4. Раскол в русской православной церкви. Никон и Аввакум Петров.

Задание 5. Проанализируйте отрывки из трудов С.В.Лобачева и С.В.Бушуева, касающиеся реформы православной церкви. Какие мероприятия включала в себя реформа? В чем исследователи видят причины раскола?

Лобачев с.В.. Патриарх Никон. – сПб., 2003.

«…Казалось, что с поставлением Никона на патриаршество устремления ревнителей благочестия достигли своей цели. Теперь, когда они получили доступ к власти, никто не мешал им осуществить задуманные преобразования. Однако со временем между прежними единомышленниками стали назревать разногласия, которые вылились в открытое противостояние. В конце концов многие боголюбцы по приказу Никона были отправлены в ссылку. По единодушному мнению историков, причиной разлада ревнителей благочестия было их отношение к церковной реформе патриарха. Однако сопоставление разновременных источников позволяет прийти к совершенно иному выводу, да и сама история раннего раскола, по всей видимости, не укладывается в рамки привычной схемы. Чтобы установить, как развивались события, нужно выстроить их в строгой хронологической последовательности.

В начале своего патриаршества Никон действовал в духе ревнителей благочестия. Его первые мероприятия были направлены на исправление нравов и защиту православных христиан от западного влияния. Под давлением Никона Боярская дума выпустила указ, направленный на борьбу с пьянством. Меры по поддержанию трезвости были аналогичны тем, которые еще раньше были приняты в Новгороде. И августа 1652 г. царь, «советовав с отцем своим святейшим Никоном патриархом», со всем Освященным собором и с боярами, указал «во всех городех, где были наперед сего кабаки в болших и менших городех, быти по одному кружечному двору, а продавать вино в ведра и в полведра и в четверти, а чарками продавать: сделать чарку в три чарки и продавать по одной чарке человеку и болши той указной чарки человеку не продавать и на кружечном дворе и близко двора питухом сидеть и пить не давать...». Что же касается «священническаго и иноческаго чину», то их вообще велено было «на кружечные дворы не пускать и питья им не продавать». Однако, как и в Новгороде, эти меры по поддержанию трезвости оказались неэффективными. Адам Олеарий писал, что они почти не прекратили ежедневного пьянства, «так как несколько соседей складываются, посылают за кувшином или более и расходятся не раньше, как выпьют все до дна... Некоторые также закупают в больших количествах, а от себя тайно продают в чарках».

Борьба за трезвость сопровождалась борьбой за чистоту веры. В октябре 1652 г. патриарх обрушился на проживавших в Москве протестантов. Сначала он запретил им носить русское платье и держать у себя русских слуг, а затем приказал срыть две евангелические церкви. Пасторам этих церквей было отведено место для постройки домов за городом и для этой цели выделены земельные участки. Строить храмы было запрещено: все богослужение предписывалось отправлять в жилых домах. Место, куда выселялись иностранцы, получило название Немецкой слободы. Впоследствии там впервые соприкоснулся с западной культурой будущий император Петр Великий.

Гонения Никона привели к тому, что многие иностранцы были вынуждены вторично креститься по православному обряду. Одним из таких иностранцев был создатель «полков нового строя» Александр Лесли. 30 октября 1652 г. шведский резидент А. Эберс писал, что «московская реформация» делает большие успехи, имея в виду преследования протестантов. Однако в перспективе эти «реформы», как и борьба с пьянством, не дали результатов. Спустя полтора года после того, как начались преследования протестантов, указы патриарха так и не были исполнены до конца. Комиссар Иоганн де Родес, долгое время жившей в Москве, в своем письме королеве Швеции Кристине от 4 февраля 1654 г. сообщал, что по побуждению патриарха всем купцам-иностранцам приказали выехать из своих домов «на поле», куда они должны были отправиться и строиться там еще два года назад. Купцы подали прошение царю с просьбой остаться, но им было разрешено лишь оставить свои товары, а самим велено немедленно уехать из города, поскольку патриарх не желал успокоиться до тех пор, пока не будет выселен последний иностранец. Очевидно, Никон был непоследователен в своих действиях. Как человек импульсивный, он хотел добиться результата немедленно или, по крайней мере, в короткие сроки. Однако на практике это ему удавалось не часто.

Гонения Никона коснулись не только иностранцев. Они обернулись и против русских людей, успевших соприкоснуться с западной культурой. Так, в марте 1653 г. произошел конфликт патриарха с двоюродным дядей царя Никитой Ивановичем Романовым. Никон неожиданно нанес боярину визит и очень упрашивал его жениться, заверяя, что ему и его будущей супруге будут оказаны подобающие почести. Иоганн де Родес писал, что «на самом деле это было не что иное, как хитрый, подобный иезуитскому трюк, чтобы прозондировать доброго господина и выведать его мысли; 10-го марта вечером патриарх послал к нему и приказал сказать, что он будто бы слышал, что у него должно быть очень много немецких платьев, так что не мог бы он послать их ему на осмотр; каковые прислал ему царь вместе с ящиками с редкими длинными париками и шпагами, которые также были наполнены всевозможными платьями (ибо господин был покровителем иностранцев, и сам очень любил это платье и часто, когда хотел развлечься, среди прочих заказывал его для своих приближенных и для себя; он также выторговал у английских купцов платье, которое носил сам король Англии). 11-го числа в полдень патриарх приказал на своем дворе совершенно открыто развести костер, положить туда упомянутые ящики вместе с одеждой и сжечь все дотла».

Все эти меры должны были вызвать полное одобрение ревнителей благочестия. Впрочем, об их деятельности после поставления Никона на патриаршество почти ничего не известно. Их имена выходят на первый план только в связи с церковной реформой патриарха, которая сводилась к изменению некоторых обрядов в соответствии с греческой традицией, а также к исправлению богослужебных книг по греческим оригиналам. Противодействие реформе было настолько сильным, что оно в конечном счете вызвало раскол в Русской Православной Церкви.

...Споры вокруг «книжной справы» многие историки, начиная с С. М. Соловьева, рассматривали как результат невежества и консерватизма русского народа. По их мнению, древние переписчики из-за недостатка своей учености в течение долгого времени вносили искажения в древнерусские богослужебные книги, которые с началом книгопечатания получили широкое распространение, и в дальнейшем любая попытка сделать даже самые незначительные исправления в этих изданиях вызывала резкий отпор ревнителей старины. Хотя церковные книги правились и до Никона, эта ранняя «справа» была плохо организована: книги для нее собирались случайно, без какого-либо определенного плана. Никон, как ему казалось, внес порядок в дело исправления, положив в основу новопечатный греческий текст. Однако этот метод был изначально порочен, поскольку предполагал некритическое отношение к источнику и задевал национальное самосознание русских людей, считавших, что после падения Константинополя византийское православие утратило свою чистоту. Так «научная слепота произвела несчастный раскол».

…Нужно сказать, что первые меры по изменению церковных обрядов по греческому образцу вызвали не широкий протест, а скорее пассивное неприятие нововведений или равнодушие к ним. Постановления собора 1654 г. и распоряжения Никона не соблюдались даже в Москве. Павел Алеппский, который приехал в столицу в начале 1655 г. и присутствовал на богослужении в Успенском соборе, писал: «За вечерней и при каждом Аллилуйя, взамен малых поклонов, они делали большие до земли... Мы кладем после трех больших двенадцать малых поклонов, а они делают все большие до земли...» В другом месте он упоминает о том, что в церкви патриарх сам «стал говорить о крестном знамении, ибо русские не крестятся подобно нам сложенными тремя пальцами, но складывают их подобно как архиерей, когда он благословляет. При этом Никон также сослался на свидетельство нашего владыки патриарха».

В 1655 г. изменения обрядов были внесены в богослужебные книги. 31 августа вышел из печати Служебник, в предисловии к которому излагалась история книжных исправлений. В нем говорилось, что Никон обнаружил в патриаршем книгохранилище грамоту об учреждении патриаршества в России, в которой излагалась концепция пентархии архиереев, управлявших Вселенской Церковью. Вхождение в пентархию московского патриарха стало возможным из-за отступничества от православия папы Римского. Таким образом, статус главы Русской Православной Церкви стал сопоставим со статусом константинопольского, александрийского, антиохийского и иерусалимского патриархов. Никон заметил, что русские новопечатные богослужебные книги содержат расхождения с греческими и с древними «харатейными» русскими книгами. В богослужебные тексты вкрались ошибки из-за «переведших и преписующих». Тогда был созван собор 1654 г., который постановил собрать в Москву древние славянские книги из разных городов и монастырей. За греческими рукописями на Афон был послан старец Троице-Сергиева монастыря Арсений Суханов. Вместе с ним к константинопольскому патриарху Паисию была отправлена грамота с вопросами, касающимися практики богослужения и обрядов. Получив необходимые разъяснения, «благочестивая и богомудрая двоица», царь Алексей Михайлович и патриарх Никон, созвала новый собор, где уже было принято решение о внесении исправлений в богослужебные книги.

Такова была официальная точка зрения на церковную реформу. Так ее восприняли противники, будущие староверы. Но как мы уже говорили, идея исправлять книги по древним русским и греческим рукописям принадлежала не Никону. Она не была придумана, а появилась как следствие развития книгопечатания, как составная часть технологического процесса подготовки рукописи к печати. Обращение к греческим патриархам за разъяснениями по каноническим вопросам также было не ново. Достаточно вспомнить иерусалимского патриарха Феофана, который выступал третейским судьей в деле архимандрита Дионисия Зобниновского. Но почему же тогда церковная реформа со временем вызвала в обществе такой сильный резонанс? Все дело в том, что основные положения реформы были не просто обнародованы, а напечатаны и размножены в тысячах экземпляров. Например, новоисправленный Служебник за три с небольшим года переиздавался шесть раз. Было отпечатано свыше семи тысяч копий книги. Для того времени это был огромный тираж. Помимо богослужебных текстов в Служебник были включены соборное деяние 1654 г., грамота константинопольского патриарха Паисия к Никону, которая была также издана отдельными оттисками. С началом реформы в предисловиях и послесловиях изданий московского Печатного двора неизменно указывалось, что книги исправлены «с греческих и харатейных древних книг в чинех и речениях и в орфографии».

…Первоначально … голос протеста против изменения церковных обрядов исходил только от узкого круга людей, опальных ревнителей благочестия, которые отвергали любые нововведения Никона. Никакого массового противодействия реформе, и уж тем более раскола, еще не было. Об этом косвенно свидетельствуют и иностранные источники. Например, Николаас Витсен, посетивший Россию в 1664—1665 гг. в составе голландского посольства и лично встречавшийся с Никоном, который в то время находился в Воскресенском монастыре, в своем дневнике ни словом не обмолвился о церковной реформе патриарха. Однако впоследствии, по мере распространения исправленных печатных изданий, бывшие ревнители благочестия находили себе все новых и новых сторонников. Наконец, в 1667 г. церковный собор при участии греческих иерархов предал проклятию противников реформы. Это решение стало тем рубежом, с которого бегство в раскол приобрело массовый характер.

А что же сам Никон? Считал ли он проведенную им церковную реформу делом своей жизни? Отнюдь. Всю энергию патриарх направил на борьбу со своими обличителями вроде Аввакума и Неронова...»