Доводы противника

Первое из необходимых условий умения спорить – это умение выслушать доводы противника и понять их. «Умение слушать (и умение “читать”) — умение трудное, но нечего обольщать себя: без него хороший спорщик немыслим», – говорит Поварнин.

Приведу связанные с этой темой фрагменты статьи классика философии ХХ века Г.-Г. Гадамера “Неспособность к разговору”.

«Оба феномена, и неслышание, и ложное слышание, восходят к одной и той же причине, заключающейся в самом человеке. Пропускает мимо ушей и неверно слышит тот, у кого уши, так сказать, постоянно забиты теми речами, с которыми он непрестанно обращается к самому себе, следуя своим влечениям, преследуя свои интересы, – до такой степени, что он не способен слышать другого».

«Тот, кто учит, полагает, что должен говорить; чем более последовательно и связно он говорит, тем более убеждается в том, что способен передавать другим свое учение. Такова всем известная опасность, которую таит в себе кафедра. Воспоминание моих студенческих лет – семинар, который вел Гуссерль. Известно, что такие семинары должны быть по возможности диалогами – обсуждением научных проблем, в крайнем случае беседой учителя с учениками. Гуссерль, в начале 20-х годов вдохновенный сознанием своей философской миссии, этот фрайбургский маэстро-феноменолог, помимо прочего занимался и преподавательской деятельностью, которая на деле была выдающейся. Но он не был мастером вести диалог. На упомянутом семинарском занятии он поставил в самом начале вопрос, получил на него краткий ответ и затем, разбирая этот ответ, проговорил без перерыва два часа. Выходя в конце заседания из аудитории, он заметил своему ассистенту Хайдеггеру: “Да, сегодня была увлекательная дискуссия”…»

А вот фрагмент из книги Дитриха Бонхеффера “Жить вместе” (в другом переводе, “Жизнь сообща”):

«Первое служение ближнему состоит в том, чтобы слушать его. <…> Христиане, особенно проповедники, зачастую думают, что они, всякий раз встречаясь с другими людьми, должны что-то “предлагать” – и это их единственное служение. Они забывают, что слушание может быть большим служением, чем говорение.

Многие люди хотят, чтобы их слушали, но не видят этого стремления у христиан, поскольку христиане говорят там, где должны были бы слушать. <…> Здесь начинается смерть духовной жизни, и в конце концов остается лишь духовная болтовня, высокомерное отношение к другим, перемежающееся набожными словами. Не умеющий долго и терпеливо выслушивать будет и говорить “мимо” своего собеседника, сам того не замечая».

В ответ на довод противника мы можем попытаться опровергнуть сам довод, а можем попытаться опровергнуть то, что из него следует нужный противнику тезис. Например, мы утверждаем, что "Х — человек недалекий". "Но ведь он очень крупный художник", — возражает наш противник. И теперь нам предстоит выбор: где искать ошибку возражения? Мы можем попытаться опровергнуть сам довод: “Нет, он вовсе не крупный художник”. А можем напасть на связь довода с тезисом противника: “А разве крупный художник не может быть недалеким человеком? Ум – одно, а талант художника – другое”.

Гораздо чаще, чем можно было бы ожидать, встречается, когда доводы, которые выдвигает противник, на самом деле говорят в пользу нашего, а не его тезиса. Иногда его довод просто разрушает его собственный тезис; тогда он называется “самоубийственным”.