3. Синтетические ценностные идеи в русской культуре. Основные аксиологические постулаты

Необходимо отметить выдающиеся заслуги отечественной культуры в деле защиты высших ценностей и в выработке методологии аксиоло­гического синтеза. Три имени воплощают этот дух наиболее полно и ярко, и их идейное влияние не ослабевает, а лишь усиливается со временем.

Прежде всего – это гениальная фигура Ф.М.Достоевского с его идеалом брат­ского социального единения людей на всеобщих христианских началах любви «ко всему созданию божию»¹ и соборного труда по спасительным законам красоты².

Другая величественная фигура – B.C.Соловьев с его программой построе­ния всеобъемлющей «метафизики всеединства», преодолевающей жесткие анти­номии веры и разума, истины и ценности, рационального и внерационального,

¹ Эта ценность воплощена великим русским писателем в образе старца Зосимы.

² Данная духовная ценностная максима вложена Достоевским в уста князя Мышкина.

613

родного и вселенского, земного и небесного. Закономерно, что свой синтетиче­ский духовный идеал B.C.Соловьев формулирует, как раз анализируя творчество Достоевского: «Будучи религиозным человеком, он был вместе с тем вполне сво­бодным мыслителем и могучим художником... В своих убеждениях он никогда не отделял истину от добра и красоты, в своем художественном творчестве он никог­да не ставил красоту отдельно от добра и истины»¹.

Наконец, третья крупнейшая фигура, увы, оклеветанная и до сих пор вызы­вающая странно предвзятое чувство у гуманитарной интеллигенции, – это осно-воположница теософии Елена Петровна Блаватская. Однако из всех русских писа­телей именно она оказала самое сильное влияние на европейскую и американскую духовную мысль конца XIX века² и предприняла попытку – приблизительно в одно время с B.C. Соловьевым³ – объединить достижения современной ей нау­ки, философии и религиозной мысли, причем ее творчество было основано на хорошем знании восточной духовной традиции. Можно как угодно относиться к конкретным теософским построениям Е.П.Блаватской, но общая задача теософии сформулирована ею вполне рационально в духе отечественной метафизики все­единства и в русле современных синтетических исканий, в том числе и сугубо научных⁴. «Только путем изучения различных великих религий и философий че­ловечества, – писала Е.П.Блаватская, – путем беспристрастного сравнения их непредубежденным умом, человек может надеяться достичь Истины... И не ранее, чем мы достигнем... их внутреннего содержания, мы обнаружим... что оно выра­жает некую Великую Истину Природы».⁵

Кстати, устойчивый и все возрастающий интерес к трем этим ключевым фи­гурам отечественной культуры связан с ностальгией современной мысли и по под­линному мировоззренческому синтезу, и по поиску твердых духовных оснований бытия. Что же роднит в понимании ценностей вообще и духовных ценностей в частности таких мыслителей, как Достоевский, Соловьев и Блаватская, и позво­ляет находить почти буквальные переклички с их трудами в работах столь разных философов из других эпох – неоднократно процитированных нами М.Шелера и Э.Фромма, В.Франкла и П.А.Сорокина? Что позволяет при всех оговорках сде­лать вывод об универсальности человеческой системы ценностей?

Выскажем три такие универсальные ценностные идеи, общие для трех вышеотмеченных отечественных мыслителей и принимаемые (явно или неявно) всеми крупнейшими представителями последующей аксиологической традиции (первую из этих идей раскроем и обоснуем в данной, а две другие – в последую­щих лекциях):

1) существует безусловный примат духовных ценностей над материальными, а также совершенно рациональные аргументы в пользу этого;

¹ Соловьев B.C. Сочинения. В 2 т. Т. 2. М., 1988. С. 305.

² Между прочим, книги Е.П. Блаватской лежали на столе у А.Эйнштейна.

³ Здесь только важно не путать великого русского философа Владимира Соловьева с его братом Все­володом – бездарным беллетристом, перу которого принадлежит насквозь лживая и тенденциозная книга о Е.П. Блаватской «Разоблаченная жрица Изиды».

⁴ Отсылаем читателя к весьма содержательной книге известного физика, показывающего близость многих физических и религиозных подходов: Владимиров Ю.С. Фундаментальная физика, философия и религия. Кост­рома, 1996.

⁵ Блаватская Е.П. Ключ к теософии. М, 1993. С. 59.

614

2) есть объективные и абсолютные духовные ценности не только формально­го, но и содержательного плана;

3) эти объективные и абсолютные ценности не являются бесплотными абстрак­циями и вовсе не подавляют нашу индивидуальную человеческую свободу. Они обретают реальное и действенное бытие в форме человеческих идеалов и святынь.

Первая ценностная идея включает в себя три взаимосвязанных аксиологиче­ских постулата.

Первый из них гласит, что в ситуации ценностного выбора при прочих равных условиях¹ всегда следует предпочесть более высокие иерархические ряды ценностей низлежащим рядам, а ценности духовного плана – сообра­жениям социальной выгоды и материальной пользы. Лучшее из обоснований этого постулата принадлежит, на наш взгляд, М.Шелеру.

Второй аксиологический постулат фиксирует, что никакого параллельно­го роста материальных и духовных потребностей быть не может. Если одни растут, то другие неизбежно убывают, и если естественные (а не фетишизи­рованные) материальные потребности всегда конечны, то духовные могут расти бесконечно. Этот постулат тривиален для всей религиозной аскетики всех мировых религий, но одна из его лучших формулировок применительно к сфере повседневной жизни принадлежит С.Н. Булгакову (о чем чуть ниже).

Третий аксиологический постулат, наиболее очевидный, утверждает, что приобщение к духовным ценностям может быть только добровольным. На­сильственное приобщение к духовным ценностям всегда достигает результа­та, прямо противоположного ожидаемому, а именно – провоцирует человека на принятие антиценностных и антидуховных установок из чистого сопро­тивления насилию. Приоритет в безупречном художественно-психологическом обосновании этого ценностного постулата принадлежит Ф.М.Достоевскому, о чем мы уже писали чуть выше. Сделаем ряд разъяснений и дадим обоснование этих постулатов.

Сущность дилеммы, заключенной во втором постулате, была точно схвачена в свое время С.Н.Булгаковым, писавшим, что «в человеке непрестанно борются два начала, из которых одно влечет его к активной деятельности духа, к работе ду­ховной во имя идеала (в чем бы она ни состояла), а другое стремится парализовать эту деятельность, заглушить высшие потребности духа, сделать существование плотским, скудным, низменным. Это второе состояние и есть истинное мещан­ство; мещанин сидит в каждом человеке, всегда готовый положить на него свою омертвляющую руку, как только ослабевает его духовная энергия»².

Подтверждение этой максимы является чисто эмпирическим: о ее право­те свидетельствует вся история духовного праведничества и подвижничества во всех мировых религиях, а также биографии великих творцов в истории человече­ской культуры (ученых, художников, писателей). Быт последних в подавляющем большинстве случаев был материально непритязательным, а личный образ жиз­ни – достаточно умеренным, даже аскетичным. Многие мучились фактом свое­го богатства, как Л.Н.Толстой. Удивительным образом материальные лишения и

¹ Ясно, что если человек голоден, то его не заставишь читать B.C. Соловьева или слушать Моцарта.

² Булгаков С.Н. Сочинения. В 2 т. Т. 2. М, 1993. С. 126–127.

615

жизненные трудности даже способствуют творческим взлетам, словно закаляя и сподвигая к активности творческий дух. Самые наглядные примеры тому – Мо­царт и Достоевский.

Что касается первого постулата, то можно привести чисто рациональные до­воды в его поддержку.

1. Духовные ценности бесконечны, материальные конечны. Так, избирая сте­зю творчества по законам добра и красоты, человек может реализовать их во мно­жестве жизненных актов и материальных носителей, постоянно углубляя для себя их понимание и совершенствуя свои творческие способности.

В противовес этому нельзя съесть вкусной пищи больше, чем позволяет твой организм; невозможно одновременно ездить на нескольких модных машинах; спать сразу на двух мягких кроватях и носить зараз несколько дорогих костюмов. Гедонистическая попытка придать конечным материальным потребностям челове­ка самодовлеющий и бесконечный характер ведет не только к духовному оскуде­нию вследствие роста потребительской ориентации, но, самое главное, необрати­мо разрушает человеческое тело и психику.

2. Удовлетворение духовных потребностей дает более глубокое и устой­чивое удовольствие, вернее – духовную радость. Так, даже единократное со­зерцание великой картины в каком-нибудь музее (предположим, «Сикстинской мадонны» в Дрезденской галерее) может навсегда остаться в памяти человека и при каждом мысленном обращении к запомнившемуся художественному образу дарить мгновения чистейшей духовной радости. Любой подлинный ученый и ху­дожник скажут вам, что самые радостные переживания они испытали в моменты творческого вдохновения, углубленного взаимообогащающего собеседования с близкими по духу людьми или при созерцании величественных красот природы. Память об этих духовных событиях навсегда сохраняется в глубинах человече­ской памяти.

В противовес этому телесное удовольствие от поглощения торта или аппетит­но поджаренной свиной отбивной быстро проходит, и изголодавшийся чревоугод­ник скоро начинает мечтать о новом блюде. Соответственно, модница перманент- I но мечтает о новом платье; развратник – о новом сексуальном контакте. Погоня же за все новыми и новыми удовольствиями, как хорошо известно из психологии, превращается «в бег осла за пуком сена», где кушать хочется все больше, а насы­титься никак не удается.

3. Наличие высоких и дальних духовных целей помогает личности преодо­леть локальные жизненные трудности, не потеряв смысла жизни. Если же цели низкие и близкие, то их достижение или крушение может привести личность к обессмысливанию ее бытия и даже к самоубийству.

Представьте себе человека, всю жизнь мечтавшего построить большой лич­ный дом, десятилетиями работавшего на эту свою мечту, наконец-то этот дом по­строившего, но вынужденного через некоторое время увидеть его сгорающим при пожаре. Если у человека нет более высоких духовных целей, он может счесть свою жизнь конченой и потерявшей всякий смысл. В этом плане наличие высоких ду­ховных целей является даже экзистенциально прагматичным, ибо позволяет успешно преодолевать жизненные драмы и выдерживать удары судьбы. Та-

616

кие цели подобны якорям, заброшенным вверх по течению реки и позволяю­щим достойно противостоять потоку повседневности.

4. С высоты духовных целей и ценностей система ценностей низлежащего плана отчетливо видна, а мотивация их носителей вполне понятна. Но с позиций низлежащей системы ценностей ценности более высокого ранга остаются непо­нятными, как бы трансцендентными. Иными словами, духовный человек видит в мире выше и дальше, а материально ориентированный человек такой широтой ви­дения бытия не обладает. Соответственно тот, кто живет духовными ценностями, менее подвержен процедурам манипулирования сознанием, а духовно ограничен­ный или вовсе бездуховный человек постоянно становится объектом подобного манипулирования. Никого власть предержащая не дурит так часто, как гордящего­ся своим здравым смыслом обывателя.

5. Отдающий приоритет духовным ценностям физически здоровее и живет дольше. Этот эмпирический факт был установлен в ходе кропотливейших исто-рико-социологических исследований еще в середине 50-х годов XX века Гарвард­ским центром по созидающему альтруизму, созданному П.А.Сорокиным.

Так, внимательно изучив с помощью своих учеников свыше 4600 биографий святых разных религий, выдающийся философ и социолог открыл интересные за­кономерности. В частности, его поразила «необычная продолжительность жизни и кипучее здоровье святых. Несмотря на аскетический образ жизни, которому сле­довало большинство их них, антисанитарные условия и частые физические само­истязания, средняя продолжительность жизни святых, включая и 37 % тех, кто умер мученически, не своей смертью, оказывается намного большей, чем у их со­временников, и даже большей, чем у сегодняшних европейцев и американцев»¹.

Социологическое же обследование современников-американцев, отличаю­щихся альтруистическим характером поведения, позволило П.А.Сорокину констатировать следующую эмпирическую закономерность: «...Бескорыстная и мудрая... любовь является жизненной силой, необходимой для физического, умственного и нравственного здоровья; альтруисты в целом живут дольше эгоистов»². Правота сорокинских выводов, правда, преимущественно в модусе «анти-», подтверждается современными эмпирическими демографическими исследованиями И.А.Гундарова. Бездуховность и циркулирование в обществе антиценностей оборачивается ростом физических заболеваний, увеличением смертности и психическими рас­стройствами.³

Отсюда особую остроту – равно и теоретическую, и практическую – при­обретает вопрос: а есть ли объективные и абсолютные духовные ценности не фор­мального, а именно содержательного плана, которыми мог бы сознательно руко­водствоваться человек, желающий жить гармонично и полнокровно? Этот непро­стой вопрос будет предметом нашего рассмотрения в следующей лекции.

¹ Сорокин П.А. Дальняя дорога: Автобиогр. М, 1992. С. 204.

² Там же. С. 205.

³ Богатейший статистический материал такого рода приведен в работе: Гундаров И.А. Демографическая катастрофа в России: причины, механизмы преодоления. М, 2001.

617

ЛЕКЦИЯ 32.