Глава 18

Переключение энергии и механизмы сублимации: церемонии, ритуалы, истоки культурных традиций

Механизмы замещения представляют собой проявление некоторо­го общего для теории психоанализа принципа — принципа сублима­ции. Под сублимацией подразумевается смещение, переключение, пе­реадресация энергии и содержания запретных желаний в приветствуе­мые обществом виды деятельности: занятия наукой, образованием, творческим трудом, общественно полезной деятельностью. В плане выявления корней процессов сублимации интересно провести анало­гию с процессами смещенного поведения, описанного этологами (это­логия — наука о поведении животных, см. раздел «Инстинктивное по­ведение и обучение») в связи со «странностями» поведения животных.

Типичный пример смещенного поведения — включение в типично агрессивное, предбоевое поведение многих птиц, демонстрирующее противнику силу и готовность к нападению (распущенное оперение, побежки и вытягивание клюва в сторону противника, крики нападе­ния) неожиданных элементов типа интенсивного клевания ни в чем не повинных камешков, вырывания пучков травы, что является элемента­ми пищевого и гнездостроительного поведения. Другими типичными примерами смещенного поведения птиц является включение в агрес­сивное поведение элементов поведения, связанного с чисткой опере­ния, поиска пищи и т. д. (31, 56-60; 42,202-205). Аналогичные приме­ры смещенного поведения описаны при анализе поведения обще­ственных животных разных классов и уровней развития.

Принципиальный смысл появления смещенного поведения клас­сики этологии напрямую связывают с механизмами разрядки врож­денной энергии агрессии. Агрессивное поведение в таком прочтении 180 определяется существованием межвидовой и внутривидовой борьбы животных за различные ресурсы, такие, как пища, территория, лиди­рующее или подчиненное положение в сообществе и т.д. Переключе­ние излишка агрессивного начала, его переадресация,или, как говорят, канализация (перевод в другие, специально сформированные, отводя­щие каналы), является необходимым условием для нормального суще­ствования сообщества.

В этом плане особый интерес приобретает объяснение происхож­дения различных церемоний и ритуалов поведения. Красота, слож­ность и удивительная утонченность таких поведенческих процессов у животных является поразительной. Стоит только вспомнить церемо­нии ухаживания у птиц, типы поведения знакомства у собак, предбое­вое поведение аквариумных рыбок и т. д. Например, анализ знамени­того танца журавлей показывает, что его этапы и звенья представляют собой четко структурированное сочетание элементов угрозы, переад­ресации угрозы и умиротворения.

Сами по себе эти элементы являются следствием борьбы различ­ных мотиваций и эмоций, в частности, мотиваций создания семьи для обеспечения функций продолжения рода, эмоций страха перед партне­ром, эмоций агрессии и т.д. Однако вся целостная церемония танца представляет собой ритуал умиротворения, направленный на перевод энергии агрессии и угроз в «мирное русло» действий по продолжению рода. Для более конкретного понимания некоторой символики движе­ний птиц приведем ее «расшифровку», полученную в результате мно­гочисленных наблюдений и экспериментов этологов.

«Птица высоко и угрожающе вытягивается перед другой и разво­рачивает мощные крылья, клюв нацелен на партнера, глаза устремле­ны прямо на него. Это картина серьезной угрозы. <...> Но в следую­щий момент птица направляет эту угрожающую демонстрацию в сто­рону от партнера, причем выполняет разворот точно на 180 градусов и теперь — все так же, с распростертыми крыльями — подставляет пар­тнеру свой беззащитный затылок, который, как известно, у серого жу­равля и у многих других видов украшен изумительно красивой руби-ново-красной шапочкой. На секунду «танцующий» журавль подчерк­нуто застывает в этой позе — и тем самым в понятной символике вы­ражает, что его угроза направлена не против партнера, а совсем наобо­рот, как раз прочь от него, против враждебного внешнего мира; и в этом уже слышится мотив защиты друга. Затем журавль вновь повора­чивается к другу и повторяет перед ним демонстрацию своего величия и мощи, потом снова отворачивается и теперь — что еще более знаме-

нательно — делает ложный выпад против какого-нибудь эрзац-объек­та; лучше всего, если рядом стоит посторонний журавль, но это может быть и безобидный гусь или даже, если нет никого, палочка или каму­шек, которые в этом случае подхватываются клювом и три-четыре ра­за подбрасываются в воздух. Все вместе взятое ясно говорит: "Я могуч и ужасен—но я не против тебя, я против вон того, того и того"» (31,178).

Столь длинная цитата вполне оправдана; в ней содержится не толь­ко достаточно детальное описание структуры типичной, или, если угодно, классической ритуальной церемонии, но и такие ее элементы, как угроза, умиротворение, смещенное поведение и переадресация уг­розы. Следует специально отметить, что объективность расшифровки элементов танцевальной церемонии основана на достаточной стати­стике наблюдений. Например, символика отворачивания головы и под­ставления незащищенной шеи говорит о умиротворении; символика нацеливания клюва точно на соперника у птиц или символика расто­пыривания плавников и жаберных щелей у рыб говорит об агрессив­ных намерениях. В частности, если направления клювов птиц в про­цессе угрозы, когда они нацелены чуть-чуть мимо, перейдут некото­рую грань и действительно будут точно направлены друг на друга, уг­роза перейдет в драку.

По наблюдениям этологов, ритуализация поведения приводит к подчеркиванию ритмических компонент и повторов угрожающих и умиротворяющих движений, к появлению яркой окраски, контраст­ных рисунков на теле животных. Причем все эти «театральные» укра­шения в особой степени проявляются именно в поведении, связанном с переадресацией агрессии. Подобное поведение проявляется в ситуа­циях борьбы и соперничества у самых разных видов животных: рыб, птиц, хищников, травоядных. При этом в работах по этологии особо подчеркивается «турнирность» боев животных, т. е. тот факт, что такие бои, например, между самцами за самку, за территорию или за положе­ние в сообществе, как правило, не заканчиваются смертью побежден­ного, проходят «по правилам».

Слабейший демонстрирует одну из поз покорности и уходит, более того, во время боя соперники не наносят смертельные удары, даже ес­ли такие возможности им предъявляются. Такое поведение называют синхронным, так как при нем позы угрозы и умиротворения у против­ников синхронизуются, и если один из бойцов переходит к фазе напа­дения, в то время как противник еще находится в фазе ненападения, то первый боец притормаживает свои действия и не нападает на безза­щитного партнера. 182

Сравнительная этология делает выводы о сопоставимости и пора­зительном сходстве поведенческих ритуалов и церемоний животных с культурными ритуалами, церемониями и традициями людей. Это сход­ство, конечно, не говорит о прямом наследовании таких форм поведе­ния. Причина* заключается в появлении одинаковых типов сложного реагирования в ответ на схожие внешние воздействия. Важнейшим ус­ловием этого процесса является то, что некоторое внешнее воздейст­вие с абсолютной необходимостью требует возникновения реакций адаптации или компенсации. Именно это, по-видимому, неоднократно происходило и у животных, стоящих на разных уровнях филогенети­ческой лестницы, и у сообществ людей, находящихся на разных стади­ях культурно-исторического развития.

Необходимость разрядки агрессивного начала, необходимость многократного, усиленного и даже утрированного подчеркивания важной символики — вот основные причины появления ритуализа-ции. Действительно, для человеческих ритуалов, имеющих культурно-историческое происхождение, например, для традиционных шествий, парадов, праздников, песнопений, характерны ритмические действия, повторяемость, четкая регламентация действий, их утрированность и подчеркнутая красивость (рис. 62).

Особый интерес в этом плане приобретает анализ связей ритуаль­ного поведения людей с возникновением и развитием искусства. При изложении идей К. Лоренца эта связь может быть коротко описана че­рез следующую последовательность этапов развития: необходимость переадресации агрессии — смещенное поведение — подчеркивание элементов смещенного поведения с помощью красочных, утрирован­ных, ритмизированных ритуалов и церемоний — появление намерен­но, осознанно театрализованных эффектов — развитие современной культуры «искусства для

искусства». Естественно, Истоки церемоний и ритуалов животных

что такая последователь- Цели:

^{ность этапов формирова-} • ^ТлючеНие^ессии на другие "мирные"

лась в течение тысячелет- типы поведения

них периодов развития Механизмы:

человеческой культуры, • ^{смещенное поведение}

развития происходил и происходит с постоянно возрастающим ускоре­нием.

• утрированное подчеркивание важной символики ^{естественно, что процесс} . "турнирность"боев, синхронность поз противников

• ритмические повторы демонстрационных действий, их симметричность и "красивость"

Рис. 62. Сублимация: появление церемоний и риту­алов в поведении животных

Однако едва ли можно сомневаться в том, что формирование этапа «искусства для искусства», т. е. превращение искусства в самостоя­тельный, точнее, самодостаточный, мотив человеческой деятельности, произошло достаточно давно. Становление искусства и других прояв­лений культуры как новых мотиваций, как новых вариантов смысла жизни человека может рассматриваться, таким образом, в качестве от­даленных результатов сублимации и переадресации агрессии.

При обсуждении аналогий сублимации и смещенного поведения следует специально отметить, что в ходе описания поведения живо­тных и, в особенности, при описании смещенного поведения в этоло­гии большое внимание традиционно уделяется вопросам, связанным с опасностью антропоморфизма (от греч. antropos — человек и morphe — вид, образ). Этот термин подразумевает «очеловечивание», т. е. при­писывание чисто человеческих свойств характера, мотиваций, спосо­бов мышления тем живым и неживым объектам, которые не являются людьми, — растениям, животным, силам природы, вещам, богам.

Сходство поведения человека и животного в одинаковых ситуаци­ях, по-видимому, свидетельствует о решении ими одинаковых задач, однако, из этого совершенно не следует вывод о существовании у них одинаковых способов мышления и анализа ситуации.

Глав а 19

Неврозы как следствия дефектов функции защиты

Исходя из сопоставления описанных фактов и теоретических взглядов, можно полагать, что причины многих неврозов человека свя­заны с недостаточно сильной, а главное, неправильно построенной или искаженной функцией защиты. Нарушенная защита может быть связана с неадекватной сублимацией, когда энергия запретных жела­ний переводится в неправильное русло, т. е. в деятельность, не снима­ющую противоречия «Оно» и «Сверх-Я». Лечение неврозов такого ти­па основано на идее осознания больным истинных подсознательных причин его отклонений. Цель врача состоит в том, чтобы с помощью приемов психоанализа помочь больному провести правильный про­цесс сублимации, т. е. перевести в сферу сознания ранее неосознанное болезненное желание и затем перевести (сублимировать) его в потен­циал какой-либо общественно нормальной деятельности. 184

Исходя из этих позиций, психоанализ уделяет большое внимание истолкованию различных поступков человека, причина которых связа­на с подсознательной деятельностью. В рамках теории психоанализа несрабатывание или неполное срабатывание защитных средств рас­сматривается как причина того, что неудовлетворенность, исходящая от «Оно», проявляется в символическом, закодированном виде в сно­видениях, странностях поведения и даже в обмолвках, оговорках, странных шутках, навязчивых рисунках или описках человека.

Подсознательный процесс, связанный с мощными, но подавляе­мыми импульсами, пробивает защиту, но тем не менее в процессе борьбы с защитными механизмами происходит определенное сглажи­вание, сдерживание, переработка «неприличных» импульсов, не допу­стимых с точки зрения социальных установок, нравственных и мо­ральных норм. Именно поэтому сложность психоанализа заключается в необходимости чрезвычайно тонкого и изощренного истолкования символики сновидений, необычных реакций поведения пациентов, их отношений к событиям и другим людям. Сложность работы психоана­литика при этом связана также с недопустимостью перехода им грани­цы, за которой начинается неоправданное фантазирование, что, есте­ственно, опасно тем, что может привести к неправильному диагнозу.

В лечении неврозов с помощью психоанализа большое значение имеет метод эмпатии (от греч. empatheia—сопереживание). Психолог (психотерапевт), использующий эмпатию, находится в особом состоя­нии. С одной стороны, он «входит» в мир переживаний своего пациен­та, выявляет и понимает его болезненные конфликты, отрицательные эмоции, скрытые стремления. При этом пациент обязательно должен находить эмоциональный отклик в поведении врача. С другой сторо­ны, психолог как специалист проводит работу, направленную на осоз­нание больным своих скрытых переживаний, их дальнейшему анали­зу, детальному рассмотрению, коррекции их соотношений с реальной действительностью и в конечном счете их изживанию.

Таким образом, психолог в состоянии эмпатии помогает клиенту в объ­ективном изучении своего внутреннего мира, осознании своих мотивов, эмоций, оттенков ощущений и желаний, скрытых противоречий между же­ланиями и моральными, этическими и нравственными запретами, которые жестко конфликтуют с подсознательными мотивами человека. Перевод этих конфликтов на уровень осознанного анализа—принципиальный мо­мент эмпатического лечения, что связано с возможностью подключения к решению проблемы всего интеллектуального потенциала личности. Важ­но отметить, что при этом сам психолог ни в коем случае не должен отож­

п

дествлять себя с пациентом, он

должен извне рассматривать

проблемы клиента.

Ясно, что лечение невро-

зов и так называемых погра­ничных психических состоя-

ний требует от психолога

психоана-

литика) весьма глубокого

роникновения в личность пациента, очень сложного

моделирования внутри своей Рис. 63. Лечение многих неврозов человека

личности личности другого

связано с коррекцией ослабленной функции «за­щиты», вырабатываемой «Это» человека в про- ^КУТОКЖ^ ^{что в} СЖОЮ ^{очередь} цессе примирения структур «Оно» и «Сверх-Я» дает возможность не только

постановки правильного ди-

агноза, но и коррекции невроза (рис. 63). Кстати сказать, рассматривая проблемы психики человеческой личности, психотерапевт во многих случаях имеет дело не с пациентом, а скорее с клиентом, т.е. решает проблемы здорового человека, находящегося в затруднительном поло­жении. Именно поэтому в развитых странах мира сегодня.по самым разным оценкам,большая часть среднего слоя населения пользуется услугами психологов.

Приведенное описание структуры личности человека с позиций теории психоанализа («Оно», «Я» и «Сверх-Я» и их отношения) следу­ет рассматривать как некоторую общую схему (модель) структуры личности человека.