Феофана Прокопович. «Слово о власти и чести царской» // Антология мировой политической мысли.: в 5 т. Т. 3: Политическая мысль в России. X – первая половина XIX вв. – м.: «Мысль», 1997.

…Власть верховная от самаго естества начало и вину приемлет. Аще от естества, то от самаго бога, создателя естества. Аще бо первыя власти начало и от человеческаго сословия и согласия происходит, обаче понеже естественный закон, на сердце человеческом от бога написанный, требуетсебе Сильнаго защитника и совесть тогожде искати понуждает (яже и сама семя божие есть), того ради не можем ненарещи самого бога властей державных виновника. От сегоже купно яве есть, яко естество учит нас и о повиновении властем должном. Вниди внутрь себе и помысли сие: власть державная естественному закону есть нуждна. Не скажет ли тебе совесть твоя: убо власти не повиноватися, на закон естественный грешити есть? Помысли сие: власть творит, яко безбеднии пребываем. Не скажет ли абие совесть: убо властей не хотети, есть хотети погибели человеческой? Еще помысли:вижду власть от бога быти нашим здравым разумом нам узаконяемую. Не наведет ли совесть: убо властем противитися, есть противитися богу самому? И то то есть, что и самый афеисты (хотя таковии по совести своей не суть) советуют,дабы в народе бог проповедан был. Чесо ради? Инако, рече,вознерадит народ о властех. Яве убо, яко совесть человеческая от бога власть быти видит и бога ради властей боятися понуждает.

...Вопиет учитель народов: «Всякая душа властем предержащым да повинуется. Несть бо власть аще не от бога;сущыя же власти от бога учинены суть». И да бы не помыслил кто: како не имамы повиноватися! Сильны и страшны суть, неволею преклонят к поминовению себе. Предваряет таковый помысел и отвергает апостол; учит ясно, яко не ради страха, но и за совесть повиноватися долженствуем и яко не покоряйся властем богу противится.

...Но что вельми удивляет нас и аки адамантиновую бронию истинну сию утверждает, сего преминути не можем.Се же есть, яко не точию добрым, но и стропотным и неверным властем повиноватися велит писание. Ведомо бо всякому оное Петра святаго слово: «Бога бойтеся, царя чтите. Раби, повинуйтеся во всяком страсе владыкам, не точию благим и кротким, но и строптивым».

...И что глаголю! Сей, и вси, и всякие самодержцы отцы суть. В которой бо иной заповеди даси место сему долженству нашему, еже почитати от души и за совесть власти, аще не в сей: «чти отца твоего»! Тако вси богомудрии учителие твердят, тако сам законодавец Моисей толкует. И что больше? Власть есть самое первейшее и высочайшее отечество, на них бо висит не одного некоего человека, не дому одного, но всего великаго народа житие, целость, безпечалив.

...Помыслит бы кто (и многие мыслят), что не вси весьма людие сим долженством обязаны суть, но некии выключаются, имянно же священство и монашество. Се терн, или паче реши жало, но жало змиино есть, папежский се дух, но не вем, как то досягающий и касающийся нас: священство бо иное дело, иный чин есть в народе, а не иное государство.

А яко же иное дело воинству, иное гражданству, иное врачам, иное художникам различным, обаче вси с делами своими верховной власти подлежат; тако и пастырие, и учителие, и просто вси духовнии имеют собственное свое дело, еже быти служители божиими и строители тайн его, обаче и повелению властей державных покоренны суть, да в деле звания своего пребывают, и наказанию. — аще не пребывают, кольми паче, аще общаго себе с протчиим народом долженства не творят. Может быти, подумает кто, что се уже чрез излишество говорим; но молю, послушай первее терпеливно, аще имамы на сие доводы сильные, и потом суди как хощеши.

…Засвидетельствова нам естество, засвидетельствова неложное слово божие, яко власть высокая от бога есть; научиша довольно писания, коликое повиновение властем, не токмо добрым, но и строптивым, не токмо за гнев, но и за совесть, должни вси; показа ясно и божие, купно и человечессое свидетельство, яко без выбору всякая душа сему, долженcтвy подлежит.

...Не легко со престола сходят царие, когда не по воле сходят. Тотчас шум и трус в государстве: больших кровавое междоусобие, меньших добросовестных вопль, плач, бедствие, а злонравных человек, аки зверей лютых, от уз разрешенных, вольное всюду нападение, грабительство, убийство. Где и когда нуждею перенеслося скипетро без многой крови, и лишения лутчих людей, и разорения домов великих? И яко же, подрывающе основание, трудно удержати в целости храмину, тако и зде бывает: опровергаемым властем верховным, колеблется к падению все общество. И сия болезнь в государствах мало когда не бывает к смерти их, якоже можно видети от всемирных историй…