно таит в себе несомненные плюсы.

С этих позиций необходимо отметить, что наш предыдущий контекст рас­смотрения при всем стремлении к объективности и доказательности¹ был все же окрашен субъективными тонами, которые мы пытались методологически преодо­леть, опираясь на негативное отношение к скептико-софистической традиции в ак­сиологии и обосновывая наличие высших ценностей человеческого бытия. Теперь же мы вынуждены сознательно пропустить полученное знание сквозь призму цен­ностного, личностного отношения к миру, тем самым, как это ни покажется стран­ным, придав ему еще большую объективность за счет диалектического понимания самой сущности соотношения знания и ценности. Для этого мы сформулируем не­которые методологические принципы (или максимы), которые позволят нам более четко очертить содержательные контуры аксиологического проблемного поля.

Во-первых, мы утверждаем, что отказ от твердого и ясного высказывания авторской позиции по содержательным аспектам аксиологических проблем недо­пустим. Это – явный знак или незрелости теоретической позиции, или скудости собственного ordo amoris автора, либо того и другого вместе. В этом случае прос­то не надо браться за аксиологическую проблематику, дабы не потерпеть фиаско. Другое дело, что авторская позиция должна быть ясно изложена и по возможности хорошо обоснована.

Отсюда можно сформулировать вторую методологическую максиму аксио­логической рефлексии: ясное изложение и четкое обоснование даже иллюзорных

¹ Что, смеем надеяться, нам до известной степени удалось.

618

ценностей и ошибочных теоретических воззрений в аксиологии имеет несомнен­ное позитивное научное и педагогическое значение. Благодаря этому по крайней мере облегчаются анализ и критика этих ошибочных теоретических построений.

Третий методологический принцип, которому мы старались следовать в ходе предыдущего изложения, гласит: надо стремиться к тому, чтобы диалектически синтезировать сильные стороны конкурирующих и даже прямо противополож­ных аксиологических доктрин ради получения многомерной и целостной картины предмета. Чаще всего заблуждение коренится не в самой по себе теоретической позиции, а в ее претензиях на исключительное владение истиной. Соответственно сознательная диалектическая установка в аксиологии позволяет и гибко корректи­ровать, и детальнее обосновывать свои собственные ценностные предпочтения, избегая субъективизма и предвзятости.

Понимание той или иной ценностной позиции, и это вытекает из самой при­роды ценностей и ценностного отношения к миру, не может быть абстрактно-рас­судочным. Проблематика ценностей, как ни одна другая сфера философствования (за исключением, естественно, частных философских аксиологических дисцип­лин), подразумевает наличие духовной проницательности, душевной сосредото­ченности и эмоциональной развитости субъекта ценностного суждения – всего того, что дается только жизненным опытом и называется мудростью. Не случайно поэтому, что очень часто к ценностной (особенно этической) проблематике мыс­лители обращаются уже в весьма зрелом возрасте или после глубоких жизненных потрясений. Абстрактный рассудок еще не гарантирует истинности аксиологиче­ского суждения. Даже наоборот: сильный интеллект может соседствовать с пря­мо-таки по-детски неразвитой душевной жизнью и первобытным эгоцентризмом¹. Ясно, что какую бы рациональную и строгую аргументацию об абсолютной цен­ности альтруистической любви и самопожертвования такому человеку ни приво­дили², он все равно ничего не воспримет в принципе и всегда найдет псевдорацио­налистические «контраргументы» («это все – частные факты» или «такая ориен­тация в целом иррациональна и основана на религиозных предрассудках») ради собственного эгоистического самоуспокоения.

Отсюда – четвертая максима: часто для правильного понимания и приня­тия чужого ценностного суждения необходима собственная жизненная зрелость и определенный духовный, а вовсе не интеллектуальный, уровень. Вполне возмож­но, что отвергаемое сегодня, завтра станет нормой твоего ценностного поведения. Посему – при вынесении квалифицирующего суждения – надо постараться по возможности преодолеть свои первичные априорные предпочтения и отторжения, максимально беспристрастно вдумываясь в аргументы оппонента и пытаясь встать на его точку зрения. Нигде так не полезно смирение интеллектуальной гордыни (хотя оно всегда полезно!), как в области именно аксиологических исследований.

Ясно, что все перечисленные аксиологические максимы высказаны скорее для стимулирования творческих дискуссий, нежели в качестве чего-то завершен-

¹ Именно это имели в виду философы античности, говоря о том, что «многознание уму не научает».

² Типа той рациональной аргументации, которую приводит в доказательство прагматической пользы аль­труистической любви Питирим Сорокин (см. источник, уже указанный в рамках предыдущей лекции, а также другую его работу: Сорокин П.А. Главные тенденции нашего времени. М., 1993).

619

ного. К тому же подобные советы всегда легче провозгласить, нежели принять к практическому исполнению, особенно последнюю максиму. Она-то и выводит нас на одну из самых важных и содержательных аксиологических проблем – пробле­му соотношения объективного и субъективного в ценностях.