Глава VII

ИСТОРИЯ ПЛЕМЕН И ИХ РАССЕЛЕНИЕ

1. История возникновения племен

Желание познакомиться с историей курдских пле­мен (гл. I дала нам представление о происхожде­нии этого народа), вернее, узнать предысторию или по крайней мере историю возникновения племен уведет нас в глубокую древность истории этой части Азии. Если не считать сведений, уже полученных археологией относительно ассиро-вавилонян, эламитов и халдов, мы мало, вернее совершенно недостаточно, знаем о горных малодоступных районах этих территорий, кото­рые, однако, известны как исконно курдские места оби­тания. Одна из обширных областей исследования выпа­дает из поля зрения. Немного стран имеет такое множе­ство руин, старинных укреплений, крепостей, как Кур­дистан, восклицает Диксон, исколесивший его во всех направлениях. Это настоящий рай для археологии. Ка­кое множество скал и головокружительных вершин, по выражению Саргона, «вонзающихся, словно кинжалы, в небо», Саргона, который стремительно вторгался со своими войсками в эти области. На большинстве этих вершин имеются различные следы обитателей предше­ствовавших эпох — древних курдов, ассирийцев, халдов (урарту).

Во многих местах можно наткнуться па циклопиче­ские глыбы, походящие на утесы. Однако они располо­жены таким образом, что не вызывают сомнений о вме­шательстве человека, или гигантов, как говорят теперь местные жители. На всех зеленеющих долинах Нордуза, прямо на юг от массива Арност, имеется много руин та­кого же происхождения. По-видимому, это башни или укрепления. Самые южные из них, пишет Диксон,

238

находятся в деревне Сат, в области Харки-Орамар, а самые грандиозные расположены на одной из высоких шпор Джуди-дага. Эта гора и местность, именуемая Финек (древняя Пинака),— настоящие археологические музеи древностей, начиная от пещеры троглодитов до глинобитной курдской лачуги с промежуточными слоями ассирийцев, персов, греков, римлян, арабов и сельджу­ков. На южных утесах Джуди-дага и в небольших до­линах юга имеется немало ассирийских руин, высечен­ных скал, барельефов и надписей. Местные жители все это приписывают Синнахерибу, потому, вероятно, что это единственный вавилонский царь, упомянутый в Библии. На вершине горы есть четыре каменные стелы в виде столбов с глинописными барельефами (см. гл. II), обращенными на четыре страны света. Они очень сильно повреждены и находятся в труднодоступном для фотографирования месте. Джизре и Мукус в эпоху Дио­клетиана были римскими форпостами; для путешествен­ника интересны обнаруживаемые следы оккупации, а также остатки дорог, укреплений и т. д. В живописной долине Хизан в хорошем состоянии сохранилась кре­пость, по-видимому, римская. Здесь, вероятно, была сто­лица римской провинции Моксена, расположенная меж­ду двумя сопредельными государствами — Арменией и Месопотамией. Эти развалины представляют собой крепость в 210 кв. м. Первоначально стены имели вы­соту 7,6 м, а толщину от 4,6 до 6,1 м. Наполовину вра­щающиеся квадратные башни расположены в 18,3 м друг от друга, возвышаясь над стеной. Вокруг видны руины, оставшиеся от сельджуков, подле которых курды строили свои лачуги.

Тщательное изучение циклопических сооружений Курдистана, упомянутых Диксоном, а также и другими авторами, позволит, разумеется, лучше познакомиться с предысторией и историей возникновения курдов. И дей­ствительно, такого рода остатки сооружений в Закав­казье дали возможность русским археологам сделать определенные выводы относительно социального строя у обитателей этих районов в эпоху их завоевания хал­дами (VIII—VII вв. до п. э.). По аналогии можно сде­лать предположения относительно социального и поли­тического строя у людей, живших в эпоху циклопических сооружении Урарту (часть современного Курдистана).

239

Археологические данные и клинописные халдскио надписи подтверждают присутствие в Закавказье от­дельных независимых социальных групп во главе с вождем (ipan и ichan). На надписях иногда встречаются названия племен, но обычно надписи сообщают о побе­дах или пленении народа какой-либо страны или города. Предполагают, что в это время в Закавказье племен еще не было. Скотоводство играло ведущую роль в эконо­мической жизни; халдские надписи упоминают только о людях и о скоте как военной добыче. Громадные кре­пости, точнее говоря, места обитания, расположенные довольно близко друг от друга, принадлежали пасту­шескому народу. Для защиты этих мест обитания от набегов соседей их окружали прочными каменными сте­нами. Резиденцию вождя часто находят внутри крепо­сти. Вождь, опору которого составляли воины, выде­лялся среди остального населения, не принадлежа, однако, к другому классу. Закавказские царские погре­бения действительно не отличаются от погребений остального населения, если сравнить их с погребениями скифов-кочевников. Но эти же погребения наводят на предположение о существовании рабства. Передвижение громадных каменных глыб свидетельствует о тяжком труде, выполняемом, вероятно, рабами. Нет оснований говорить о частной собственности на скот. Это наводит на мысль, что установление частной собственности вож­дя на скот было решающей причиной, приведшей к раз­ложению социальных групп. Короче, социальная струк­тура тут напоминает структуру родового общества на стадии его перехода в феодальное¹.

Так, начиная с этой очень отдаленной эпохи благо­даря проницательности археологов, основанной на тол­ковании остатков материальной культуры, становятся яснее существовавшие тогда социальные отношения. И разве не таким путем мы почерпнули (между прочим, и из превосходной работы Глотца о доэллипской циви­лизации) наши сведения о критском обществе, изучение которого было более трудным из-за невозможности про­честь критские письмена [в данное время расшифрован­ные.— В. Н.]. Ныне археологи, более деятельно произво­дя свои раскопки и поиски в Курдистане, должны дать

^{___________________________________}

1.И. И. Мещанинов, Циклопические сооружения Закав­казья, «Известия ГАИМК», т. XIII, вып. 4—7, 1932.

240

нам сведения о предках курдов именно в бассейне Верхнего Тигра и в южном Тавре, где, по единодушному мнению, находится место их зарождения1).

Впрочем, одно лишь тщательное исследование сов­ременной материальной культуры приводит к любопыт­ным выводам о неизменности некоторых обычаев. Так, например, Миллинджен² рассказывает нам, как он от­крыл в Курдистане точно такие же цементные цистерны для хранения вина, какие описал Ксенофонт в своем «Анабазисе». Он прав, комментируя свое открытие сле­дующими словами: «Фактом большой исторической важ­ности является то, что в наши дни среди населения Кур­дистана и Армении обнаружены такие же обычаи и нравы, какие были характерны для их предков. Ведь на Востоке одна религия сменяла другую, один победитель подчинял другого; мидийцев, армян и кардухов прош­лых времен нельзя усматривать в их потомках. Как в геологии элементы, известные под названием окамене­лых остатков, испытывают разрушительное действие времени и подвергаются химическому разложению, так и в истории народов имеются обычаи и порядки, кото­рые, подобно окаменелым остаткам материальной куль­туры, претерпевают социальные катастрофы и распад». Этот же автор ссылается, однако, на Ксенофонта и кардухов по другому поводу; он это делает, описывая, например, курдское жилище или выражая свое удивле­ние по поводу быстроты, с какой курдские пастухи (по­добно кардухам при приближении десятитысячного от­ряда Ксенофонта) устанавливают между собой связь и предупреждают друг друга об опасности.

Будем надеяться, что по мере новых археологиче­ских и этнологических исследований истории курдов мы восполним пробелы в хронологии, имеющиеся в данное время между существованием халдов (VIII—VII в. до н. э.), киртиев (VI в. до н. э.), кардухов (IV в. до н. э.), картеваев из сирийских хроник (IV в. н. э.), с одной стороны, и курдских племен, которые нам известны по мусульманским источникам,— с другой.

^{___________________________________}

¹Археологические исследования Курдистана были объектом работ Леман-Гаупта, Белька, Штрека, Биллербека и других; юг изучался Дьяконовым.

²М i I I i n g e n, op. cit., p. 129—134.

241

Немало перипетий сулит нам и обзор истории Кур­дистана па протяжении веков. Как указывает Шарм у а в предисловии к переводу «Шереф-наме», юго-восточ­ная часть Центрального Курдистана последовательно находилась у армянской династии Хайкан, которая была зависима от Ахеменидов; у Александра Македон­ского; у армянских Аршакидов; у Александра — сына Марка Антония и Клеопатры; у Аршакидов — вассалов то парфян, то римлян; у Сасанидов Ардешира и Шаппура; у римских императоров от Галерия до Иовиана; снова у Сасанидов; византийского императора Феодо­сия, у армянских Аршакидов, зависимых от Сасанидов; еще раз у византийцев, наконец, у первых арабских за­воевателей, у армянских князей Артцруни, которые были вассалами арабов и первой династии независимых кур­дов Мерванидов, господствовавшей от 990 до 1096 года; у династии Шахармен (1100—1207) в Хлате (Ахлате), Диярбакыре и Эрзуруме, тогда как Шеддадиды (951 — 1088), современники Мерванидов, были в Ани (Закав­казье). Далее снова одни за другими следовали восточ­ные завоеватели: в XI веке появились сельджуки. В 1049 году они продвинулись до лесных массивов Хордзена (позднее Дерсим), но были отброшены византий­ским правителем Филаретом Варайпури. Сельджуки распространили феодальные порядки (iqta) на курдских эмиров, которые стали их вассалами. Они вытеснили Шеддадидов из Гандже и уступили им Ани. Затем кур­ды вели борьбу с монголами: сначала в XIII веке против хана Хулагу, позднее, около 1400 года, против Тимур Ленга (Тамерлана), который пережил весьма неприят­ный момент, когда проходил через Курдистан под Амадией. В XIV веке курды двинулись из северной Месо­потамии по направлению к южной Армении и к горной цепи Загрос. В XV веке, во времена туркоманов Кара и Ак Коионлу, эмир Битлиса отдал свою дочь замуж за Кара Юсуфа и стал его союзником. Но при Узун Хассан Ак Коионлу между 1460 и 1470 годами Курдистан (Хисн-Кеиф, Битлис, Джизре, Сиирт и Хаккяри) одер­жал победу. Наконец, в XVI веке новые завоеватели пришли с запада, это были турки-османы; начиная с 1514 года (победы турок над иранцами в Чилдиране, северо-западнее озера Урмия) судьбы Курдистана пере­плелись с Турцией. Этого краткого перечисления с упо-

242

минанием стольких имен и исторических эпох в Перед­ней Азии достаточно, чтобы показать читателю, сколь разнообразна и увлекательна была история курдов, представляющая для пас, несомненно, большой интерес. Она ждет еще своего исследователя...