Глава IX

ЗАМЕТКИ О РОЛИ ЯЗЫКА В УЧЕНИИ ФРЕЙДА (БИБЛИОГРАФИЯ, № 26)

Имя основателя психоанализа Зигмунда Фрейда (1856—1939) почти не упоминается в современной психологии языка — психолингвистике. Связи психоанализа с лингвистикой идут в основном кружными путями: а) через этнографию и историю религии, б) через теорию художественного творчества и стилистику, в) отчасти через семиотику, но главным образом г) через теорию речевой деятельности. Из литературы по этим пунктам см.: а) С. А. Т о -к а р е в, Начало фрейдистского направления в этнографии и истории рели­гии, в сб. «История и психология», М., 1971; А. Ф.Лосев, Мифология, ФЭ, 3 (с библиографией); б) И. Д. Ермаков, Очерки по анализу творчества Гоголя, в серии «Психологическая и психоаналитическая библиотека», под ред. И. Д. Е р -макова, вып. 16, М.—Пг., 1924; он же, Этюды по психологии творчества А. С. Пушкина, в той же серии, вып. 14, М.—Пг., 1923; С. А. Аверинцев, «Аналитическая психология» К--Г. Юнга и закономерности творческой фантазии, «Вопросы литературы», № 3, 1970; Ch. В a u d о и i n, Psychanalyse de l'art, P., 1929; о н ж е, Psychanalyse de Victor Hugo, P., 1943; Ch. M а и г о n, Intro­duction a la psychanalyse de Mallarme, P., 1950; G. Bachelard, La poetique de la reverie, P., 1960, и др. работы этого автора; J.-P. Sartre, L'etre et le neant, P., 1948 (IV, 2 «La psychanalyse existentielle»); в) по этому пункту см. rn.V и комм.; г) сб. «Современная психология в капиталистических странах», М., 1963 (гл. 4); Г. У э л л с, Павлов и Фрейд, перев. с англ., М., 1959; J. L a g a n, Fonction et champ de la parole et du langage en psychanalyse, «La Psychanalyse», P. U. F.

n° 1, 1956.

Статья Бенвениста прямо ставит вопрос о связи лингвистики и пси­хоанализа с лингвистической точки зрения, и в этом ее особое значение. Вывод, к которому он здесь приходит, скорее отрицательный: психоанализ (на том этапе, на каком его оставил сам Фрейд) не имеет прямого отношения к лингвистике. Таким образом, Бенвенист в общем приходит к тому, что уже отмечалось в ли­тературе с иных точек зрения (см. выше пункты «а», «б», «в»).

К стр. 119. Упоминаемая здесь работа Абеля опубликована в книге: С. A b e 1, Sprachwissenschaftliche Abhandlungen, Halle,1885.Ср.на ту же тему: В. Ш е р ц л ь. О словах с противоположными значениями (или о так назыв. энантиосемии), «Филологические записки», Воронеж, V—VI, 1883; I, 1884. Бенвенист слишком резок в своей критике Абеля, к идеям которого присоединились такие крупные языковеды, как Г. Шухардт: см. его статью «Выражение отношения в языке», в кн. Г. Ш у х а р д т, Избранные труды по языкознанию, перев. с нем., М., 1950, стр. 255. Что касается существа проблемы, о которой в этом месте статьи идет речь, то Бенвенист недостаточно разделил разные ее стороны: а) философскую, гегель­янскую идею о развитии двух противоположных понятий из предшествующего состояния нерасчлененности; б) противоположность понятий типа «земля — небо», «верх — низ», «хорошее — плохое» в контексте культуры, что является хотя и не собственно языковым, но семиотическим фактом, см. об этом: М. Б а х т и н, Творчество Франсуа Рабле, М., 1965, особ. гл. 5 и 6; в) чисто языковое явление — антонимию в пределах системы значений одного слова; г) иллюзию антонимии в пределах одного слова и понятия, возникающую при рассмотрении одного языка

427

с точки «рения другого. Бенвенист прав, констатируя последнее — «иллюзию ан­тонимии», но последний пункт не отменяет трех первых. Из новейшей литературы по проблемам антонимии см.: Л. А. Н о в и к о в, Логическая противоположность и лексическая антонимия, «Рус. яз. в школе», № 4, 1966; он же, Антонимия в русском языке (семантический анализ противоположностей в лексике), Изд. МГУ, М., 1973.

ЯЗЫКОВЫЕ СТРУКТУРЫ И ИХ АНАЛИЗ

ГЛАВАХ

УРОВНИ ЛИНГВИСТИЧЕСКОГО АНАЛИЗА (БИБЛИОГРАФИЯ, № 33)

В настоящем издании использован заново отредактированный перевод К. Г. Филоновой (НЛ, IV).

Эта работа Бенвениста сыграла важную роль в современной лингвистике: она в ясной и сжатой форме резюмировала основные достижения в области лингви­стического анализа и, кроме того, ответила на ряд до тех пор дискуссионных воп­росов. Среди последних нужно в первую очередь упомянуть два: 1) что такое «уро­вень языка» и 2) является ли предложение «единицей языка». На первый вопрос Бенвенист отвечает так: уровнем языка является то, что имеет соответствующую одноименную единицу; так, есть уровень фонем, или фонематический; уровень мор­фем, или морфематический; уровень слов. В этом смысле нет, например, уровня словосочетаний, нет уровня предложений, так как предложение не является еди­ницей языка в том смысле, как другие названные единицы.

Вместе с тем результатом данной работы явился и ряд новых вопросов, и не­которые из них не получили еще ответа. Один из них связан со значением термина segmentable «сегментируемый» (таков был перевод в предшествующем русском из­дании). Действительно, перевод segmentable как «сегментируемый» подходит для всех уровней (каждая единица одновременно и вычленяется как сегмент данного уровня и расчленяется на сегменты низшего уровня), кроме фонематического: фонема вычленяется как сегмент этого уровня, но сама на сегменты не членится. Элементы, на которые она действительно расчленяется,— это дифференциальные признаки, симультанные, одновременные, но не последо­вательные элементы, т. е. не сегменты. Между тем Бенвенист и уровень фонем назы­вает segmentable. В настоящем русском переводе мы устраняем эту недомолвку, переводя segmentable как «поддающийся операции сегментации», в смысле «вы­членения» (допустимо также просто «сегментный»). Таким образом, уточняется ха­рактер операции сегментации. Она оказывается двойственной по своей природе: для всех уровней операция сегментации заключается в установлении сег­ментов каждого данного уровня; одновременно д л я части уровней (а именно для всех, кроме фонематического) операция сегментации ведет к установлению сег­ментов низшего уровня по отношению к тому уровню, который является в данный момент объектом анализа. Основания этого свойства требовали бы специального исследования. (Следует заметить, что перевод слова segmentable не пассивным при­частием «сегментируемый» (такой перевод соответствует лишь первым значениям французских слов на -able), а более общим «имеющий отношение к сегментации», «сегментный» отвечает обычным во французском языке вторым значениям слов на -able, например ouvrable «рабочий (день)», (une) observable «данное, факт», monnayable «наличные (деньги)» и т. п.)

К стр. 131. Здесь предел лингвистического анализа.— В этом месте Бенвенист формулирует один из принципов представляемого им направления, который иначе можно было бы выразить так: язык лежит в диапазоне восприятия человеческих

428

органов чувств. Все данные о субстанции языка, которые могут быть получены посредством специальной машинной техники (форманты звуков и т. п.), если они лежат за порогом естественного восприятия человека, являются внеязыковыми и внелингвистическими. Сведения о формантах звуков и т. п., полученные с по­мощью машин, так же не относятся к ведению лингвистики, как специальные зна­ния о денотате слова, например о садоводстве или устройстве автомобиля, не от­носятся к ведению лексикологии. Об общих основаниях этого подхода к языку см. Вступ. статью.

К стр. 182. Если фонема определима, то только как составная часть единицы более высокого уровня — морфемы.— Это положение сближает концепцию Бенве­ниста с Московской фонологической школой (ср. высказывание П. С. Кузнецова, приведенное во Вступ. статье). Подробнее см.: А. А. Реформатский, Из ис­тории отечественной фонологии, М., 1970. В других, так называемых «имманент­ных», теориях фонем фонема определяется независимо от морфемы, а тем самым план выражения языка в целом постулируется вне его отношения к плану содер­жания—семантике, а также лексике и грамматике.

К стр. 134. Предложенное здесь'Бенвенистом различие между «автономными» и «синномными» словами только до некоторой степени совпадает с различием «са­мостоятельных» и «несамостоятельных» слов традиционной грамматики, почему мы и предпочли не употреблять в переводе эти термины. Термины Бенвениста удо­бны еще и потому, что благодаря своему составу (наличие элемента «авто-», «ауто-») они оказываются параллельны другим парам терминов. С парой терминов, пред­ложенной Марти и упоминаемой Бенвенистом,— «автосемантические» и «синсе-мантические»,— следует сопоставить еще и логические термины: «автологичные» и «гетерологичные», см. о них: Н. И. С т я ж к и н, Гетерологичности парадокс, ФЭ, 1. На связь всех явлений, выраженных всеми тремя парами терминов, указы­вает тот факт, что «автономные» слова в отличие от «синномных» могут быть, по-видимому, определены как слова, могущие быть названиями самих себя. Этим свойством не обладают «синномные» слова, например под может быть названо толь­ко как «предлог под» или «выражение такого-то отношения». В силу этого свойства различие «автономных» — «синномных» слов стоит в прямом отношении к разли­чию «автологичных» — «гетерологичных» слов, а вследствие этого также — к явле­ниям логических парадоксов типа парадоксов Рассела и т. д.

К стр. 136. О предложении в его отношении к знакам см. комм, к гл. III.

ГЛАВ А XI