Сравнение мѣрного строя Слова

Сейчас, дорогие друзья, мы вот что с вами сделаем. Мы, опираясь на понимание Мѣры, сравним несколько состояний вещества, взяв в качестве примеров всем нам хорошо известные русские слова. Сравнивать будем слова, имеющие в своём составе Частные Мѣры [ОТ-А], [ОСТЬ], [ИН-А]. Посмотрим, как мѣрный строй Слова соотносится с несомым смыслом. Для начала возьмём такие, самые, что ни на есть, простые слова: ВЫСОТА-ВЫШИНА-ВЫСЬ, НИЗИНА-НИЗОСТЬ-НИЗ, ШИРОТА-ШИРИНА-ШИРЬ, УЗОСТЬ-УЗЫ, БЛИЗОСТЬ-БЛИЗЬ, ДАЛЬНОСТЬ-ДЛИНА-ДОЛГОТА-ДАЛЬ-ДЛ, МЕЛКОТА- МЕЛЬ, ГЛУБИНА-ГЛУБЬ, ТЯГОТА-ТЯЖЕСТЬ-ТЯГОСТЬ-ТЯГ, ЛЕГКОТА-ЛЁГКОСТЬ-ЛЁГК... Как явственно видно из этих примеров, Частная Мѣра совершенно точно «обозначает» (размеряет) «размеры» смысловой «матрёшки» («голограммы»), на поверхности которой (матрёшки) «нарисован» Образ. Если так можно выразиться, конечно. При всей упорядоченности размѣрения, есть и «смысловые перехлёсты». Например: ШИРОТА объемлет ШИРИНУ, но ВЫШИНА объемлет ВЫСОТУ. НИЗОСТЬ объемлет НИЗИНУ, ТЯГОТА (ТЯГОТЫ) объемлет ТЯЖЕСТЬ.

Пытаясь что то выяснить в Языке русском, не надо подходить к нему жёстко (как некоторые). Язык есть живое творение, его не запихнёшь в тесную клетку, сколоченную из «требований» и «изключений». Это надо понимать совершенно отчётливо. Надо просто осмысленно подходить к русскому Слову и всё в нём (при таком подходе) будет понятно. Понимая мѣрный строй Слова можно совершенно спокойно давать и определения, например, «ВЕРХ есть наивысшая точка участка вещества». А, к примеру, «поверхность» есть «совокупность точек (ВЕРХА), движение которых (в том числе, мнимое) осуществляется в двух измерениях-продольном и поперечном.» Если нам необходимо что либо уточнить об этой поверхности, мы добавляем ещё одну смысловую Мѣру: внутренняя поверхность, внешняя, изкривлённая, ровная, неровная, шершавая, гладкая, зеркальная, наклонная, блестящая, поблёскивающая, блеснувшая, блестевшая, мерцающая, тусклая, ярко выкрашеная, обшарпанная, прогнившая, ржавая, боковая, нижняя и так далее. Изпользуя в речи слова ВЕРХ и ВЕРШИНА мы (неосознанно) очень чётко разделяем эти понятия. У высокой горы (или славы) есть ВЕРШИНА, а у здания (строения)- ВЕРХ. У здания (постройки) есть «верхняя часть», а у горы нет ни «верхней» части, ни «вершинной», то есть, она, некоторым образом, незыблема, цельна. Но, и у некоторых гор, при необходимости, «срезают ВЕРХУШКИ» (например, при прокладке новой скоростной дороги в горах).

Получается, что мы на безсознательном уровне разделяем понятия ВЕРХ, ВЕРШИНА, ВЕРХУШКА, ПОВЕРХНОСТЬ (а есть ещё и «вершки и корешки» (помните русскую сказку про смышлёного мужика)). Вот мы и пытаемся, дорогие друзья, «вытянуть» понимание Русского Языка с наших безсознательных уровней на уровень Сознания (посредством Мѣры). Идём дальше: прост[ота], сложн[ость], сухость, влажность, мокрота, густота, жидкость, твёрдость, мягкость, вялость, бодрость, непринуждённость, ответственность, работа, пустота (пустошь, пустыня, пустырь, пустяк, пустячок), полнота, темнота (тьма, темень, ТМ), светлость, яркость, тусклость, блёклость, грубость, нежность, верность, подлость, ревность, маета, колкость, гадость, мерзость, красота, теплота, щедрость, щедрота («от щедрот»), скупость, радость, гордость, смелость, храбрость, трусость, доброта, злость, злоба, скорость, быстрота, шустрость, страстность, пылкость, окружность, беднота, бедность, босота, хрипота, краткость, кротость, глупость, тупость, дурость, хитрость, меткость, цельность, целость, сохранность, сладость, кислота, резвость, трезвость, частота, частность, редкость, зевота, живость, живность, оживлённость, живот, животина, беглость, усидчивость, невозприимчивость, жадность, алчность, трусость, лживость, борзота, борзость, наглость, глухота, слепота, ослеплённость, чёрствость, чернота, старость, ветхость, покорность, робость, слабость, хрупкость, мудрость, молодость, юность, чуткость, чистота, честность, правота, правдивость, праведность, управляемость, справедливость... В виде дополнения можно добавить несколько таких слов: новизна, крутизна, отчизна, белизна, желтизна, дороговизна, дешевизна... То есть, мы сами, дорогие друзья, видим, как Частная Мѣра размѣряет («отгружает») свою, строго определённую, часть смысла, добавляя Слову новое значение- свойство (языкознающие люди называют это «смысловой отенок»). Я бы вместо понятия «оттенок» (Образ ТЕН, ТЬэН, тень, оттенять) изпользвал, всё таки, понятие «совершенно новое, обретённое, свойство вещества, новое его состояние (которое объемлет предъидущее)». Что любопытно: как только в это «мероприятие» начинают вмешиваться «учёные понятливые люди» (со своим, особым, пониманием Русского языка), вся стройность тут же и нарушается. Например, «жидкостью» мы сейчас называем некое вещество (вода, напиток, отвар, настойка и так далее), хотя смысл этого слова гораздо шире (сравните-твёрдость, мягкость, вязкость); «кислота»- в современном понимании, это жидкость с особыми, присущими только ей, свойствами. На самом же деле «кислота» (есть ещё и «кислотность»)- это разширенное состояние вещества КИСЛ. Кроме «кисл» у нас есть «сладость» (СЛАД), «горькость» (ГОРЬ), «солёность». Понятие «кислота», надо думать, появилось у нас во времена притока пришлых «особо учёных людей» из за границы. Язык то Русский чужаки знали плохо (помните, как с теми мерзавцами-лжецами М. В. Ломоносов воевал). Вот и «понакосячили» высокомудрые... По части тех заезжих мерзавцев-учёнышей, кстати, понагадивших России и русскому народу (по «заказу цезарей и цезариц») на деньги, собранные всё с того же, русского, народа... В «сети» есть прелюбопытная видео-запись (вообще, их много) отрывка беседы с выдающимся русским живописцем И. Глазуновым (ссылка: http://www.youtube.com/watch?feature=player_embedded&v=okLpfqumkpQ). Уважаемый Илья Сергеевич, как и подобает настоящему русскому человеку в наш век всеобщей «высоконаучной» мерзостной лжи (я думаю, что у честных трудяг учёных достаточно здравомыслия, чтобы не отнести сие замечание на свой счёт), сам, извините за выражение, «роет» в източниках, до которых ему удаётся добраться, заполучить в руки. И вот что он нашёл любопытного о тех мерзавцах-учёнышах (Шлёцер, Байер, Миллер), которые, как все мы знаем, нагло и гадко изолгали всё, что касается древних летописей: «... Ломоносов писал: «...Заключить можно, каких пакостей не наколобродит в российских древностях такая допущенная к ним скотина...». Он обвинил в засилии иностранцами русской науки, которые (иностранцы-Р.) плодят немыслимые теории, где превращают жизнь славян в жизнь дикарей, которых «пасли» немцы...» Я так думаю, что если бы русский учёный М. Ломоносов из того времени заглянул сейчас сюда, к нам, он бы не то, что изумился, он бы ужаснулся, окинув взглядом нашу «общую обстановку».

То есть, вы, дорогие друзья, видите, что наш с вами подход к познанию Русского Слова несколько отличается от того, что предлагает россиянское языкознание. Но, опираясь на Мѣру, мы совершенно спокойно, осмысленно сравниваем смысловое содержание Слова, пытаемся понять суть. Как это выглядит по сравнению с тем, что предлагает «наука», вы уж, уважаемые Читатели, сами решайте.

Напев.

Слово «напев» нам хорошо знакомо. Напев- это некая песня, которая льётся плавно, неторопливо, с чувством, с толком, с разстановкой... В напеве нет суеты, дерготни, сбоев, шарахания.

Если подходить к языковому понятию «напев» со стороны точных наук, то можно сказать, что напев есть звуковое излучение, в котором последовательность (чередование) длинных, средних и коротких взпомогательных смысловых частот («гласных») подчинено определёному закону, упорядочено. В напеве имеется опорная («тактовая») частота (частота излучения длинного частотного отрезка взпомогательной смысловой частоты, частота излучения длинной «гласной»).

В «поэзии» всё вышеобозначенное называется, к сожалению, на чужом языке (грецском), это, так называемый, «стихотворный размер»: «анапесты», «ямбы», «хореи» и прочие «дактили» и «амфибрахии». Строй любого произведения, выстроенного по закону напева (так называемое «стихотворение», ТИХ, ХОТ, ТВОР), подчинен ему.

Последовательность Образов, разпределение длинных «гласных» (ступеней давления), всё то, что называется «выразительные средства творящего», подчинено строю напева, его опорной («тактовой») частоте.

В древнем Русском языке это нашло выражение в таких произведениях устного народного творчества, как пословицы, поговорки, присказки, сказы, байки, песни. Нет необходимости подробно задерживаться на них, достаточно взглянуть на пару, другую, русских пословиц, поговорок, чтобы кое что понять: молодо-зелено, ни жив, ни мёртв, семь раз отмерь, один [раз] отрежь, не лезь поперёд батьки в пекло, из огня да в полымя...

Великий Пушкин даёт нам многочисленные примеры образных рядов, подчинённых законам напева: «...мороз и солнце, день чудесный! Ещё ты дремлешь, друг прелестный...», «...гонимы вешними лучами, с окрестных гор уже снега...», «...не гонялся бы ты, поп, за дешевизной...» и так далее...

Напев оказывает непосредственное влияние на словопостроение. Я не останавливаюсь на некоторых особенностях словопостроения в поэзии (например, умышленное смещение ступени давления, изменение длины «гласной»), разсмотрим вкратце некие явления, которые непосредственно связаны с наличием опорных напевных частот («тактовых»).

1. Выпадение смысловой частоты из частотного ряда.

Начнём с нескольких пар русских слов: сходил-сошёл (ХД, Образ ХОД, частотное перестроение в слове «сошёл»), приводил-привёл (ВД, ВОД, выпадение частоты «д» в слове «привёл»), сплетал-сплёл (ПЛЕТ, «т»), побродил-побрёл (БРД, БРОД, «д»), изобретал-изобрёл (ОБРЕТ, «т»), сметал-смёл (МТ, МЕТ, «т»), съедал-съел (ЕД, ЯД, «д»), считал-счёл (ЧТ, ЧИТ, ЧЕТ, «т»), приседал-присел (СИД, СЕД, «д»), разминал-размял (МН, «н»), изъимал-изъял (ИМ, «им»), закрадывались-украл (КРАД, «д») ...

Теперь сравним этот словарный ряд с таким: удирал-удрал, укрывал-укрыл, наваливал-свалил, заваривал-сварил, разсказывал-сказал, заглатывал-сглотнул, наматывал-мотнул, запугивал-взпугнул... и так далее.

Почему в первом случае в словах, обозначающих законченный переход вещества в новое состояние («глагол прошедшего времени, совершенного вида»), при изпользовании смысловой огласовки «О», на которой разполагается, к тому же, ступень давления, из частотного ряда выпадают частоты «д», «т»? А во втором случае- нет? Причём, смысловые частоты выпадают из Стволовой Основы Слова («корня»), что, само по себе, является нежелательным с точки зрения необходимости обезпечения «сохранности» Образа, обезпечения его целостности, поддержания «смысловой» мощности. Полагаю, что причина выпадения смысловой частоты в указанных (и подобных им) случаях- необходимость подчинения строя Слова строю напева.

Если смысловую частоту оставить «на месте», то очень трудно (если вообще возможно), выстроить новое слово со смысловой огласовкой «О», находящейся «под ударением» (то есть, на которой разполагается ступень звукового давления), и стоящей после частоты «д» или «т». Нет возможности при этом выдержать строй напева: похдёл, пошдёл, (но-похжёл, пошёл), привдёл, привжёл (привёл), сметёл, смечёл (смёл), учтёл (учёл). А в словах, где строй напева сохраняется, и, с точки зрения бионики звукоизвлечения (а значит, и с точки зрения обезпечения потребного уровня звукового давления), сохраняется возможность выстроить частотный строй, смысловые частоты не выпадают: скрыл, слил, спел, нагрел, убедил, скосил, спросил, сшил, сдал...

Любопытны и такие слова, как: тягал-стянул (ТЯГ, выпадение «г»), стегал-стеганул (СТЕГ), лягал-лягнул (ЛЯГ), лязгал-лязгнул (ЛЯЗГ), брызгал-брызнул (БРЫЗГ, выпадение «г»), визжал-взвизгнул (ВИЗГ), прыскал-прыснул (ПРЫСК, выпадение «к»), трескал-треснул (ТРЕСК, выпадение «к»), сигал-сиганул (СИГ), мигал-мигнул (МИГ), двигал-двинул (ДВИГ, выпадение «г»), прыгал-прыгнул (ПРЫГ), извергал-извергнул (ВЕРГ), изторгал-изторгнул (ТОРГ), пищал-пискнул (ПИСК)... и так далее.

Честно говоря, я не вижу каких либо веских причин, на которые можно было бы сослаться в попытке объяснить причину выпадения смысловых частот из Стволовых Основ ТЯГ, БРЫЗГ, ПРЫСК, ДВИГ и прочих. В других то, подобных (ЛЯГ, ЛЯЗГ, ВИЗГ, ПИСК и т.д.), такого не наблюдается...

Пока я вижу две вероятные причины такого «вольного» (и необъяснимого с точки зрения здравого смысла) обращения со Словом: наличие «придыхания» и неправильная запись.

По причине особенностей произношения (придыхание), например, такой звук, как «Г» (южно-русское, украинское «Г»), вполне может выпасть из письменной записи, если, к примеру, из письма изъять букву, обозначающую этот звук. Общеизвестно, что из русской Азбуки букв (да и не только букв) повырезали немало. Как начали в 10 веке вырезать, так всё никак не могли остановиться. Образы, так и вообще, из русской Азбуки в 1917 году все повырезали. До Бронштейна/Бланка/ Луначарского (Троцкий/Ульянов/Луначарский) у нас, как известно, была образная Азбука (объёмная), как бы сейчас сказали,-«три ДЭ» (трёхмерная область). А после ихнего вмешательства (1917 год) мы имеем куцую, обрезанную, безобразную «абы-вы-гадейку». То есть, плоский («два ДЭ», двумерная область), набор буковок, который и называется то по чужеземному-«алфавит».

Ну и запись тоже... Кто в Руси «сидел» на письменности? Где писцы то сиживали, в каких таких учреждениях? Вот и поназаписывали...

В качестве подтверждения наличия неправильной записи (уже в наше «просвещённое» время) Слова: приходить-прийдти. По причине неправильной записи Стволовой Основы ХиД (Основная Мѣра- ХД, обозначает способ передвижения) мы имеем немало видов записи этого русского Слова, сопровождающихся множественными разсуждениями со ссылками на древние языки (притти, прийти, придти).

Если же произнести слово «прихидти» (прихиду, прихидёшь, выхиду, прихидут, выхид, захид (укр.)) с придыханием, то все вопросы о его правописании отпадут. Поскольку у нас сейчас нет буквы, которая бы обозначала звук «Х» (с придыханием), то я, в качестве временной меры для выхода из создавшевося положения, предлагаю такую запись: «прийдти». Вместо «ХД» будет «ЙД», но если произносить «прийдти», то между «и» (точнее-«йы») и «й» в связке «...рйыйдт...» появится неясный звук «х» («ХЙД»). По крайней мере, при такой записи (прийдти), отпадёт необходимость «тыкать пальцем в небо».

2. Влияние напева (частоты напева) на словопостроение.

Если взглянуть на некоторые слова, выстраивающиеся, например, из таких Основных Мѣр, как: ДР, ПР, ТР, ЗР, ВР, ГН, БР, ЖР, ЖД, ЗВ и некоторых других, то нетрудно заметить, что строение Слова, обозначающего длительное излучение с перерывами (длительное прерывающееся действие), отличается от строения подобных им слов, в составе Основной Мѣры которых между двумя основными смысловыми частотами («согласными») наличествует взпомогательная частота («гласная») (ДАР, ДУР, ПАР, ТОР, БУР, ЖИР, ЖИД и проч.). Как мы уже знаем, такие слова образуются с помощью Частной Мѣры «ЫВАТЬ» (равновесное состояние).

Итак, что мы имеем: драть-надирать, выпирать, оттирать, зри-взирать, врать-привирать, гнать-выгонять, гнуть-загинать, брать-набирать, жрать-прожирать, ждать-ожидать, звать-называть... и так далее.

Теперь сравним этот словарный ряд со словами: одарить-одаривать, обдурить-обдуривать, изпарить-отпаривать, торить-(?), обезжирить-обезжиривать, разжижать-(?).

Видно, что строй слов из первого ряда не соответствует строю, который должен складывается при добавлении Частной Мѣры к Стволовой Основе (О+ДАР+ЫВАТЬ=ОДАРИВАТЬ, но РВ+ЫВАТЬ=РЫВАТЬ...?).

При «простом» добавлении Частной Мѣры ЫВАТЬ к Стволовой Основе РВ должно выстраиваться слово «РВЫВАТЬ» (ДР-«дрывать», ТР-«трывать», ЗР-«зрывать» (обозревать) и т.д.). При дальнейшем словообразовании возможны и такие «смещения», «наползания» Образов: «взрывать (взирать, ЗР)-взрывать (рыть, Р), обрывать (обирать, БР)-обрывать (обрыть, Р)» и так далее. Такие «наползания» Образа на Образ крайне нежелательны, и, при наличии возможности, от них, вне всякого сомнения, следует избавляться, иначе может возникнуть путаница. Это раз.

Если произнести, например, слова «выпрывать, оттрывать, оторвывать, привривать, набрывать, прожрывать, ождывать, вызвывать», то возникнет ощущение отсутствия «стройности», «упорядоченности» частотно-звукового ряда, то есть- ощущение отсутствия напева (ощущение нарушения устойчивости «тактовой» частоты, частоты напева). Это два.

По причине этого (появление не-строя в частотном ряду слова и, как следствие, в образном ряду) неизбежно возникнет необходимость с помощью неких мер воздействия возстановить стройность частотно-звукового ряда, возстановить «тактовую» частоту (частоту напева), стройность образного ряда. Частотное перестроение в Слове мне видится как вполне приемлимая мера для этой цели.

Для того, чтобы убедиться, что это действительно так, произнесём теперь эти слова так, как мы привыкли, напевно: «выпирать, оттирать, отрывать, привирать, набирать, прожирать, ожидать, вызывать»...

Принимая во внимание вышеизложенное, можно с достаточной уверенностью утверждать, что словопостроение в Языке неразрывно связано с частотой напева («тактовой» частотой), которая, кроме всего прочего, обезпечивает и стройность образного ряда, то есть мощность посылаемой смысловой нагрузки. Слово как бы «подлаживается» под напев, меняя даже свой строй (не само собой, естественно) ради сохранения, поддержания строя напева, ради обезпечения наиболее возможного уровня мощности. Я имею в виду не силу звукового давления, от которой зависят размеры области покрытия излучением, а мощность смысловово «заряда», смысловую мощность. Если, например, некто русскоязычный громко говорит «ассамблея», нерусское слово (эсмбли, англ.), это вовсе не означает, что этот «некто» посылает мощный русский Образ «собрание, съезд, сход, собор»... Нет, конечно. Такие вещи люди, заявляющие, что русский язык является их родным языком, просто обязаны совершенно ясно и отчётливо понимать. Ныне, к сожалению, наличие такого понимания, как бы ни прискорбно это звучало, особо не просматривается. Но, всё таки, не угасает надежда, что те, кто время от времени говаривают «ассамблея», отлепятся от иноземного и об[в]ратят свои взоры к великому древнему Русскому языку, живому языку Образов.

Явление наличия напева в речи (точнее-нескольких видов напева), наличия мер по поддержанию его сохранности, мер (упорядоченных) по удержанию напева (некоего частотного излучения) в устойчивом состоянии, никоим образом не вписывается в утверждения о том, что Язык – это некий набор звуков, сам собой сложившийся, чудодейственным образом (якобы, древние люди подражали звукам окружающего мира, и, вот, доподражались).

Напев, точнее, его разные виды, проявляется во всех словах. Чтобы наглядно убедиться в этом, достаточно выстроить слова, например, по признаку обозначаемого ими вида излучения (действия): приседать, зарывать, порывать, унывать, накрывать, разсказывать, раздумывать, загадывать, подшучивать, разтягивать, намазывать, пригласить, указать, накосить, разкидать, прыгнуть, дрыгнуть, вякнуть, крякнуть, взвизгнуть, пискнуть, брыз[г]нуть, прыскнуть, щёлкнуть, смолкнуть, крутнуть, сболтнуть, взметнуть, взтряхнуть, почивать, ночевать, торговать, ликовать, бросить, трусить, косить, голосить... и так далее.

Человек, рекущий на правильном, незагаженном, Русском языке, удерживает напев неосознанно, опираясь на своё внутренне «чувство языка». За счёт этого поддерживается высокий уровень мощности смысловой нагрузки. При появлении в речи инъязычных слов смысловая мощность оной снижается, как за счёт нарушения строя напева (сбоя частоты напева), так и по причине того, что инъязычные слова, кроме насильственно привязанных, прилепленных к ним Образов Русского языка (к тому же, очень слабых, маломощных, неустойчивых), несут неявные, скрытые Образы, которые загружаются в обход сознания как самого говорящего, так и слушающего. Если они оба этого не понимают, то вполне возможны случаи, когда «понимающие» (это) умышленно вбрасывают в среду говорящих слова, несущие определённые скрытые Образы. Эти Образы оказывают некое воздействие на безсознательные уровни пользователей, речь которых изобилует инъязычием. Таким способом некие «понимающие» (что есть Язык) могут оказывать опосредованное угнетающее, принуждающее воздействие, на значительные количества людей.

Загрузка Образов произходит опосредованно, например, путём показа видео-«кино», торговли ввезёнными товарами с определёнными названиями, многократным повторением слов, содержащих скрытые угнетающие Образы устами пользователей, навязывающих (за деньги, естественно) некие товары, принуждающих людей к их покупке. Мощнейшим средством опосредованного угнетения является тела видение. Часами пялящиеся в ящики тела зрители под неусыпным, чутким надзором тела ведущих, представляют собой некие «ёмкости» для опосредованной загрузки в них скрытых Образов, оказывающих соотвествующее угнетающее воздействие не только на безсознательные уровни, но и на сознание тела зрителя. В итоге, «непонимающие» люди, согласившиеся на загрузку в своё подсознание скрытых угнетающих Образов, попадают под опосредованное угнетение «понимающих», которые могут находиться за многие тысячи вёрст от области применения «образной загрузки», например за морями (или океанами), за долами.

Чтобы в напеве не возникали «пробоины», разрывы опорной («тактовой») частоты (частоты напева), неизбежно приводящие к снижению смысловой мощности, необходимо обращать внимание на количество чужеязычных слов в своей устной и письменной речи. Правило здесь одно, причём оно предельно просто : с увеличением количества инъязычных слов уменьшается смысловая мощность Образного ряда. Со всеми вытекающими последствиями.

И наоборот, как только некие вещи, явления, которые были обозначены инъязычными словами, называются по русски, на Русском языке, смысл мгновенно проясняется, Образы загружаются, смысловая мощность посыла многократно возрастает.

Для того, чтобы убедиться, что это так, достаточно перевести на Русский язык иностранные слова, которые ныне в столь больших количествах представлены у нас на всех, без изключения, уровнях.

О подобном явлении языком Образов сказано в фильме «Джентельмены удачи». Некий Василий Алибабаевич, отбывал наказание в местах «не столь отдалённых» за то, что разбавлял топливо («бензин») ослиной мочой. Почти любому известно, что при разбавлении топлива водой, или, как в случае с Василием Алибабаевичем, ослиной мочой (и где же он столько этой мочи понабрал? это ж сколько ослов надо иметь), двигатель, работающий на таком разжиженном топливе, будет недодавать мощность (заявленную). Чтобы вывести двигатель на разсчётную мощность, необходимо очистить загрязнённое топливо от посторонних примесей, в частности (как в том «киношном» примере), от мочи ослов.

В случае с Языком мы имеем то же самое: пока живой древний Язык русский разбавлен, разжижен всевозможными сторонними примесями («ослиной мочой»), речи о какой то там его, Языка, мощности можно даже и не заводить. Это просто безсмысленно, глупо. Образные ряды - с «пробоинами», напев повреждён. Откуда мощность то в Языке возьмётся?

Образцами совершенного напевного строя являются русские народные песни, в которых напев благозвучия слит воедино с речевым напевом . Безупречные напевы создавал в своих безсмертных произведениях великий Пушкин, Пророк русского объединённого сообщества.

Образцом же обратного может служить, к примеру, песня (некогда известная) «интернационал». Песенка, скажем так, своеобразная, напева в ней, естественно, никакого нет, не зря она очень быстро исчезла в небытие (как только изчезло усилие, принуждавшее к её изполнению).

Теперь, помятуя о наличии напева, смотрим на такой словарный ряд: подмечал-подметил-подметал-подмёл, наводнять-наводнил-наводил-навёл, миновал-минул- сминал-смял, оплачивал-оплатил-оплетал-оплёл, захаживал-заходил-зашёл, выпроваживал-провожал-проводил-провёл, взъимал-взял, внимал-внял, прильнул, об[о]льстил, от[о]мстил, раз[о]злил...

Заметно, что выпадение смысловой частоты наличествует, большей частью, в словах, в которых длинная частота (ступень давления, «ударение») приходится на частоту смысловой огласовки «О» (й-о), «А» (й-а) в Частной Согласующей Мѣре («окончании»). В словах, где удлинение частоты (ступень давления) наличествует в частоте огласовки в Стволовой Основе, или приходится на частоту «Ы» (й-ы) в Частной Согласующей Мѣре (Частной Мѣре Согласования), выпадения смысловой частоты не наблюдается.

Слова «прильнул, об[о]льстил, от[о]мстил, раз[о]злил» приведены для наглядного показа того, как выстраивается напев с изпользованием «служебных», взпомогательных неясных частот. В устной речи довольно трудно произнести «обльстил (об-льст-и-л), отмстил (от-мст-и-л), раззлил (раз-зл-и-л)»- нарушается частота напева, падает звуковая мощность, более того, возможны нежелательные образные «перестроения» (например, «раззлил», при объединении двух частот «З» в одну, может легко перестроиться в «разлил»). Для выправления частоты напева и возстановления уровня потребной звуковой мощности изпользуется служебная, взпомогательная («неясная») частота, которая на письме в настоящее время обозначена как «о»: обольстил, отомстил, разозлил...

Сразу отвечаю на, вероятно, уже возникший вопрос Читателей, которые по настоящему любят Русский язык: в строке великого Пушкина «...отмстить неразумным хазарам...» («Песнь о Вещем Олеге») слово «отмстить» выглядит именно так, как оно и должно выглядеть (без «о») в своём изходном, первозданном виде (в строгом соответствии с правилами мѣрных построений). Это слово безупречно вписывается в строй пушкинского напева: «/... от-мстить/не-раз-ум/ным ха-зар/-ам/...», или так «... / /ТА/ / /ТА/ / /ТА/ / /ТА/ / /ТА / / /ТА/ / /ТА/ / / /...».

Ещё самую малость об инъязычии. Некоторые намеренно пытались (и до сих пор пытаются) встраивать чужеязычные слова в напевы, в опорные («тактовые») частоты Языка. В таких случаях необходимо совершенно ясно понимать, что, подчиняясь строю напева, чужеязычное слово неизбежно потянет за собой, кроме своего, силком притянутого, неустойчивого, также и скрытый Образ (устойчивый), который загрузится (обязательно) в обход сознания.

В своё время этим сильно увлекались некоторые русскоязычные писатели (Давид Годелевич Дзюбин (Багрицкий), Михаил Шейнкман (Светлов) и прочие другие). Если повнимательнее посмотреть на ихнюю (и других, в том числе и современных писак) писанину тех лет, то можно без особых сложностей обнаружить их, не столь уж и сложные, способы загрузки Образов в обход сознания читателя.

Шейнкман (Светлов) вообще прямо показывал, как это делается («... надо, надо, надо, грь-и-надо, грь-и-надо, грь-и-надо...»), в своей писанине про некую землю «грь-и-надо», которую кому то «надо» сначала захватить, а потом отдать («надо»-?). Его, довольно грубо слепленные, заклинания «грь и надо, и надо, и надо, моя!» (и прочие), встроенные в опорную частоту, сейчас, безусловно, выглядят несколько вызывающе. Но видно, что «товарищ» кое что понимал в части того, как надо выстраивать образные ряды, изпользуя опорную частоту.