Некоторые мысли по поводу книги а. Колегова «Русварианты».

Очень любопытная книжка (издательство «Умная Планета», Петербург, 2006) и, действительно, смелая, как и заявляет написавший её Александр Васильевич Колегов, «старший научный сотрудник Госуниверситета в Тирасполе, 1946 года рождения» (как сообщает книжка).

Поскольку уважаемый А. В. Колегов указал свою должность, то есть, выступил от лица «науки», а не как частное лицо, имеющее определённое мнение о Языке, то я и буду относиться к его мнению как к мнению «науки», или определённой части людей, её представляющих. Разсуждения о Языке в этой книжке, в общем то, вполне обычны для современного учёного. Вот начало книги (КОЛ, стр 3, 4, бритишеязычие жирным выделено мной, Р.): «Русварианты- это варианты развития русского языка. Варианты, поиски, проекты. В обозримом будущем словари всеуниверсальных языков будут содержать миллионы слов каждый, т.к. требуется постоянно создавать новые слова для описания новых явлений, понятий, предметов и пр. Так, русский язык, развитие лексики которого ныне «зиждется» на заимствованиях, через несколько десятков лет перестанет быть полноценным языком, т.к. слов, понятных для его нормальных носителей, будет лишь малая часть от всего словаря. Другими словами, русский язык глубоко завяз в болоте «попугайских» заимствований, и это болото будет для него могильным, поскольку самостоятельно он оттуда уже не будет способен выбраться». Далее: «... Предлагаемая работа демонстрирует некоторые проектные решения автора, найденные в рамках существующих словопроизводственных принципов русского языка... Должна быть постоянная генерация новых идей, проектов, решений. И таким образом общими усилиями лет за 10-20 можно будет вытащить русский язык из могильного болота примитивных заимствований... Перед чтением данной работы желательно спокойно настроиться на творческий лад, абстрагироваться от суеты суетной и, главное, раскомплексоваться». Что ж, дорогие друзья, хотя у нас тут никакой суеты и в помине нет, но, так и быть, прислушаемся к совету научного работника А. Колегова. Как все мы и, надеюсь, сам А. Колегов, знаем, что «работают рабы, работники, работа есть состояние раба» (РАБ, РОБ, раб, раба, рабы, рабыня, рабство, работа, работать), а свободные творческие люди ТРУДЯТСЯ. Ну, да Бог с ним. Не соглашусь с А. Колеговым по части понятия «понятие» (Понятие=Слово+Образ). «Новые слова» не «описывают понятия», поскольку являются частью оных (понятий). Из нескольких вышеприведенных строчек вступления к книге явственно видно, что сочинитель, мягко говоря, не совсем ясно себе представляет, что есть Язык, мѣрный Язык. При этом, он пытается разглагольствовать о судьбах великого древнего Русского языка. Судьба языка неразрывно связана с судьбой носителя языка, то есть, с судьбой, в нашем случае, русского народа. Видение судеб Русского языка и русского народа, которое обозначил Колегов А., глубоко ошибочно. Да, давление инъязычия велико, современный русский язык значительно загрязнён, изрядно загажен, но... «Товарищ» то не пытается даже и разобраться в причинах этого явления. Кто, какие силы стоят за всем этим, где эти силы размещены, кто в России является представителем, пособником этих разрушающих сил? Каковы способы и средства разрушения и уничтожения Русского языка (и общества в целом)? Какое место в этом занимает мировоззрение? Каковы конечные цели уничтожения Русского языка? Каковы будут последствия для общества в случае, если захватчикам удастся добиться своих целей? И так далее.

Настоящий изследователь, коим, наверное, считает себя уважаемый Александр Васильевич, должен хотя бы попытаться выявить причинно-следственные связи в ходе неких событий, а потом уже увязывать всё это в те предложения, которые он выносит на суд общества. Предложения Колегова А. есть (они будут представлены далее), а выявления причинно-следственных связей- нет. Такой подход нельзя назвать научным. Это обыкновенное пустословие, невежество и верхоглядство. Я, например, совершенно не согласен с пишущим, что Русский язык «...просто заимствует иностранные слова» (КОЛ, стр. 5). Это не так. Иностранные слова не заимствуются абы как, они настойчиво, силовым путём, насаждаются извне, через определённые слои общества, через вполне определённых людей, имеющих определённое мировоззрение. То есть, если отдельную часть общества принудить принять некое (чуждое) мировоззрение, в котором нет места русскому наследию, обычаям, привычкам, обрядам, одежде, еде, образу жизни (и так далее), в том числе, и Русскому языку, то эта часть общества будет покорно и смиренно выполнять то, что им будет приказано их хозяевами-кукловодами извне, через безсознательные (и сознательные) уровни. Это и есть опосредованное угнетение сознания. Когда эта часть общества занимает определённое («высокое») положение, допустим, в изкусстве, властных уровнях, науке, вещательных предприятиях, общественных объединениях и так далее, то они, даже и не осознавая, будут навязывать всему обществу то, что им близко по духу, в том числе и язык, естественно, язык чужой, иностранный (иностранные). Очень небольшая часть надзирающих «посвещённых», присматривающих за «мероприятием», естественно, будет понимать всё произходящее, в том числе, и с Языком (допустим, русским). Но «толпа забавная» (как их называл А. Пушкин) этого понимать не будет (толпа есть сборище людей, живущих устоявшимися привычками и разсуждающих чужими мыслями). Поэтому, видя внешние проявления «мероприятия», в частности, действительно, уж очень заметное насаждение инъязычия (бритишеязычия) в России, не стоит утверждать, что оно, это угнетение, засилие, идёт «само собой». В мироздании ничего «само собой» не произходит. Всё взаимосвязано, упорядочено и подчинено, в зависимости от «уровня», на котором произтекает ход событий. Далее: «... Такой язык (то есть, язык, загаженный инъязычием, примечание моё, Р.) для его носителя в конце концов становится полуродным и полупонятным... Другими словами, такой путь-это путь вырождения языка...» (КОЛ, стр. 5, 6).

Да, согласен, но только при одном условии: если «носитель языка» является безсловесным угнетённым рабом, холуем, который покорно сидит и смиренно безучастно глазеет, как кто то загаживает его древний Язык. Великий Русский народ не позволит произтекать такому ходу событий. Мы, понимая, что наш Язык является древнейшим из существующих ныне языков мира, Языком, который сотворён и выстроен с опорой на Мѣру, не дадим ни малейшей возможности кому бы то ни было обгаживать наш великий живой Язык, в том числе и тем, кто это делает неосознанно, по недомыслию. Поэтому, считаю это утверждение Колегова А. глубоко ошибочным. У великого Русского языка прекрасное будущее- это очищение и возрождение, обретение нового Понимания, нового Знания и новой Силы, Силы столь великой, что ни одна из ныне существующих сил, пытающихся противодействовать нашему Языку, не в состоянии будет возпрепятствовать возрождению и взлёту великого древнего языка Русского на такие высоты, на какие не поднимался ни один из языков мира. «...Русский язык имеет около ста тысяч корней...» (стр. 7). Нет, это не так. Я не знаю, откуда у Колегова А. такие данные (ссылок он не даёт), они попросту ошибочны, лживы. Русский язык имеет не менее восьмидесяти-ста тем (80 0000-100 0000) Стволовых Основ («корней»), то есть, грубо говоря, в десять раз больше числа, обозначенного им, и уважаемый Колегов А. может преспокойно сам сделать разсчёт этого количества, при условии, если он понимает сущность мѣрного строя Языка. Разсуждениями, подобными приведённым выше, изобилует вся разсматриваемая книжка, не буду занимать драгоценное внимание уважаемых Читателей подробным разбором оных. Приведу короткий списочек новых слов (без пояснения смысла), которые предлагает нам с вами, дорогие друзья, в пользование уважаемый «старший научный сотрудник» Колегов А. (стр 8-77): «... бегокиксы, буднириза, деториза, подводориза, пилоториза, велошона, зимошона, макушона, шерсон, рыбопита, вегапитист, питофикат, питосеть, водогон, гнилогон, головоболегон, пугогон, лысогон, мухогон, бельепунь, катопунь, вредомор, насекомор, катоторг, туторг, питоторг, торгария, автосима, ведусима, ганосима, державосима, мультисима, сетесима, симонент, школовузосима, чиносима, катоведика, минуведика, науковедика, смутоведика, клещеведика, теловедика, ведикобаза, ведикокадры, кейсиола, букиола, пилотиола, инфиобеседа, инфиология, быстретта, внутретта, игретта, мышетта, табелетта, читетта, конофаза, конотека, элеозрим, плоскозрим, окозрим, эмлиота, конда-ваджа, ваджант, протоваджи, протованж, думосан, делосан, судисан, деяда, деянда, шоудеяр, умдеяр, школорама, доморама, голосорама, пультажист, авиапультаж, широход, краснохина, тупохина, хинорека, неучётолекс, русскоорфолексоём, чужелексы, матолекс, людовекада, юрион, юристион, выдуватор, нешагия, разноявленс...» Ну очень любопытные словечки... «Та бель эта- табелетта, коно-тека, суди-сан, мат-то-лекс». Дорогие друзья, у вас какие Образы «выплывают», когда вы слышите ТА БЕЛЬ ЭТА (табелетта)? Я, в частности, к лекарям обращаюсь, надеюсь, что кто то из них читает сейчас эти строки. Мы уже «ту бель» (Образ БЕЛ, БЕЛЬ) взпоминали, когда разбирались в словарном запасе военных («табель, табельное оружие»). А тут «та бель эта» опять появляется, теперь, уже у Колегова А. («табелетта»). Любопытно... А что это ещё за «думосан» такой? Ранее уже упоминался НИССАН японский. Островитянам-японцам простительно непонимание русского слова «ниссан» (или «сони»), они ребята «особые», «горячие», «упёртые», любят, например, прилюдно, на улицах своих городишек (уцелевших), жечь государственные знамёна соседних стран. Все мы помним о зверствах «лучших друзей гитлеровских фашистов», о зверствах выродков-недолюдков из зловещего японского «отряда 731»; помним о том, как японские захватчики принуждали корейских женщин покорно обслуживать похоть японской солдатни во время войны. Поэтому, этот НИССАН-ВЫССАН-НАССАН-ОБОССАН, с ним понятно, там, с точки зрения языка, всё безпросветно (безнадёга полнейшая)...

А вот «думосан», осознанно выстроенный неким «знатоком русского языка» Колеговым А. ... Вот это уже любопытно. Тут же стих на ум пришёл: «Думосаны, думосаны, ой, все мысли ... разбежались».

Вот мы теперь, дорогие друзья, думаю, очень хорошо понимаем, какие чувства изпытывали русские люди в 18-м, 19-м, 20-м веках, когда в те, не столь уж и далёкие, времена некие, «шибко образованные, учёные люди», стали приволакивать в живой Русский язык всевозможную чужеземную языковую дрянь, грязные вонючие помои словесные. Я думаю, что не раз мужики промеж собой, недоумевая, задавали друг другу, например, такой вопрос: «... А сам блеет то он где, в каком углу избы? Ведь барин то говорит а сам блея...». Любопытно, в кого Колегов А. предлагает переименовать нас с вами, дорогие друзья (КОЛ, стр. 49): «... разумхона- человек разумный, хомо сапиенс, разумконда- хомо сапиенс мужского пола, разуммаха- хомо сапиенс женского пола, младохоны- молодые люди, ... мудрохона- мудрый человек...» Кажется, нечто подобное мы уже встречали в одном из известных советских фильмов: «... редиска- нехороший человек, скачок-ограбление, расколется-предаст, канай отсюда, моргалы выколю...» И так далее. Ну что ж, не откладывая дело в долгий ящик, тут же и возпользуюсь любезным предложением учёного разумхона Колегова А. из Тирасполя, всё таки, он мудрохон из мудрохонов, не всякий разумконда (или не всякая? с родом тут пока не понятно, мудрохона ничего не подсказывает на этот счёт) до такого додуматься может, дорасти до мудрохонского состояния... Надо думать, что и всех людей «науки» (для начала, хотя бы только одной, языкознания), если принять предложение мудрохона Колегова А., тоже можно смело называть мудрохонами. Товарищи учёные, вы согласны (по предложению вашего сотоварища) стать мудрохонами? Хотя бы на время, научного опыта ради? Али как? Это же будет очень, ну очень научно! Вот ваш уважаемый учёный собрат Колегов А. из Тирасполя– согласен. Он, по праву, будет первый мудрохон (или мудрохона-?) в летописях современного людского сообщества, извините, сообщества разумхонов (по Колегову А.). Помните, уважаемые Читатели, как всё в том же фильме («Д-жен-тель(тль)-мены удачи») некие люди, тоже, некоторым образом, «научные сотрудники», и тоже, изучавшие русский (а также и английский) язык, чугунные батареи ночью тягали, перетаскивали в детском садике? Кажется, там один из них так высказался после того, как ему подельник тяжеленную чугуняку нечаянно на ногу уронил: «... Этот нехороший человек Василий Алибабаевич мне батарею на ногу уронил... падла».

В общем, дорогие друзья, смех смехом, но на самом то деле всё это, конечно же, очень грустно... Удручающе. И «это»- ихняя, мудрохонская, с позволения сказать, «наука»...

Именно способом обозначения явлений мироздания, предлагаемым Колеговым А., и были почти полностью уничтожены древние языки коренных жителей земель Северной Америки (заодно и с самими жителями). Сейчас оставшиеся в живых заокеанские туземцы почти полностью перешли на бритишеязычие, забыли свои обычаи, уклад жизни, превратились в безродных, полупьяных «йоханов, не помнящих родства»...

Я даже затрудняюсь ответить, найдётся ли хоть один здравомыслящий русский человек, который согласится пользоваться словами (от Колегова А.): «теплодуй», «струятор», «таетация», «юраннуляция», «ритминастика», «пришлюза» (хорошо, хоть не «пришлюха»), «цедило», «безвариантный», «баллоцен» (это какие такие баллоцены?), «соваза», «деепауза», «контрзенит», «маякофон», «скорлупоскоп», «льготаж», «юрдотол», «табуяж», «неляма», «альянс-эффект», «стаяколы», «трансфиолетный», «зараншет», «тягосос», «кинофара»... И так далее, и прочие там «тягососы»... Это ж просто розгострах (страх розг) какой то, честное слово...

Полагаю, дорогие друзья, достаточно нам уже мучиться. Я выражаю искреннюю благодарность уважаемому Александру Васильевичу Колегову, самобытному «старшему научному сотруднику», писателю-самородку, не покладая пера своего работающего в Тирасполе, за те предложения, которые он озвучил и обосновал (научно!) в своей книжке. Это, безусловно, некое видение нашего древнего мѣрного Языка, некоторым количеством представителей «науки».

Видение, которого достаточно, чтобы нам получить некоторое представление о том, каково их понимание сущности нашего древнего живого Русского Языка, прямого потомка Пра-Языка...

Уважаемые Читатели, при желании, смогут более подробно ознакомиться с творчеством многоуважаемого тираспольского учёного (мудрохона, как он сам себя величает), прочитав его, безусловно, любопытную, во всех отношениях, книгу.