Переработка собственного сценария

Приехав в Москву на 10 дней, я не горела особым желанием встречаться с «цветами», хотя завершать работу было необходимо: фильм уже находился в стадии запуска в производство.

Ида встретила меня дружелюбно, мы с ней были знакомы, хотя и поверхностно. Авторитет Иды давил на меня «со страшной силой» - ее фильмы знал весь цивилизованный мир анимационной режиссуры. Наши встречи были ежедневными, а мои творческие бдения – еженощными, причем проходили бдения исключительно в коридоре гостиницы, т.к. сменяющиеся соседки по номеру были исключительно толстыми и громкохрапящими.

День за днем чтение моих творческих опусов приводило Иду во все большее уныние, не говоря уже обо мне… И, поняв, что сценарий этот реанимированию не подлежит и творца анимационных шедевров из меня не выйдет, я купила билет в Алма-Ату. Поскольку крест на своей карьере я поставила жирный, то в последнюю ночь я решилась написать то, что хотела именно я, а не то, что предлагалось мне режиссерским составом. И под аккомпанемент чудовищных раскатов храпа из-за дверей гостиничных номеров, в ослепительно белом освещенном коридоре, скорчившись от январского холода в красном кресле, я написала девять страниц – неизвестно чего… неизвестно зачем – белым стихом…

Наутро, явившись к Иде, я тоскливо оглядывала внутренним взором бесполезно прожитую жизнь и ощущала жар обратного билета в нагрудном кармане джинсовой куртки. Ида, водрузив на нос очки, устроилась в старинном кресле и велела: «Читай». Глухим голосом, подавляя отвращение к тексту, я начала читать… Прочитала. Ида молчит, смотрит огромными глазищами, без улыбки. «Ты что, гений?» - спрашивает меня. «Ида! – кричу я. – Я уезжаю! Извините, что так вышло!» - «Читай», - произносит Ида. – «Что?» - «То, что читала.» - «Зачем?! Отпустите меня! Не надо меня мучить!» - «Читай». И я читаю, не видя строк от слез

унижения… «Хорошо, - говорит Ида. – Теперь надо кое-что поправить, мне кажется.» - «У меня билет на вечер.» - «Ну так сдай», - удивилась Ида моей непроходимой непонятливости.

Сценарий правился и читался десятки, сотни раз в течение четырех дней. Ида пригласила на финальную читку двух знаменитых, маститых сценаристов, и они сценарий прослушали, покивали и, судя по всему, даже позавидовали, что Ида откуда-то выкопала меня, а не взяла их в качестве авторов.

Опыт создания сценария «Кайчи» показал мне, что писать нужно так, как хочешь ТЫ, и никто другой в творчестве не должен указывать, какими должны быть персонажи, что они должны делать и т.д. Если идешь на поводу указок, ты становишься не творцом, а исполнителем, писарем, секретарем. Даже экранизация не состоится, если сценарист не будет писать о своем, о личном опыте, о собственных наблюдениях. И в «Кайчи» мои детские ощущения от поездки на Алтай проявились в полной мере. И только цвет – эти синие коровы, красные быки, голубые овцы, белая дорога – каким-то странным образом сочетались с алтайским эпосом. Но главная идея сценария была в том, чтобы описать сложные и таинственные отношения младенца и глубокого старца. Эта загадка – почему маленькие дети, не умеющие говорить, запоминают всё, что слышат от дедушек-бабушек, - не дает мне покоя и по сей день. Именно об этом думала я, когда писала сценарий. Но в фильме девочка, неожиданно для меня, повзрослела лет на 10… Мне сказали, что младенец-марионетка будет невыразителен с точки зрения движения на экране. Наверное, аниматоры были правы, но фильм стал для меня чужим, хотя и приблизился к идеалу анимационного кино – он ярок и живописен, музыка поддерживает изображение и даже потом проявила себя как «саундтрек» отдельным аудиопроизведением, и ее стали использовать в других фильмах. «Кайчи» попутешествовал по фестивалям и даже получил диплом "За гуманизм, за поэтическое воплощение темы Родины" на Всесоюзном кинофестивале в Кишиневе в1984 году.

Сейчас много говорится о НЛП – нейролингвистическом программировании, суть которого в том, что некий набор слов, которые мы произносим, должен уйти непосредственно в подсознание реципиента, что становится впоследствии руководством к безусловному действию. Сценарий «Кайчи»

писался по принципу НЛП, хотя мы об этом и не подозревали, а важным принципом в этой методике являются повторения - слов, образов, ритма. Поскольку сценарий был написан за одну ночь, в нем было много словесной шелухи, спонтанности – слова были рассыпаны по тексту, но благодаря режиссерскому опыту Иды Гараниной текст становился все более выверенным: «Чем точнее напишешь, тем точнее снимем». Например, вечернюю усталость Ида заставила тщательно проиграть – «усталая», «устал» и т.д. – эти слова надо было повторять, чтобы ощущение усталости вошло в сознание читателя. Так же обыгрывалась и «белая» дорога – по всему сценарию.

Слово «память» в начале сценария появилось спонтанно: я искала сравнение – как качаются изображение старика и овцы. Но «память» Ида заставила повторить в сцене битвы, и здесь это слово оказалось как нельзя кстати.

Интересной была работа в литературном тексте со звуком. Например, Ида сказала, что звук топшура должен сначала сравниваться с ветром, потом – ветер со звуком топшура. Проход животных: сначала решен на звуках, на мелодии, потом – в цвете, но порядок прохода сохраняется тот же. Любовь парня и девушки интереснее показалось проиграть отвлеченно – на стремительном беге коней, на быстром темпе музыки. «И вместе с цокотом ушла в поля песня» - эта фраза была необходима, т.к. она убирала с экрана песню. Но и «поля» были крайне необходимы, поля, по идее, существовали, хотя их видно не было. «Дзон-дзон, дзон-дзон звенит серебро в черных косах» - Ида внесла поправку: в тон песне!..

Грамматическое понятие «существительное» - на экране является конкретным предметом, который мы видим, осознаем, ощущаем. «Трава» должна была быть написана только в тех местах, где мы видели ее на экране. Сравнение ягненка с облаком необходимо было сделать сразу, т.к. облако – действующий образ. А вот «предсмертный жар костра» странным образом отнесся к старику, к его уходу из жизни…

Какой вывод сделала я для себя после первого анимационного фильма? Главное – не надо слепо следовать за заказчиком, надо уважать собственный талант. Надо писать о себе, только о себе. Всё, что хранится в твоей памяти, всё, чем полна твоя душа – это и есть твое произведение. А будет следующее произведение – нужно быть готовым к тому, чтобы снова писать о себе. Но каким же богатым должен быть внутренний мир, каким должен быть жизненный опыт, чтобы вкладывать всего себя в несколько страниц литературного сценария. Каждый раз, завершив работу над сценарием, с ужасом думаешь – а вдруг больше ничего уже не сможешь написать, вдруг у тебя нет больше ничего, что ты бы мог доверить бумаге, что можно перенести на экран.

«К А Й Ч И»

(С К А З И Т Е Л Ь)

Литературный сценарий музыкального

мультипликационного фильма