3.9. Развитие лесного хозяйства и лесной промышленности при Николае II (1868 - 1918, правление с 1894)

Лесной Департамент к концу XIX века. В 1894 году было учреждено министерство Земледелия и Государственных Имуществ. К предметам ведомства министерства перешли лесные дела в лице Лесного департамента. Структура департамента существенно не изменилась. Он управлялся директорами, назначаемыми из чинов корпуса лесничих, который также совмещал звание инспектора, т.е. руководителя корпуса.

В конце XIX - начале XX веков промышленность России развивалась быстрыми темпами. Расцвет ее определяли богатейшие сырьевые ресурсы страны. Лес среди них занимал ведущее место.

По видам собственности в начале XX века леса разделяли на казенные - 47%, удельные - 4%, частновладельческие - 33%, крестьянские - 10%, прочие - 6%. В освоенных лесах преобладал частновладельческий вид собственности. На его долю приходилась подавляющая часть отпуска леса.

Лесоустройство и лесовосстановление в начале XX века. По мере развития лесной промышленности все острее ощущалась необходимость проведения в стране лесохозяйственных работ. Увеличение их объемов началось с 1908 года. Однако в 1916 году численность устроенными только 15% казенных и удельных лесов, а на 24 % их площади было произведено обследование.

Об устройстве частных лесов сведений не имелось, крестьянские леса не устраивались вовсе.

Основной особенностью российского лесоустройства являлось то, что за хозяйственную единицу принималась отдельная лесная дача, без какой-либо увязки в пределах административного района. Это решение было оправданным при условии частной собственности на землю. Общегосударственную задачу по улучшению хозяйства, во всех лесах такое лесоустройство не решало. Лесоустройство в этих условиях сводилось к инвентаризации лесов и отграничению одной дачи от другой.

К началу XX века были разработаны основные приемы технологии создания лесных культур. Было признано преимущество посадок перед посевами, необходимость предварительной подготовки почвы, разработаны различные приемы дополнения лесных культур.

Селекцию в лесоводстве осуществляли, отбирая наиболее ценные деревья для заготовки семян. В качестве семенников на вырубках оставляли деревья главной древесной породы, хорошего роста, малосбежестые и устойчивые к заболеваниям. Однако серьезные научные исследования по лесной селекции до 1918 года не проводили, а господствующая система рубок на прииск, по существу, являлась отрицательной селекцией, так как при этом в рубку поступали лучшие особи, что резко ухудшало генофонд лесных насаждений.

Лесное образование. К 1917 году в России функционировало 39 лесных школ с 2-х летним сроком обучения. Ежегодно в них принимали около 450 учащихся. Лесные школы дали лесному хозяйству немало хорошо подготовленных практиков-лесоводов. Учебных заведений среднего образования лесного профиля в то время в стране не было.

Лесное высшее образование было сосредоточено в Санкт-Петербурге (Лесной институт) и Москве (Петровская сельхозакадемия). В 1903 году Лесной институт отмечал свой 100 - летний юбилей.

Несмотря на серьезную постановку высшего образования в России, масштабы его были незначительны. Так, ежегодно в Лесной институт принимали около 250 студентов.

Развитие лесной промышленности в начале XX века. Общий промышленный подъем обусловил активацию свободной промышленной деятельности в лесной отрасли. С 1902 по 1908 год число лесопилок в стране возросло с 908 до 1272, а работающих на них - на 41,4 тыс. человек. Объем выпускаемой продукции в 1913 году составил около 12 млн. м3 пиломатериалов.

На различных лесоперерабатывающих производствах было занято более 377 тысяч кустарей и 31 тыс. фабричных рабочих. Больше всего кустарей - около 115 тысяч - занимались обработкой лыка и бересты. Бондарные изделия производили более 66 тыс. человек, экипажи - 72 тыс., плетеные и резные изделия - 46 тысяч человек. На выпуске столярных изделий работало около 5,5 тыс. кустарей и 18,3 тыс. фабричных рабочих.

Основание общепринятых лесных площадей обеспечивало большие заработки местному населению. Хорошо были развиты лесные промыслы в Нижегородской губернии (ложкарный и чашечный), в Казанской - тарантасный, в Тульской - колесный и бочарный, в Курской - дужный.

В Костромской губернии кустарная промышленность по выработке продукции из древесины объединяла более 20 тыс. человек. Это изготовление сундуков, корзин, ложек, бочек, экипажей, дранки и столярных изделий.

В начале 20 века российские лесопромышленники убедились в исключительной оборачиваемости капитала, вложенного в лесную промышленность (0,9 раза в год). Возникали десятки акционерных и паевых обществ. К 1913 году число их достигало 49 (Дудин, 2000)..

Объем промышленных заготовок в 1913 году составил 67 млн. м3. Перед Первой мировой войной в стране насчитывалось 1351 лесопромышленное предприятие, где работало около 72 тысяч рабочих. Однако война нарушила поступательное развитие лесной промышленности.

Военная экономика не только резко снизила объем лесозаготовок — она была первопричиной дровяного голода в стране, растраты квалифицированных кадров лесозаготовителей, нарушения лесохозяйственных планов рубки древесины. Она же привела к растрате не только средств механизации процесса лесозаготовок, но и выбросила за борт тех немногих механизаторов, которыми располагала эта отрасль.

Снижение объема лесозаготовок и постепенное их превращение в дровозаготовки. Первые же месяцы войны болезненно сказались на состоя­нии лесной промышленности и лесной торговли. На большинстве городских рынков наблюдалось угнетенное состояние. Лесоэкспортная торговля по западной границе оказалась парализован­ной. Лесоэкспортеры, лишенные обычных средств, поступавших за проданный товар, не были в состоянии, да и не имели нужды закупать приплавляемый товар, а лесозаготовители-сплавщики, лишенные финансовой поддержки экспортеров, с трудом нахо­дили деньги для окончания сплава. Сплав же протекал в явно неудовлетворительных условиях из-за мобилизации значитель­ного числа рабочих мужчин, на смену которым пришли неопыт­ные женщины.

На внутреннем рынке владельцы складов, обычно сбывавшие свой товар деревенскому населению, воздерживались от закупок приплавляемой древесины. Цены на лес катастрофически падали не только в западных губерниях, но и в бассейне Волги. Так, в Царицыне, Костроме и других центрах приплава древесины снижение цен превысило 30%, что вызвало волну банкротств, особенно среди лесопромышленников бассейна рек Западной Двины и Днепра. Лесозаготовительная промышленность лиши­лась наиболее инициативных предпринимателей. В этих усло­виях, естественно, сократились операции по закупке леса па корню и объем лесозаготовок в 1914—1915 гг. резко снизился.

Вскоре угнетенное состояние лесных рынков страны смени­лось явлением обратного порядка - превышением спроса над предложением дров и лесных материалов, в том числе и на продукцию лесопильных заводов, сопровождавшемся спекулятивными операциями, резко повышавшими цены на лесотовары, особенно на дрова. Одной из причин спекуляции была неудовлетворительная работа железнодорожного транспорта, который часто не справлялся с регулярной подвозкой заготовленного леса к крупным рынкам. В связи с этим имели место перебои в снаб­жении даже тех городов, в адрес которых лес был отгружен в достаточном количестве. Хотя население резко сократило спрос на строительные материалы, лесопильные заводы, получив боль­шие заказы от военного ведомства и железных дорог, местами даже не справлялись с их выполнением. Во многих районах сти­хийные бедствия (небывалый за последние 50 лет весенний раз­лив Волги, Вятки, Дона, Днепра и его притоков) временно сказались отрицательно на лесной торговле, по не на лесопилении, так как после спада воды наступило время успешной продажи запасов древесины, в особенности пиломатериалов. Так, в бассейне Днепра во время наводнения под водой очути­лись лесопильные заводы. Во время приостановки заводов резко снизились запасы лесоматериалов на лесных складах, что вызвало благоприятную конъюнктуру для спекуляции лесным товаром.

Неудовлетворительные результаты продажи казенного леса в 1914 г. при усилившемся спросе па древесину со стороны не только населения, но и военного ведомства, так же, как и же­лезных дорог, вынудило правительственные круги расширить работу лесного ведомства по хозяйственным заготовкам леса, но результаты лесозаготовительной кампании в 1915—1916 гг. оказались неудовлетворительными, несмотря на то, что в качестве лесозаготовителей выступали не только лесопромышленники, лесное ведомство, но и отдельные помещики, ранее продававшие свой лес на сруб, и некоторые общественные организации (городские управы). Перспективы на будущее также были неутешительными.

В обширном районе Мариинского водного пути заготовка дров в 1915 - 1916 гг. уменьшилась на одну треть по сравнению с довоенным временем. Предполагалось, что она снизится еще на одну треть в зиму 1916 - 1917 г. Сокращение лесозаготовок в Европейской России (за исключением губерний севера) было повсеместным. Оно в равной мере имело место как в прифронтовых губерниях, так и в местностях, удаленных от театра военных действий. В частности, в Московской губернии лесозаго­товки снизились более чем на 40%.

Под угрозой дровяного голода оказались многие крупные города. Цены на дрова повсеместно повышались вне всякой связи с реальными затратами на их заготовку и транспортировку. По сравнению с ценой в 55 руб. на куб. сажень восьмивершковых березовых дров в 1914 г. цена на них поднялась в Петрограде до 70—80 руб. в апреле и до 120 руб. в декабре 1916 г. В Риге, которая в 1914 г. имела большие запасы предназначенных для экспорта балансов (папиргольца) и других сортиментов древесины, могущих быть использованными как дрова, цена на дрова в 1916 г. достигла 140 руб., в Ярославле - центре крупного приплава, где цены на древесину в начале войны резко снизились, цены на дрова в 1916 г. повысились до 120 руб., и это были далеко не самые высокие цены. В Юрьевце население платило по 160 руб., а в Курске 156 руб. за дрова низкого качества.

Положение было особо угрожающим потому, что рост цен не повлек за собой общего снижения потребления древесного топлива. Больше того, каждый год войны, усиливавший развал угольной и нефтяной промышленности, вызывал рост потребления древесного топлива. Промышленные предприятия 42 губерний Европейской России, которые в 1914 г. потребляли 181 млн. пудов условного древесного топлива, в 1916 г. израсходовали 297 млн. пудов древесного топлива в условном исчислении. Железные дороги удвоили потребление древесного топлива. То же имело место и на других участках обширного хозяйства страны, а заготовки дров в частновладельческих лесах не превышали, а местами были ниже уровня 1914 г. В этих условиях, естественно, надо было уделить особое внимание заготовкам именно древесного топлива даже в ущерб заготовкам других видов лесопродукции. Поэтому в течение года-другого лесозаготовки пре­вратились в основном в дровозаготовки.

Выступая в роли дровозаготовителя, лесное ведомство отказалось от тех требований по ведению лесного хозяйства, соблюдение которых оно раньше считало необходимым как владелец леса, продававший его на корню. Так, оно отказалось от со­блюдения правил сметного отпуска леса, разрешив годовую заготовку в казенных лесах в размере десятикратного сметного отпуска, установленного до войны. При этом оно стремилось вести заготовки в первую очередь вблизи железных дорог. Недостаток рабочих в лесу заставил ведомство отказаться от разделки дров в местах их заготовки. Однако, несмотря на все эти меры, результаты хозяйственных заготовок оказались неудовлетворительными не только но объему, но и по затратам па заготовку дров. Об этом свидетельствуют следующие данные табл.1.

Таблица 1

Показатели по дровозаготовкам лесного ведомства

(рубли на 1 куб. саж. смешанных дров)

Наименование показателей	Год
	1913	1915	1916
Себестоимость на местах заготовки	10,03	15,11	20,89
То же с привозом к местному рынку (при расстоянии 6 верст)	14,56	26,33	44,47
Цены на местном рынке	22,12	41,04	74,16

В хозяйственном отношении все дровозаготовители, в том числе и лесное ведомство, находились в ведении организованного 17 августа 1915 г. Особого совещания по топливу (Осотоп). Важнейшей задачей Осотопа в момент его учреждения было обеспечение дровами Петрограда, Москвы и Киева, позднее и ряда других городов. Эта организация располагала крупными денежными средствами для финансирования дровозаготовок не только лесного ведомства, городских управ, но и других заготовителей, так же, как и для закупки леса. Ее аппарат состоял из уполномоченных, которые располагали широкими правами по организации дровозаготовок на местах. Район деятельности Осотопа составляли 16 губерний Европейской России и Финляндия. Но, по отчетным данным за первый год своего существования, Осотоп не справился с задачей заготовки 1 млн. куб. саже­ней дров по первоначальному плану, который впоследствии был увеличен до 1,6 млн. куб. саженей. Всего па 1 сентября 1916 г. им было заготовлено 440 тыс. куб. саженей, из которых только 250 тыс. куб. саженей подвезено к пристаням и к станциям железных дорог. Тем самым перебои в снабжении дровами стали регулярным явлением. В отличие от 1914 г., когда на станциях железных дорог скапливалась древесина в ожидании отгрузки, в 1916 г. поданный под погрузку транспорт простаивал из-за отсутствия груза. Работа Осотопа и его крупнейшего контрагента - лесного ведомства оказалась даже менее удовлетворительной, чем работа другого ведомства - горного, аппарат которого тоже не справился с вывозкой древесины, но, по крайней мере, заготовил 1,8 млн. куб. саженей из намеченных 2,1. Позднее работники Осотопа писали, что «если бы дровяные операции за счет казенных кредитов были удвоены, то и тогда даже самые важные нужды большинства рынков в дровяном топливе не были бы удовлетворены». Располагая большими денежным ресурсами, Осотоп осуществлял руководство дровозаготовками главным образом с помощью уполномоченных из чиновников лесного ведомства, которые по своей предыдущей работе не были подготовлены к ведению лесозаготовок. Поэтому результаты работы этой организации, приведшие к проеданию всех ранее имевшихся запасов древесного топлива, были первопричиной голодного снабжения дровами населения в первые годы после Октября.

Введение обязательной трудовой повинности и вовлечение женщин для работы в лесу и на заводах. Каждая новая мобилизация в армию, каждый новый акт привлечения населения определенной местности к выполнению работы по Заданиям военного ведомства усиливали недостаток в рабочих для заготовок в лесу и работы на лесопильных заво­дах. Вопросы личного питания, равно как и прокорм лошадей, часто отвлекали лесозаготовителей от работы в лесу для поездок домой за продуктами и фуражом. К этому следует прибавить, что работа на городских предприятиях, которые также ощущали недостаток в рабочей силе, оплачивалась значительно выше, чем работа на лесозаготовках. Все это вместе взятое заставило орга­низаторов лесозаготовок всемерно сокращать трудоемкость лесо­заготовительной продукции, равно как и изыскивать новые способы и приемы для увеличения численности работающих в лесу.

Первая задача была решена путем переноса отдельных про­изводственных операций с лесной площадки в потребительные центры. На участке дровозаготовок снижение трудовых затрат в лесу было достигнуто путем прекращения распиловки и колки дров. При заготовке деловой древесины разделка последней также была организована за пределами лесной площадки.

Обеспечение лесозаготовок рабочими частично было достиг­нуто путем привлечения на лесозаготовки женщин и примене­нием обязательного (принудительного) труда отдельных групп мужчин.

Женский труд начали широко применять в лесной промышленности в 1914-1915 гг. В это время во многих районах страны около половины сплотчиков и гонщиков были женщины. Резко возросло число женщин и среди рабочих на лесопильных заво­дах. Если до войны на всех лесопильных заводах числилось только несколько сот женщин, то в 1915 г. число их составило около 12 тыс. человек, а в 1917 г. достигло 16645. Это было первое надежное пополнение кадров лесной промышленности.

Вторым по времени пополнением кадров на лесозаготовках были военнообязанные менониты, которые в числе 3200 человек отбывали воинскую повинность в специальных лесных командах на севере. На севере же по линии железной дороги на Архангельск, где боялись применять труд военнопленных, на лесозаготовках работали заключенные. На других участках лесо­заготовок работало не менее 20 тыс. военнопленных.

Во многих районах страны широко применялась практика принудительного привлечения местных крестьян для заготовки и, особенно для вывозки древесины сначала по распоряжениям местных воинских начальников, а с 3 февраля 1916 г. на основа­нии специально изданного закона о привлечении населения к перевозкам продовольственных грузов и топлива. При этом к принудительным работам привлекалось не только прифронтовое население, но и жители удаленных от фронта местностей. По опубликованным материалам Осотопа, представлена следующая таблица о привлечении к принудительному труду в 1915 г. населения отдельных местностей далекого от фронта Урала по приказам командующего войсками Казанского военного округа (табл.2).

Крупные наряды на работы по поставке 800, 900 и 1000 под­вод для работы в течение 6 недель неоднократно выдавал и председатель Осотопа. Кроме того, в этой местности практико­валось принудительное привлечение для заготовки дров кре­стьян, снабжавших топливом заводы, имеющие оборонное значение. Издание специального закона о привлечении населения к перевозкам топлива было вызвано в первую очередь стремлением упорядочить работу крестьян в лесу. Не меньшую роль сыграло и то, что широко выдававшиеся военной и гражданской администрацией временами явно непосильные наряды просто не выполнялись.

Таблица 2

Принудительное привлечение населения Урала для работы по

перевозке леса

Население уездов	Объем работ		Наряд получил
	Ежедневная поставка подвод	В течение какого времени
Некоторые волости Осинского и Оханского уездов	500	3 месяцев	Воткинский казенный завод
Оханского	100	1,5 месяца	Войска Пермского гарнизона
Камышловского	240	45 дней	Войска Камышловского гарнизона
Осинского	800	2 недели	Ижевская военная железная дорога
Осинского и Оханского	600	3 месяцев	Ижевский казенный завод
Соликамского	4000	6 недель	Никитинский чугунолитейный завод
Пермского	400	1 неделя	699-я ополченческая дивизия
То же	400	1 неделя	123-й батальон в г. Перми
Оханского	75	5 недель	Лазареты г. Перми
Осинского	200	2 месяцев	Лазареты г. Сарапула
Оханского и Пермского	100	2 недель	Оханский гарнизон
Оханского и Пермского, Осинского и Кунгурского	2340	20 дней	Пермские пушечные заводы

Нет особой нужды доказывать, что с изданием закона 1916г. каждая организация, нуждавшаяся в рабочих-лесозаготовителях, стремилась его использовать. Сошлемся лишь на «работу» гор­нозаводчиков, стремившихся узаконить практику применения принудительного труда крестьян на лесозаготовках. Для этой цели они совместно с губернской администрацией составили план принудительных перевозок, который позднее был утвержден министром торговли и промышленности. Этот план предусматривал право на принудительное привлечение на работы для заводов 50% подвод населения, проживавшего на расстоянии 50 верст, а в случае необходимости и до 75 верст от места заготовок ежегодно в течение 30—40 дней. Предполагалось, что этого количества людей и времени достаточно для вывозки всего за­готовленного леса.

Лесное ведомство, которое нуждалось и в рабочих, не по­падавших под действие закона от 3 февраля 1916 г., решило принять меры к вовлечению женщин для работы в казенных лесах. С этой целью местной администрации были даны сле­дующие указания:

а) независимо от привлечения к работам в казенных лесах отдельных работниц или целых семей принять все меры к орга­низации женских артелей для всех производящихся в казенных лесах работ, начав дело с приглашения женщин, которые уже принимали некоторое участие в таких работах и которые своим примером могли бы привлечь и других;

б) для надзора за производством работ женскими артелями и руководства этими работами назначать лиц женского пола на должности приказчиков, десятников и старших рабочих;

в) установить, особенно на первое время, с целью приохо­тить женщин к поступлению в артели, поденную оплату труда, определяя размер ее отнюдь не ниже труда мужского;

г) обеспечить работницам прочную работу на круглый год с предоставлением отпусков на время домашних полевых работ, а также на местные праздники;

д) озаботиться заблаговременно обеспечением работниц на месте помещением и продовольствием;

в) при производстве льготных отпусков леса и выпаса скота и других побочных пользовании оказывать особые льготы тем семействам, которые дали женщин-рабочих.

Конечно, в данном случае речь идет о работах в лесу, а не о лесозаготовках. Полагаем, однако, что попутная заготовка леса не исключалась из этих работ.

Попытки механизации дровозаготовок. В условиях острого недостатка рабочих в военные годы решено было механизировать ряд трудоемких процессов дровозаготовительной операции, в первую очередь разделку и транспортировку дров в двух крупнейших потребительных центрах, в столице и на Урале.

Осотоп полагал, что зимой 1915—1916 г. нужно будет организовать суточную подвозку в Петроград 680 вагонов дров. Для вывозки древесины с железнодорожных станций на 32 городских склада предполагалось использовать трамвайный и автомобильный транспорт из расчета 400 вагонов в сутки. Так как трамвайный парк состоял из пассажирских вагонов, решено было изготовить 100 трамвайных платформ из старых конно-железнодорожных вагонов. Предполагалось для этой цели приспособить и 175 эвакуированных товарных вагонов (Варшавско-Венской железной дороги). За границей для этой же цели были закуплены 60 автомобилей.

Так как в Петроград прибыло дров меньше, чем предполагалось, то ограничились постройкой только 100 трамвайных платформ и приспособлением для перевозок, только 140 эвакуированных вагонов. Купленные за границей грузовые автомобили остались в Архангельске. Для механизации транспорта была получена правительственная ссуда -1725 тыс. руб., а ее резуль­таты были незначительны, так как с октября по август было развезено, но трамвайным путям 47697 пог. саженей дров, автомобилями - 6942 пог. саженей, а гужом—190696 пог. саженей дров. Следовательно, гужевая перевозка, которую стремились избежать, осталась основным видом транспортировки дров. Несколько успешнее была подготовлена крупная операция по выгрузке дров на 16 причалах о. Голодай и 6 причалах других крупных складов. Для этой цели были закуплены в Финляндии и доставлены в Петроград провода для передачи электрической энергии, лесотаски и другое оборудование. Но так как прибытие дров во время навигации 1916 г. оказалось меньше предполагаемого, то закупленное оборудование не удалось полностью использовать.

Третья операция - механическая распиловка дров была осуществлена при помощи Политехнического института, директор которого проф. Скобельцын построил в мастерских института девять дровопильных станков, в каждом от одной до шести пил. Под его же наблюдением на местах была установлена проводка для питания электричеством моторной части механизмов. Для увеличения производства станков в мастерских Политехнического института было закуплено дополнительно 50 циркульных пил. Но наличные механизмы, в том числе и купленная у финляндской фирмы дровопильная машина, не могли полностью обеспечить распиловку дров даже на тех складах, где они были установлены.

В отличие от проектов механизации транспортных и разделочных работ в столице, которые были подготовлены и в какой-то мере реализованы в военные годы, вопрос о механизации лесозаготовок па Урале был поднят в начале 90-х гг. К нему вернулись в 1910 г. при составлении записки о направлении дея­тельности Гороблагодатского округа в предстоящее десятилетие.

Горный инженер А. С. Левитский считает автором проекта механизации лесозаготовок на Урале инженера Коновалова^*. Несомненно, что в разработке проекта активное участие принял автор книги «Эксплуатация горных лесов в связи с организацией крупных лесопромышленных предприятий» инженер И. Яблонский, который опубликовал в 1916 г. в екатеринбургском жур­нале «Лес и его обработка» ряд статей, из которых видно, что к частичной реализации проекта приступили в 1915 г (Цейтлин, 1968).

Проект предусматривал организацию углежжения в Гороблагодатском районе. После получения кредитов для его осуществления, немедленно приступили к сооружению ряда построек, обеспечивающих возможность механизации заготовок 30—50 тыс. куб. саженей дров. К 1 мая 1916 г. были построены жилые помещения и казармы, конюшня, баня, кузница, столярная мастерская и ряд складских помещений.

Авторы проекта предполагали организовать валку древесины при помощи паровых или специальных электрических механизмов (станков) и подтаскивание леса американскими паровыми лебедками.

Для сооружаемых лесовозных дорог они считали непригод­ными применяемые на железных дорогах паровозы. По их мнению, «идеальный лесовоз должен работать и на деревянных рельсах и одолевать крутые подъемы и спуски; он должен иметь большую топку для всякого сырого топлива, например ветвей и вершин, он не должен сходить с рельсов при уширениях на пути до 4 дюймов и т. п. Одно только позволительно такому паровозу - это в какой угодно степени тихий ход». Из сметы, приложенной к проекту, видно, что предполагалось закупить один американский паровоз системы Chay и второй - системы Cmilax с необходимым числом платформ. В смету были включены сред­ства на приобретение и других видов импортного оборудования, равно как и материалов, которые не изготовлялись на русских заводах.

На устройство Коноваловского завода совещание при министре торговли ассигновало в мае 1916 г. 4,5 млн. руб. Заказы на оборудование были реализованы, но механизация лесозаготовок не была осуществлена, по мнению Левитского, из-за передачи этого дела из рук инженеров-специалистов в руки местных (казенных) лесничих, совершенно с ним незнакомых. «Передача дела в руки лесничих, частично враждебно относившихся к проекту, - продолжает А. С. Левитский, - повлекла за собой уход с работы проектантов, инженеров-специалистов и консультантов. Заказанные машины и силовые установки (котлы с моторами) были переданы в военное ведомство и заготовки продолжали вестись по старинке».

Таким образом, накануне Октября не только наметилась ярко выраженная тенденция к снижению объема лесозаготовок - деградация лесозаготовок выразилась в переходе от широкого к узкому ассортименту лесопродукции, превратившись во многих районах в дровозаготовки. Этот процесс происходил в условиях возрастающей роли применения принудительного труда. В условиях резкого снижения запасов древесины на складах, длительности процесса его заготовки и транспортировки, а также времени, необходимого для воздушной сушки, нельзя было ожидать улучшения на рынке лесотоваров в ближайшие послевоенные годы. Нарушение же планов рубки в казенных лесах отодвигало. пригодные для лесоэксплуатации площади от железнодорожной станций и сплавных путей, т. е. также способствовало удлинению производственного процесса и отсрочки процесса оздоровления лесного рынка.