32

БЕЛОРУССКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

ЮРИДИЧЕСКИЙ ФАКУЛЬТЕТ

Кафедра политологии

ПОЛИТИЧЕСКАЯ ПСИХОЛОГИЯ

учебное пособие

Минск

2002

А в т о р - с о с т а в и т е л ь

С.И. Симановский – кандидат философских наук, доцент

При составлении курса лекций использовались источники следующих авторов:

Е.Б. Абашкина, АЯ. Анцупова, А.И. Шипалов и др.

Р е к о м е н д о в а н о

кафедрой политологии юридического факультета

Белорусского государственного университета

30 Августа 2002 г., протокол № 1

П

Г11

олитическая психология: Учебное пособие/ Сост. С.И. Симановский.– Мн.: БГУ, 2002.– 104 с.

Данный курс лекций представляет собой краткие ответы на некоторые вопросы программы по курсу "Политическая психология". Пособие состоит из нескольких логически связанных разделов и включает базовые конспекты лекций и список литературы. Однако данный курс лекций не может удовлетворить студентов, которые пытаются глубоко изучить данный предмет. Для таких студентов в программе по глобалистике приведен список основной и дополнительной литературы, охватывающий все темы курса.

УДК 000.00(00.0)

ББК 00.0

© Симановский С.И., 2002

© НПЦ "Комментарий" ФУСТ БГУ, 2002

1. Политическая психология как наука

1.1. Предмет политической психологии

Политическая психология находится в процессе развития, и, следовательно, характеризуется острыми дискуссиями по ключевым вопросам, в т.ч. и по ее названию. В том случае, когда исследования взаимодействия политических и психологических феноменов находятся в ведении психологической науки с соответствующим методологическим обеспечением, а политика трактуется как частный случай человеческой деятельности одни ученые употребляют термин "политическая психология". В другом случае, когда психологические методы, закономерности и категориальный аппарат поставлены на службу политической науке, то ее называют "психологией политики".

Существуют различные точки зрения специалистов на предмет и объем политико-психологических феноменов. Российский ученый Г.Г. Дилигенский и его американские коллеги С. Барнер-Бэрри и Р. Розенвейн полагают, что политическая психология не должна заниматься макрополитическими процессами. Ее предмет должен трактоваться как психология политиков. Однако такая позиция сужает не только предметную область, но и предполагает пользование инструментарием индивидуальной психологии.

Другой позиции придерживаются не менее известные политические психологи М. Херманн, Дж. Кнутсон, Х. Юлау. В предмет исследования политической психологии они включают не только поведенческие и когнитивные аспекты психологии личности политиков-профессионалов, но и все многообразие групповых процессов, происходящих в политике.

В дискуссиях по предмету политической психологии можно выделить несколько важных моментов:

• во-первых, понимание того, что психологические компоненты являются неотъемлемой частью политического процесса, происходило постепенно и отягощалось методологическими крайностями первых исследователей;

• во-вторых, работы современных психологов, избирающих своим предметом политическое поведение, политическое мышление или политическую культуру, нередко методологически недостаточно обеспечены и включают в качестве научного инструментария политологические, психологические, статистические, социологические категории и подходы без их должного перевода на язык своей науки;

• в-третьих, политико-психологическая проблематика развивается не только в рамках самой этой науки, но и в работах по истории, социологии, этнографии, экономике и др. В последнее время появилось немало работ, имеющих междисциплинарный характер и раскрывающих закономерности формирования личности в политике, воздействие политической культуры на судьбы государства, влияние исторически сложившегося менталитета на развитие нации и т.д. Все эти проблемы входят в круг исследования психологии политики, однако не получили пока в ней достаточного освещения и зачастую не осознаются специалистами из смежных дисциплин.

По мнению петербургского психолога А. И. Юрьева, предметом политической психологии являются "психические процессы, состояния и свойства человека, модифицирующиеся в процессе взаимодействия с властью". Российский исследователь А. П. Назаретян определяет политическую психологию как "стыковую дисциплину, изучающую мотивацию политической активности".

В целом понимание предмета политической психологии колеблется между двумя полюсами. Или она интерпретируется как психология политиков (политических лидеров, активистов, членов партий, парламентариев), т.е. политической деятельности, или ее понимают (явно или неявно) как изучение всех психических процессов, так или иначе влияющих на политику. В первом случае политическая психология наиболее адекватна своему наименованию, обнаруживает значительную близость к психологии личности и значительный удельный вес в ней приобретают прикладные разделы, например, разработка оптимальных способов принятия политических решений. Во втором случае она весьма близка к области пересечения с социальной психологией. Это вполне естественно: если не замыкать изучение политики в ней самой, а пытаться выяснить ее роль и место в обществе, направляющие ее мотивы и интересы, ее влияние на общество, приходится обращаться к сферам общественной жизни, лежащим за пределами собственно политической деятельности.

В сущности реальная практика политической психологии показывает, что в своем развитии она идет по этому второму пути. Значительная часть монографий и статей в этой сфере показывает, что в основном там трактуются сюжеты, либо выходящие за рамки психологии политической деятельности, либо даже имеющие лишь косвенное отношение к политике.

Проблема психологических факторов в политике является достаточно важной. В то же время здесь существуют определенные сложности. Одна из них состоит в том, что трудно провести грань между психологией и политической деятельностью, избежать их противопоставления и выйти на определенный синтез данных феноменов. Французский политолог Ф. Бро отмечал, что "раздираемая между двумя антагонистическими крайностями – "психологизмом" и "социологизмом" политология зачастую попадает в два тупика: первый состоит в цеплянии за психологию деятелей, а второй, наоборот, в стремлении уклониться от всего того, что как объект политики обнаруживает страсти, эмоции и динамизм импульсов". Эту проблему рассматривают в своих работах также и другие известные ученые (Dowse R. E. Political Sociology.G.B.1986, Silva Sanisteban S. Fundaments de cencia politica. L.1986).

Взаимосвязь и взаимовлияние политических и психологических факторов особенно ярко проявляется после неудавшегося прогноза или проекта, обнаружившего, что механизм человеческих действий не всегда доступен прямолинейному уму.

Действительно, модели "без психологии", когда действия людей представляются как непосредственные реакции на внешние обстоятельства, могут выглядеть правдоподобно. Но попытки выстроить в том же ключе социальные прогнозы раз за разом оказываются ущербными: люди ведут себя не так, как ожидается, логически безупречные экономически программы терпят крах, самоочевидные аргументы отторгаются аудиторией и т.д.

Психологическая детерминация политического процесса явным образом проявляется в условиях диктатур и военных режимов, но это верно и для демократических государств.

Наиболее ярко психологические закономерности проявляются во внешней политике, где решения часто принимаются в условиях строгой секретности и дефицита времени, а предусмотренные демократическими принципами процедуры согласования и обсуждения не могут быть реализованы в полной мере. Но и внутренняя политика отнюдь не свободна от влияния психологических явлений. Невозможно предусмотреть все правила и должностные инструкции, планы и методы работы, чтобы учитывались абсолютно все возможные ситуации.