Слогозвуковое письмо.

Со временем знак рисуночного письма, пройдя стадию (в том, что касается формы) упрощения и фиксации знаков — рисунков, стал означать только слова Тем самым знак письма превратился в знак, выражающий определенный звук или группу звуков.

Данный процесс называется фонетизацией (озвучиванием) письменности. Он привел к возникновению «словозвукового» или логографического письма, лежащего, без сомнения, в основе перехода к следующей ступени развития письменности.

В самом деле, если языки, которые передаются этим письмом, содержат множество односложных слов или если их многосложные слова имеют простую и закономерную структуру слогов, то слово - звуковое (логографическое) письмо развивается в слоговое ,письмо.

Целый ряд слоеных письменностей можно рассматривать как стадию перехода к слоговому письму; в то же время чисто слоговое письмо встречается сравнительно редко.

Алфавитное письмо.

Высшая ступень развития письменности — буквенное или алфавитное письмо, где каждый знак передает определенный отдельный звук того или иного языка.

Мы привыкли к нашему буквенному письму, хотя «алфавитным» его можно назвать весьма условно. Действительно, разве все его буквы соответствуют одному звуку русского языка? Нетрудно увидеть, что не все.

Вот буквы «я», «ю», «ё»... Таких звуков в русской речи нет. И если сделать запись с помощью других русских букв, то вместо «я» получим «йа», вместо «ю» — «йу», вместо «ё» —«йо». Иными словами буквы, «я», «ю», «е» — не алфавитные, а слоговые.

Таким образом, в русской азбуке помимо знаков для отдельных звуков («а», «б» и др.) есть и слоговые знаки.

Слоговое письмо.

В слоговой же письменности каждый знак обозначает отдельный слог.

В зависимости от типа слогов различают, по крайней мере, два типа слогового письма. Знаки письма первого типа передают только открытые слоги, состоящие из сочетаний «согласный плюс гласный» или же «чистого гласного» (т.е. слоги типа «та», «ту», «а», «о» я т.п.), а знаки письма второго типа передают не только открытые, но и закрытые слоги типа «согласный плюс гласный плюс согласный» или же «гласный плюс согласный» (т.е. слоги типа «пер»; «ат», «ут»). При этом для силлибариев первого типа число возможных слогов, а следовательно, и знаков составляет не более 100-120, а для силлибариев второго типа оно измеряется уже многими сотнями.

Строй слоговой письменности необыкновенно прост н целесообра­зен. Слоговое письмо более информативно, чем буквенное, поскольку с его помощью можно записать намного больше звуков и потому пол­нее передать фонетические особенности того или иного языка. Но та­ковым оно является, если в языке имеется не слишком много слогов; иными словами, если знаки письменности передают только открытые слоги. Таковой, в частности, является современная японская письмен­ность катакана.

Характерные ошибки.

В XIX—XX веках были дешифрованы многие древние письменно­сти. Каждой из этих дешифровок предшествовали десятки, а подчас и сотни неудачных попыток проникнуть в содержание надписей. Авторы некоторых из этих попыток получали на начальном этапе работы в об­щем неплохие результаты, однако, переоценив свои возможности и возможности материала, они не останавливались на достигнутом, а, оставив в стороне соображения здравого смысла, вступали в область фантастических измышлений.

Другие попытки дешифровок были об­речены на неудачу с самого начала. Авторы их, не видя характерных связей между неизвестным и известным, но стремясь их увидеть во что бы то ни стало, пытались сами конструировать эти связи, и чаще это кончалось тем, что «дешифровщики» начинали заниматься обычной подгонкой.

При этом они подгоняли свои тексты под тот или иной язык, читая одни знаки вместо других (как это делалось, например, при дешифровке этрусских надписей), объясняя плохие чтения либо ошибками писцов, либо «спецификой» дешифруемого языка.

Что же касается добытого таким путем содержания, то здесь обычно действо­вали по принципу: «чем нелепее, тем лучше» (считалось, что на неиз­вестном языке могло быть написано все, что угодно). Бывало и так, что «дешифровщики» не утруждали себя сравнением неизвестного письма или языка с известным письмом и языком. Получая тем или иным способом «чтения» на «новом языке», они наделяли эти чтения каким угодно содержанием.