Особенности духовного возрастания человека в условиях земледельческой работы

bolshakova@zsavs.ru

Принято считать, что творческая работа представляет особый, сверхквалифицированный тип сложного труда. Она выражается в «созидательной инициативе», «строительстве», «изобретательстве», «исследованиях», вообще в решении переменных задач – технических, художественных, научных, политических.

Психофизически творческая работа характеризуется тем, что в ней не только совместно задействовано особенно большое число элементов нервной системы, но постоянно вовлекаются все новые и новые, образуя не встречавшиеся раньше изменчивые комбинации. Это не делается само собой. Нужны психофизические стимулы, которые выводили бы мозг из обычного равновесия. Такую роль играют новые и новые воздействия извне, вариации впечатлений, нарушающие шаблонный ход жизни.

Откуда же берутся эти стимулы? Изначально человеку дает их общение с природой, с ее непрерывно-переменными стихийными комбинациями. Лес, поле, река, воздух, горы, небо, а также вся совокупность живых существ, или, как принято называть, природа, никогда не повторяет в точности раз возникшего сочетания своих условий. Живая связь крестьянина с природой – это естественный источник творческого возбуждения, источник, поистине благодатный и наиболее драгоценный, хотя и даровой.

Безусловно, что природа с ее никогда не повторяющимися условиями постоянно будит любопытство крестьянина, возбуждает его творчество, но одновременно предъявляет к нему как соучастнику в процессе созидания – высокие нравственные требования. Эту взаимообусловленность постоянно подчеркивал о своих раздумьях о земле Т.С. Мальцев.

Никогда не учившийся в школе он не только стал прославленным хлеборобом у себя на родине, но и сделал ряд замечательных научных открытий в агрономической науке. Т.С. Мальцев сумел нанести ощутимый удар по так называемому «закону убывающего плодородия почвы». Он практически доказал, что однолетние растения при изменении агротехнических приемов также, как и многолетние, улучшают почвенное плодородие.

Большую часть жизни он безвыездно прожил в своей деревне и, будучи агрономом, никогда не имел своего «агрономического стола» в конторе колхоза. От зари до зари находился в поле – там было его основное место работы и радости. Ему неведомы были заботы и волнения городского человека, связанные с уходом в «очередной отпуск». Он всегда тяготился вынужденным отрывом от земли, тосковал по ней и с радостью возвращался в поле.

Страх отца Мальцева, Семена Абрамовича, потерять сына как единственного помощника, кормильца и утешителя в старости, оказался напрасным. Земля сама не пустила сына в город, ее власть оказалась могущественнее и действеннее родительской. «Не мог я уйти от поля – оно не отпустило бы меня, - вспоминал Т.С.Мальцев, - потому что уже в ранние детские годы довелось познать его неодолимую, покоряюще прекрасную силу» [1, 8].

Он был глубоко убежден, что имея дело с землей, нужно постоянно изучать особенности климата своего края, закономерности повторения засух, дождей, заморозков, интересоваться историей земледелия и развитием агрономической мысли. Только так вырабатывается индивидуальная культура мышления, определяющая образ деятельности и тактику крестьянина-хлебороба, который даже неблагоприятные факторы природы способен обернуть в свою пользу.

Чуть ли не на каждом шагу земледельца подстерегают не только ошибки, но и открытия и достижения. И если бы удалось расшифровать «кардиограмму чувств», которые испытывает крестьянин после трудной, но обильной жатвы, по силе накала они не имели бы себе равных. Мальцев считал, что удачливым хозяином чаще всего бывает тот, кто хорошо помнит прошлое, умеет опираться на собственный опыт. Исключительное значение имеют и отрицательные факторы нравственного порядка: самоуверенность, кичливость, бахвальство, верхоглядство, гонор, которые вредят работе земледельца не менее, чем засухи и суховеи [1, 240].

Круг чувств трудового крестьянина не исчерпывается чувствами, порождаемыми его отношениями непосредственно с природой. У него существует и второй источник творческих побуждений, который можно назвать рукотворным. Это прежде всего жизнь крестьянина с его бесконечно разнообразными формами труда и связанными с ним опасностями, победами и поражениями, общением с товарищами, с людьми иных религиозных исповеданий и народностей. Жена и дети для земледельца не только любимые и близкие люди, но и помощники в его трудной земледельческой работе.

В круг творческих побуждений крестьянина входит и целый комплекс экономических вопросов, но не в качестве предмета ученого умствования, а как вопросы жизненно-важные для себя, для семьи. Сколько радости кипит на деревенской улице в пору осеннюю, в мельчайших подробностях вновь и вновь перебираются разные перипетии страдной поры. Невзгоды и трудности меркнут в ярком ореоле благодатных итогов. Собранный хлеб нейтрализует прошлые неприятности, на душе остается доброе, чистое, светлое. Петь хочется! Вот почему в селах в эту пору игрались в большинстве своем свадьбы, звучали звонкие песни.

Лев Толстой не без основания считал, что чувства богатых и безрелигиозных людей, атеистов, по преимуществу сводятся в основном к трем чувствам – чувству гордости, чувству половой похоти и чувству тоски жизни [2, 102]. Трудовому крестьянину эти чувства также знакомы и ведомы, но никогда они не могли стать основными, доминантными в его отношении к жизни. Диапазон чувств его был всегда шире и содержательнее.

В городе, который по привычке считается центром культуры, люди вынуждены жить в разгороженных каменных ящиках и, в отличие от крестьян, оторваны от жизни матери Природы. Им неведомы ее могучие побудительные силы, поэтому они вынуждены заменять их иными, искусственными. К ним относятся, театры, музеи, книги, собрания, игра личных чувств и самолюбий. Именно городскому человеку свойственна «охота к перемене мест».

Все это не что иное как суррогаты творческого возбуждения. Обходятся они дорого, а иные из них (алкоголь, наркотики, азартные игры, разврат), оказывая временное и патологически острое возбуждение, в конце концов разрушают организм и психику, разрушают дух. Они никогда не смогут заместить благотворные импульсы к действительному творчеству, исходящие от Природы, ее гармонического воздействия на душу человека, приводящие ее в состояние душевного покоя и умиротворения.

Литература:

1. Мальцев Т.С. Раздумья о земле, о хлебе. – М., 1985.

2. Толстой Л.Н. Собрание сочинений: В 22 т. Т. 15. Что такое искусство. – М., 1983.

И.Б.Бритвина, г.Курган