10.2 Проблема войны и мира

Сама проблема войны и мира, безусловно, не нова для человека и человечества. Ведение военных действий и одновременные попытки найти доказательства для их осуждения или оправдания сопровождают всю «разумную» историю человечества: от античности до современности. Война «за добычу», «рабов», против «варваров» – естественный фон жизни античного общества. А Платон в своем «идеальном государстве» отдает должное и «защитникам отечества». Итак, война, военные действия всегда предполагали двойную направленность: война «за» – те или иные интересы; и война «против» – внешних угроз государству. Развертывание человеческой истории только углубляли эти направления: интересы «за» – разрастались и выступают сегодня в более гипертрофированном виде, а потребности вести войну «против» также воспроизводились и воспроизводятся в стремлениях сохранить государственную целостность и суверенитет.

Следует отметить, что в одобрении «явления» войн в человеческой истории определенную роль сыграли и религии. Именно религии, предписавшие те или иные нормы отношения нетерпимости человека одной веры к другой в своих теологических учениях, становятся непосредственными вдохновителями и участниками многочисленных религиозных войн и крестовых походов как в прошлом, так и в современном мире.

Наконец, среди философов немало было и есть тех, кто рассматривает войну как определенный двигатель общественного прогресса. Этой позиции, например, придерживался Гегель, утверждавший, что «война сохраняет здоровую нравственность народов в их индифференции по отношению к определенностям, к их привычности и укоренению, подобно тому, как движение ветра предохраняет озера от гниения, которое грозит им при длительном затишье, так же как народам – длительный или тем более вечный мир».

Многие исследователи склонны считать, что война всегда была продолжением политики господствующего класса, стремившегося к укреплению своей власти внутри страны и расширению сферы влияния на международной арене. Поэтому с той поры, когда общество разделилось на классы, война стала его постоянным и неизменным спутником. И не случайно французский философ-просветитель Жан Жак Руссо в практике «Суждения о вечном мире» связывал идеи этого всеобщего мира с вооруженным свержением власти правителей, ибо они не заинтересованы в сохранении мира. Он писал о том, что в обществе, разделенном на богатых и бедных, на господствующих и угнетенных, частные интересы властвующего, противоречат общим интересам, интересам народа.

Таким образом, проблема войны и мира переплетена и с проблемой нравственного и религиозного выбора, и с проблемой прогресса общественного развития, и с проблемой социальной справедливости отношений в социуме.

Швейцарский ученый Ж.Ж. Бебель подсчитал, что за пять с половиной тысяч лет человечество пережило более 14500 войн. В этих войнах погибло 3 миллиарда 640 миллионов человек, и была уничтожена огромная масса материальных и духовных ценностей. Причем, разрушительная сила войн постоянно возрастала. Например, если в XVIII в. погибло 40 миллионов человек, то только за годы второй мировой войны в XX в. было убито свыше 54 миллионов человек. Современная история показывает, что человечество не исчерпало «ресурс уничтожения» самого себя. Гибель людей продолжается не только за счет локальных конфликтов, но в результате новой угрозы – международного терроризма – последствия действий которых сказываются уже не на военных, а на мирных гражданах.

Практически с первых дней после окончания второй мировой войны среди ученых, писателей, врачей, политических деятелей стала нарастать тревога перед грозящей человечеству опасностью. Последствия атомной бомбардировки японских городов в 1945 г. высветили принципиально новые возможности будущих войн. Как выразился английский философ Б. Рассел, выступая в палате лордов 28 ноября 1945 г.: "Вопрос очень прост: будет ли в дальнейшем существовать человеческое общество или оно неизбежно должно привести себя к уничтожению?" В 1955 г. ведущие ученые мира принимают "Манифест Рассела-Эйнштейна", обращенный ко всему человечеству, требующий запрета использования средств массового уничтожения. Этот манифест положил начало Пагоушскому движению ученых за мир и разоружение. Он подвел человечество к осознанию необходимости нового политического мышления.

В 1968 г. сложился известный сейчас во всем мире Римский клуб. Под его эгидой объединились несколько десятков ученых из более чем тридцати стран мира. Проблема мира становится проблемой общечеловеческой. В настоящее время не может быть локального мира. Мир возможен или для всех, или ни для кого. Реалистическая политика должна исходить сегодня из необходимости замораживания, ограничения и сокращения ядерного оружия, а также других средств массового уничтожения людей. Безусловно, что к концу XX в. удалось уже многое сделать в этом направлении. Всевозможные договоренности среди ядерных держав о запрете на ядерные испытания, о сокращении и контроле за ядерным вооружением и т.д., подтверждают возможности осознанного решения усилиями мирового сообщества данной проблемы.

Однако следует также отметить и нарастание новых сложностей в этой сфере:

• не сокращается, а расширяется число стран, обладающих ядерным оружием, (или стремящихся приобрести его), следовательно, расширяется возможность его применения в различных локальных конфликтах. Но и любой локальный ядерный конфликт не может не затрагивать интересы выживания всего человечества;

• военно-техническая революция усилила роль случайности в развязывании мирового конфликта. Сбой в работе компьютерной техники может оказаться той спичкой, которая воспламенит ракетно-ядерный арсенал. И хотя огромные финансовые ресурсы затрачиваются на обеспечение «безопасности» от данного рода случайностей (или преднамеренностей), само развертывание технологий современности не может давать человечеству никаких гарантий;

• попытки НАТО или отдельных государств (например, США) военным путем устранять локальные конфликты "во имя мира" могут, напротив, привести к расширению военных действий;

• сопротивление разоружению со стороны военно-промышленного комплекса в любой стране продолжается, что подогревает гонку вооружения и расширения военных бюджетов.

Таким образом, следует подчеркнуть, что у человечества есть возможность для сохранения мира, но для того, чтобы прочный мир стал социальной действительностью, должны быть вовлечены в процесс сознательной борьбы все миролюбивые силы планеты. Сегодня предотвращение ядерного самоубийства должно стать ценностной установкой, с которой необходимо соизмерять любые программы организации и переустройства общественной жизни. Но, будучи ценностной установкой современной эпохи, она сама не может воплощаться в реальность через военное давление со стороны развитых стран. А практика показывает обратное. «Во имя мира» военным путем западные демократии, в лице прежде всего США, проводят политику смены «неугодных» режимов в других странах (Афганистан, Югославия, Ирак). Доктрина «конфликтов малой интенсивности», проявившая себя с середины XX века, по-прежнему остается приоритетной во внешнеполитической деятельности США. «Во имя мира» расширяются действия и границы военного блока НАТО. «Во имя мира» воплощается на практике стремление развитых западных стран (и, прежде всего США) к полному военному, экономическому, политическому и т.д. господству на планете. И подобное толкование и претворение в жизнь общечеловеческой ценности – сохранение мира – оказывается в прямом противоречии с получаемыми результатами. Насильственное военное вмешательство во внутренние проблемы суверенных стран уводит человечество далеко в сторону от возможности сохранения мира. Напротив, мир дестабилизируется. Более того, уже можно утверждать, что результатом этой политики явилось рождение еще одной глобальной проблемы – международного терроризма.

Террористические группы, отдельные акты – не новое явление для человека и в XX веке он с ними встречался не так уж и редко. Но события 11 сентября 2001 г. в Нью-Йорке и события 1 сентября 2004 г. в Беслане ни у кого не оставляют сомнений: явление терроризма переросло национальные рамки и стало международной опасностью, опасностью для всего человечества.

Терроризм как международное явление – это очень серьезно. Общечеловеческие ценности и нормы не существуют для терроризма. Он отрицает основное право человека – право на жизнь. Жертвами террористов часто становятся совершенно случайные люди, а сами террористические акты осуществляются с потрясающей жестокостью.

Многие исследователи склонны считать это началом новой мировой войны и тому есть весомые основания. Но это особая война: без лица, национальности, государства. И чтобы бороться с явлением, а не формами его проявления (исполнителями в том числе, назначая огромные суммы за их «головы»), следует тщательно разобраться с причинами, порождающими само явление. А такого единого международного анализа данного явления пока еще и не существует. Одни исследователи рассматривают его в плоскости войны «Западной» и «Восточной» цивилизаций, другие – в плоскости религиозного противостояния мусульманства христианству, третьи склонны усматривать в этом явлении ответ на вмешательство «западных демократий» и насильственного насаждения «западных ценностей» на чужой почве и т.д. Четвертые – готовы признать в терроризме «борьбу за свободу». Безусловно, что все эти составляющие моменты имеют свое место в проявлении современного международного терроризма. И все-таки они вторичны.

На наш взгляд правы те исследователи, которые усматривают причины в сущностных особенностях современного информационно-технологического общества. Уровень развития современных технологий, как уже отмечалось, с одной стороны, демонстрирует возможности быстрого развития общества и решения его насущных проблем, а с другой стороны, резко углубляет разрыв между теми (западные страны), кто эти возможности может реализовывать, и теми (развивающиеся страны), для которых эти возможности так и остаются гипотетическими. И Запад отнюдь не демонстрирует свое желание «поделиться» на деле, а не на словах, всеми возможностями современного «цивилизованного» мира. И корни такого нежелания значительно глубже, чем страх перед террором, поскольку они, прежде всего, уходят в частную собственность и частнособственнические интересы: будто один собственник, или группа собственников (корпорации), или государство − собственник (носитель самых передовых технологий).

Поэтому, с одной стороны, создаются всевозможные международные организации и международные фонды для оказания различного рода помощи (и весьма существенной) развивающимся странам в частичном решении проблем, с которыми они не справляются сами (как правило, по факту очередного происходящего события), а с другой стороны, развитые страны не допускают их в свои экономические отношения, в свои современные технологии. Собственность и прибыль по-прежнему правят миром.

Иначе говоря, та проблема «социальной справедливости», о которой всегда говорили философы-гуманисты, становится сегодня проблемой для всего человечества. Тем более что в ценностной сфере всей человеческой истории, несмотря на все культурно-исторические различия и временные срывы, единый ценностный вектор очевиден: «космическая» справедливость древних (единство с миром); «божественный порядок» как справедливость в рамках теологического мировоззрения; социальная справедливость, как порядок в человеческом измерении. И выбор отношения к «собственности» и «справедливости» сегодня стоит уже не просто перед политической партией или отдельным государством, а перед человечеством как таковым.