Палеоантропологическая ретроспектива

Древние палеоантропологические материалы с территории Ирана небога- ты (Тепе-Сиалк⁴⁴, Тепе-Гиссар⁴⁵), для территории Афганистана они почти отсутствуют⁴⁶, информация с территории Пакистана и Северо- Западной Индии представлена лишь несколькими сериями (Тимаргар- ха", Мохенджо-Даро⁴⁸, Хараппа⁴⁹). Все они без исключения обра- щают на себя внимание двумя морфологическими особенностями — резко подчеркнутыми европеоидными признаками и значительной грациль- ностью лица⁵⁰, которая в отдельных случаях приближается, по-видимо- му, к мировому максимуму. Арменоидная комбинация признаков, о ко- торой мы упоминали при рассмотрении антропологического облика кур- дов, отличается, кроме усилепного развития волосяного покрова на теле, брахикефалией, тогда как все перечисленные серии долихокранпы. Каза- лось бы, можно положить этот признак в основу отделения древних индо-афганцев и арменоидов, коль скоро интенсивность развития волося- ного покрова невозможно фиксировать на палеоантропологическом мате- риале. Но быстрая динамика формы головы во времени общеизвестна ⁵¹; па территории самой Армении уже в эпоху средневековья преобладают долихокранпые формы, что свидетельствует о долихокрании древних арменоидов⁵². Следовательно, отделить их от индо-афганской расы в эпоху существования индоиранцев невозможно, но малый удельный вес арменоидного комплекса в составе современных иранских народов дает возможность предполагать, что во всех перечисленных случаях мы имеем дело с ископаемыми представителями индо-афганской расы.

На территории Северного Таджикистана и прилегающих к нему райо- нов мы сталкиваемся в эпоху энеолита и бронзы с иным комплексом признаков, при сильной выраженности европеоидных особенностей отли- чающимся массивным лицевым скелетом ⁵³. Он является преобладающим и в южнорусских степях ⁵\ Преемственность этого комплекса с комби- нацией признаков, свойственной северным таджикам и узбекам, иллюст- рируется хронологически разновременными материалами и не вызывает сомнений. В эпоху поздней бронзы носители этого комплекса проникали и в южные районы нынешнего Таджикистана (Тулхар ⁵⁵). Таким обра- зом, в палеоантропологических материалах мы находим реальные доказа- тельства исконного формирования северных групп древних иранцев на основе массивных европеоидных комбинаций, отличающихся в этом при- знаке от южных.

В итоге мы приходим к следующим выводам. Индоиранские народы формировались в антропологической среде, составленной двумя евро- пеоидными компонентами, различавшимися в массивности лицевого ске- лета. Ареал южного, более грацильного компонента соприкасался на юге с негро-австралоидными формами. Ареал северного, более массивного компонента охватывал огромную область южнорусских степей, Казахста- на и северных районов Средней Азии, в пределах которой Северный и Южный Таджикистан представляли собой далекую южную периферию. Прародина индоиранцев в свете палеоантропологических и антропологи- ческих данных очерчивается, следовательно, в пределах обширного райо- на, охватывающего юг Средней Азии и Иранское нагорье. Границы пра- родины на западе и на востоке остаются не очень определенными, но кажется вероятным, исходя из резкого перепада ландшафтных характе- ристик и экстраантропологических соображений (успешная дешифровка надписей из Мохенджо-Даро на базе дравидийских языков ⁵⁶), что вос- точная граница не заходила за долину Инда.

¹ Оранский И. М. Введение в иранскую филологию. М., 1960; Он же. Иранские языки. М., 1963.

² Чикобава А. С. Введение // Языки народов СССР. Т. IV: Иберийско-кавказские языки. М., 1967.

³ Field Н. Contribution to the Anthropology of Iran // Field Museum of Natural Histo- ry. Anth. Series. Chicago, 1939. Vol. 29; Idem. The Anthropology of Iran: the Lower Euphrates-Tigris Region//Field Museum of Natural History. Anth. Series. Vol. 30. Chicago, 1949. Pt. 1. N 2.

⁴ Гинзбург В. В. Горные таджики: (Материалы по антропологии таджиков Кара- тегина и Дарваза). М.; Л., 1937.

⁵ Ошанин Л. В. Иранские племена Западного Памира (сравнительно-антропологи- ческое исследование). Ташкент, 1937; Он же. Антропологический состав и вопро- сы этногенеза таджиков и узбекских племен Южного Таджикистана. Сталина- бад, 1957; Он же. Антропологический состав населения Средней Азии в этноге- нез ее народов. Ереван, 1957—1959. Ч. 1—3; Ошанин Л. В., Зезенкоеа В. И. Вопросы этногенеза народов Средней Азии в свете данных антропологии. Ташкент, 1953.

⁶ Schwidetzky I. Turaniden-Studien // Akademie der Wissenschaften und der Literatur, Abhandlungen der mathematisch-naturwissenschaftliche Klasse. Wiesbaden, 1950. N 9.

⁷ Рынков Ю. Г. Антропология и генетика изолированных популяций: (Древние изоляты Памира). М., 1969.

⁸ Абдушелишвили М. Г. Осетины//Тр. Ин-та эксперим. морфологии АН ГССР. Тбилиси, 1957. Т. 6; Он же. Антропология древнего и современного населения Грузии. Тбилиси, 1964.

^s Дебец Г. Ф. Антропологические исследования в Афганистане//Сов. этнография. 1967. № 4.

¹⁰ Бунак В. В. Черепа из склепов горного Кавказа в сравнительно-антропологиче- ском освещении//Сб. Музея антропологии и этнографии АН СССР. М.; Л., 1953. Т. 14.

^,: Абдушелишвили М. Г. Материалы к краниологии Кавказа//Тр. Ин-та эксперим. морфологии АН ГССР. Тбилиси, 1955. Т. 5.

⁵² Рынков Ю. Г. Происхождение расы Среднеазиатского междуречья//Проблемы эт- нической антропологии Средней Азии. Ташкент, 1964. (Тр. Ташкент, гос. ун-та; Вып. 235).

^,3 Алексеев В. П. Происхождение народов Кавказа: (Краниол. исслед.). М., 1974.

¹⁴ Абдушелишвили М. Г. Осетины.

¹⁵ Бунак В. В. Антропологический состав населения Кавказа//Вестн. Гос. музея Грузии. Тбилиси, 1946. Т. ХШ-А; Касимова Р. М. Антропологические исследо- вания современного населения Азербайджанской ССР. Баку, 1975.

^1,1 См. книгу Р. М. Касимовой, указанную в пред. примеч.

¹⁷ Ярхо А. И. Туркмены Хорезма и Северного Кавказа: Антропологический очерк о длинноголовом европеоидном компоненте турецких народностей СССР // Антроп. журн. 1933. № 1, 2.

¹⁸ Алексеев В. П. Древнейшее европеоидное население Средней Азии и его потом- ки//Проблемы этнической антропологии и морфологии человека. Л., 1974.

¹⁹ В дополнение к работам Г. Филда и Г. Ф. Дебеца, указанным в примеч. 3 и 9, см.: Field Н. An anthropological reconnaissance in West Pakistan//Paper of the Peabody museum of Amer. archaeology and ethnology. Cambridge, Massachusetts, 1959. Vol. LII.

²⁰ Касимова P. M. Антропологическое исследование современного населения Азер- байджанской ССР.

²¹ В дополнение к работе Г. Ф. Дебеца см.: Herrlich A. Beitrag zur Rassen- und Stam- meskunde der Hindukush-Kafiren. Berlin. 1937; Jorgensen I. et al. Anthropological Studies in the Hindu Kush and the Punjab // Folk. Vol. 6. Kopenhavn, 1965.

²² Вавилов H. И., Букинич Д. Д. Земледельческий Афганистан. Л., 1929; Гаджи- ев А. Г. Происхождение народов Дагестана (по данным антропологии). Махачка- ла, 1965; Дебец Г. Ф. Опыт графического изображения генеалогической класси- фикации человеческих рас//Сов. этнография. 1958. № 4.

²¹ Абдушелишвили М. Г. Антропология древнего и современного населения Грузии.

²ⁱ В дополнение к только что указанной работе М. Г. Абдушелишвили см.: Бу- нак В. В. Crania Armenica: (Исследование по антропологии Передней Азии) // Тр. Науч.-исслед. ин-та антропологии при I МГУ. 1927. Вып. 2.

²⁵ Бунак В. В. Древнейшие краниологические типы Передней Азии //Крат, сообщ. Ин-та этнографии АН СССР. 1947. Вып. 2.

²⁶ См. книги, указанные в примеч. 5.

²⁷ Гинзбург В. В. Расовые типы Средней Азии и их формирование в процессе этно- генеза ее народов // Проблемы этнической антропологии Средней Азии; Он же. Раса Среднеазиатского междуречья и ее происхождение//Тр. VII Междунар. конгр. антропол. и этногр. наук. М., 1968. Т. 3; Гинзбург В. В., Трофимова Т. А. Палеоантропология Средней Азии. М., 1972.

²⁸ Пестряков А. П. Антропологическое исследование некоторых групп населения Таджикистана и Узбекистана //Сов. этнография. 1975. № 1.

²⁵ Дубова Н. А. Антропологическая характеристика некоторых групп населения Северного Таджикистана // Вопр. антропологии. 1976. Вып. 52.

³⁰ Гинзбург В. В., Трофимова Т. А. Палеоантропология Средней Азии.

³¹ Risley Н. Peoples of India. Calcutta, 1915.

³² Guha В. Racial Affinities of the Peoples of India//'Census of of India 1931. Vol. 1. Pt. 3. Simla, 1935. В дополнение см.: Oliver G. Anthropologie des Tamouls de Sud de Tlnde. P. 1961.

См. примеч. 19.

³⁴ Чебоксарое П. Я. Антропологические исследования в Индии//Проблемы социаль- но-экономической истории Индии. М., 1971.

^зъ Абдушелишвили М. Г. Материалы совместных советско-индийских антропологи- ческих исследований в свете общих проблем генезиса индо-средиземноморской расы//Сов. этнография. 1972. № 6; Он же. Новые данные к изучению генезиса индо-средиземноморской расы вообще и индо-памирской в частности // Расогене- тические процессы в этнической истории. М., 1974; Абдушелишвили М. Г., Алек- сеев В. П., Арутюнов С. А., Семашко И. М. Совместные советско-индийские антро- пологические исследования в Индии в 1974—1975 гг.//Сов. этнография. 1976. № 6.

³⁶ Morant G. A Study of Certain Oriental Series of Crania Including the Nepalese and Tibetan Series in the British Museum (Natural History) //Biometrica. 1924. Vol. 16. Pt. 1—2; Woo Т., Morant G. A Preliminary Classification of Asiatic Baces Based on Cranial Measurements//Biometrica. 1932. Vol. XXIV, pt. 1-2. См. также: Алек- сеев В. П. К краниологии бенгальцев//Новые материалы к антропологии Запад- ной Индии: Результаты советско-индийских исследований. М., 1982.

³¹ Алексеев В. П. Антропологический состав населения древней Индии //Индия в древности. М., 1964.

³⁶ См. примеч. 1.

^га Дебец Г. Ф. Антропологические исследования в Афганистане.

^и' Ошанин Л. В. Антропологический состав населения Средней Азии и этногенез ее народов.

⁴¹ Гинзбург В. В. Раса Среднеазиатского междуречья и ее происхождение; Рын- ков Ю. Г. Происхождение расы Среднеазиатского междуречья.

⁴² Дебец Г. Ф. Опыт графического изображения генеалогической классификации человеческих рас.

⁴³ Дебец Г. Ф. Антропологические исследования в Афганистане.

⁴⁴ Vallois П. Les ossements humains de Sialk. Contribution a l'etude de l'histoire ra- cial de l'lran ancien//Girshman R. Fouilles de Sialk. Paris, 1940. Т. II.

*^:> Krogman W. Racial Types from Tepe-Hissar. Iran. From the Late Fifth to the Early

Second Millennium В. С. // Verhandlingen der Koninkiislo Nederlandsche Akademie van Wetteshappen. Amsterdam, 1940. N 2. "Vol. 34.

⁴¹¹ Mendrez C. Etude anlliropologique des squelettes Mundigak // Bulletin de l'ecole Francaise d'Extreme Orient. 1966. Fasc. 1. T. LIII.

⁴" Bernhard W. Human Skeletal Remains from the Cemetery of Timargarha // Bulletin of the Archaeological Department of the University of Peshawar. 1967. Vol. III.

⁴³ Sewell R., Guha B. Human Remains //Marshall J. (ed.). Mohenjo-Daro and the Indus Civilisation. London, 1931.

■⁹ Gupta P., Dutta P., Basil A. Human Skeletal Remains from Harappa // Bulletin of the Anthropological Survey of India. Calcutta, 1962. Vol. 9.

^г" Абдушелишвили M. Г., Алексеев В. П., Малъхотра К. Ч. К характеристике го- ризонтального профиля и уплогценности носовых костей некоторых групп насе- ления Западной и Южной Индии в эпохи неолита и бронзы // Совместные со- ветско-индийские антропологические исследования на территории Индии в 1974— 1975 гг. М., 1978.

^5! Дебец Г. Ф. Палеоантропология СССР//Тр. Ин-та этнографии АН СССР. Н. С.

М.; Л., 1948. Т. 4. ⁵³ См. примеч. 13.

⁵³ Кияткина Т. П. Материалы к палеоантропологии Таджикистана. Душанбе, 1976.

⁵⁴ См. примеч. 51.

^;5 Кияткина Т. П. Черепа эпохи бронзы с территории Юго-Западпого Таджикиста- на // Мандельштам А. М. Памятники эпохи бронзы в Южном Таджикистане // Материалы и исследования по археологии СССР. Л., 1968. № 145.

⁵'' Кнорозов Ю. В. Характеристика протоиндийского языка // Предварительное со- общение об исследовании протоиндийских текстов. М., 1965.

К АНТРОПОЛОГИИ ВОСТОЧНОЕВРОПЕЙСКИХ КАРАИМОВ

Возможности привлечения антропологических данных к разрешению проблемы происхождения караимов тем шире, чем разнообразнее эти данные. В нашем распоряжении четыре группы морфофизиологических вариаций, собранпых в различных группах караимов в разное время,— итоги соматологических обследований, краниологический материал, дан- ные о вариациях групп крови, информация о соотношении пальцевых узоров и мест окончаний линий ладонного узора. Проведенные генетиче- ские исследования показывают, что вариации, относящиеся к этим четы- рем группам, наследуются относительно независимо, что усиливает их объективную ценность в случае совпадения результатов изучения разных систем признаков. Среди этих систем краниологические признаки выде- ляются тем, что они допускают хронологическую ретроспективу, обеспе- ченную возможностями прямого сопоставления с палеоантропологически- ми материалами. Таким образом, антропология караимов располагает известным запасом сведений, которые можно использовать для рекон- струкции их антропологического состава и его динамики, а следователь- но, и антропологической базой для рассмотрения караимского этногенеза.

Соматологическое обследование караимов было осуществлено С. А. Вайсенбергом, работавшим на юге России и в Египте и А. Н. Пу- ляносом, собравшим кефалометрические и кефалоскопические данные преимущественно среди караимов Литвы². Исследование С. А. Вайсен- берга. падающее на начало века, опиралось на методические приемы, которые нельзя считать совершенными в настоящее время. И все же один факт, им отмеченный, сохранил свое значение до современности: караимы и евреи, проживавшие в Египте, оказались значительно темнее, чем их собратья в южных районах России. Сейчас можно думать, что это явилось следствием смешения с окружающим населением, в данном

случае с арабами, хотя наличие конфессионального барьера должно было встать на пути этого процесса.

А. Н. Пулянос осуществил кефалометрические измерения и кефало- скопические наблюдения среди караимов Литвы (в Крыму им было обследовано только восемь женщин), опираясь уже на современный уро- вень развития антропологической методики и имея значительный опыт исследовательской работы среди южных популяций евроцеоидной расы (он провел перед этим антропологическое изучение греков и македон- ских валахов, проживавших на территории СССР³). И А. Н. Пуляносу удалось обследовать в Тракае лишь около 50 караимов, но малочислен- ность обследованных восполняется полнотой программы измерений и на- блюдений. Лицо у мужчин и женщин профилировано резко, скулы выступают слабо, переносье высокое, преобладают индивидуумы с выпук- лыми носами. Пигментация темная, хотя значительный процент состав- ляют лица со смешанными оттенками цвета волос и особенно глаз.

А. Н. Пулянос писал о каком-то монголоидном «налете», ориенти- руясь, но-видимому, на среднее развитие волосяного покрова на груди у мужчин и на определенные случаи наличия эпикаптуса. При малочис- ленности исследованных лица с эпикантусом составляют 8,3% среди мужчин и 11.1% среди женщин. Такой процент людей с эпикантусом не может быть случайностью и, действительно, свидетельствует о нали- чии у караимов Литвы небольшой монголоидной примеси, хотя умерен- ный рост волос на груди у мужчин сам по себе может быть истолкован и без принятия гипотезы монголоидной примеси: ослабление этого при- знака имеет место и в ряде популяций европеоидного ствола даже на юге, где в целом рост волос на груди у мужчин интенсивнее.

Основной комплекс признаков, представленный среди караимов, А. Н. Пулянос считает переднеазиатским, подразумевая под этим, оче- видно, выделенную Ф. Лушаном арменоидную комбинацию признаков. Однако морфологическая характеристика переднеазиатского, или арме- ноидного, комплекса включает в качестве одного из основных признаков как раз максимально сильное развитие третичного волосяного покрова, в этом отношении переднеазиатские популяции уступают, может быть, только айнам. Поэтому мы будем ближе к действительности, если отне- сем представленную у караимов комбинацию признаков к одному из вариантов южной ветви европеоидной расы. В то же время наличие индивидуумов со смешанными оттенками волос и глаз говорит о примеси одного из тех вариантов европеоидной расы, которые относятся к север- ной ветви или образовались вследствие смешения представителей север- ных и южных европеоидов. Такое смешение началось, наверное, еще в неолите или даже в мезолите, смешанные формы образуют огромный пояс в пределах ареала европеоидов между Скандинавией и Средиземно- морьем, и именно они, надо думать, и приняли участие в формировании антропологического состава караимов.

Какую дополнительную информацию может добавить ко всему ска- занному изучение вариаций пальцевых узоров и ладонных линий? Оно было осуществлено Г. Л. Хить не с помощью взятия отпечатков, как это обычно практикуется, а на основе фиксации этих вариаций непо- средственно в полевых условиях при рассматривании их на ладони в лупу⁴. Сама автор полагает, что, может быть, за счет этого методи- ческого приема следует отнести исключительно малый процент лиц с добавочными межпальцевыми трирадиусами, с трудом определяемыми не на отпечатках, а на ладонях. Но и по другим признакам своеобразие

караимов исключительно, и оно резко выделяет их среди других народов Восточной Европы. Вывод этот опирается на огромный сравнительный материал, собранный и обработанный Г. Л. Хить или под ее руководст- вом, и объективность его не вызывает ни малейших сомнений.

Подтверждает ли комплекс дерматоглифических вариаций, зафикси- рованный у караимов, опирающийся на соматологические наблюдения вывод о принадлежности их к южной ветви европеоидной расы? Высокое значение индекса Камминса может быть истолковано как аргумент в пользу этого вывода. Напротив, низкая величина дельтового индекса противоречит этому, так как на юге величины дельтового индекса много больше. В общем дерматоглифическое своеобразие караимов по сравне- нию с другими народами Восточной Европы не укладывается в гипотезу их принадлежности к южным европеоидам. Генетика многих признаков кожного рельефа далека от желаемой ясности, но среди генетиков, за- нимающихся проблемами их передачи по наследству, широко распростра- нены гипотезы, согласно которым эти признаки детерминируются не- большим числом генов. Если это действительно так, то сочетание паль- цевых узоров и ладонных линий у караимов таково, как если бы они долго проживали в условиях изоляции: именно тогда признаки с простой наследственностью, т. е. определяемые в их наследственной передаче ограниченным числом генов, обнаруживают в малочисленных популя- циях сдвиги в разных направлениях и складываются своеобразные ком- бинации, не находящие аналогий. В Литву была переселена незначи- тельная по численности группа караимов, их изолированное положение предопределялось конфессиональным фактором, выступавшим в роли жесткого генетического барьера. Таким образом, общий вывод из дерма- тоглифического обследования караимов Литвы состоит в том, что гене- тическая изоляция была одним из моментов, повлиявших на формирова- ние их антропологического состава.

Если исключить чрезвычайно малочисленные данные А. Н. Пуляноса, то по группам крови караимов мы располагаем информацией, собранной в процессе трех исследований — С. Заболотного в Крыму ⁵, М. Райхера⁶ и К. Джини⁷ в Литве. Каждое из этих исследований охватило около 300 (С. Заболотный исследовал даже около 400) человек и может считаться вполне доброкачественным в отношении численности изучен- ных выборок. К сожалению, результаты, полученные при двух обследова- ниях караимов Литвы в 1928 и 1934 гг., оказались противоречивыми, несмотря на то что практически в подавляющем большинстве случаев в обе выборки попали одни и те же индивидуумы. Результаты К. Джини находятся в гораздо большем соответствии с общей картиной вариаций групп крови системы АВО в Европе и Передней Азии, чем результаты М. Райхера, получившего необычайно низкий процент группы А. Но и при сопоставлении результатов К. Джини по караимам Литвы с дан- ными С. Заболотного по караимам Крыма имеют место определенные различия: уменьшение процента лиц с группой А и увеличение с груп- пой В в Литве при сравнении с Крымом.

А. Пулянос, опубликовавший первые сведения о концентрации отри- цательного резуса в популяции караимов Литвы, показал высокую сте- пень этой концентрации, выделяющую караимов среди других популяций Европы и Передней Азии. В сопоставлении с фактом повышения у них группы В и со своеобразием их дерматоглифического типа это служит еще одним указанием на роль генетической изоляции в формировании антропологических особенностей литовских караимов.

Автор этих строк описал серию черепов, происходящих из поздних караимских кладбищ Крыма⁸. В той же работе были описаны храня- щиеся в различных анатомических и краниологических собраниях черепа евреев из южных районов России, относившихся к группе ашкенази. Последняя серия очень малочисленна и происходит из случайных сборов, но пока в нашем распоряжении нет более полных материалов по кра- ниологии евреев Восточной Европы. Были отмечены существенные мор- фологические различия между двумя сериями, позволившие предпола- гать разную генетическую принадлежность оставившего их населения. Краниологический материал по караимам сравнивался с широким кру- гом краниологических серий эпохи средневековья, в первую очередь, разумеется, из южных районов Восточной Европы. Наибольшее сходство караимы обнаружили с населением средневековых городов Крыма, как известно, очень сложным в этническом отношении. По-видимому, населе- ние средневековых городов Крыма, в частности Эски-Кермена и Мангуп- Кале⁹, составило ту антропологическую основу, на которой сформиро- вался антропологический тип караимов в Крыму.

Однако этот вывод не исчерпывает всей сложности проблемы сложе- ния антропологического состава караимского народа. Обширные материа- лы по палеоантропологии Хазарского каганата, полученные при раскоп- ках Саркела — Белой Вежи¹⁰, показывают с полной определенностью, что антропологический компонент, представленный у рядового населения Хазарского каганата (имеется в виду в первую очередь некрополь в насыпи 17/10), также принял участие в формировании антропологи- ческого состава караимов Крыма. Подобное краниологически устанавли- ваемое смешение при сложении антропологического облика караимов двух антропологических компонентов, характерных для рядового населе- ния Хазарского каганата и населения пещерных городов Крыма, может быть подтверждено и новыми палеоантропологическими материалами из пещерных городов, морфологически повторившими тот же комплекс при- знаков, что и в Эски-Кермене и Мангуп-Кале ".

Соматологически фиксируемый факт принадлежности караимов к юж- ной ветви европеоидов с небольшой примесью смешанных элементов хорошо согласуется с результатами сопоставления краниологических и палеоантропологических материалов. Легко объясняется при этом и воз- можность сохранения небольшой монголоидной примеси у караимов, ко- торая наблюдалась у населения Хазарского каганата.

В итоге всего сказанного мы приходим к выводу, что при рассмот- рении вопросов этногенеза караимов нужно учитывать ряд моментов, вытекающих из изучения их антропологического состава и его динамики.

1. Антропологические особенности караимов сложились в процессе смешения тех аптропологических элементов, которые преобладали у на- селения Хазарского каганата и пещерных городов Крыма. Это неоспори- мый вывод из сопоставления краниологических и палеоантропологиче- ских данных.

2. Караимы принадлежат к южной ветви европеоидов, но имеют в своем составе примесь более северных элементов и небольшую монго- лоидную примесь. То же сочетание антропологических элементов было характерно для популяций, проживавших в Хазарском каганате. Попу- ляции, оставившие пещерные города Крыма, не имели монголоидной примеси или имели ее в значительно меньшем проценте.

3. После переселения группы караимов в Литву ее антропологический состав испытал влияние генетической изоляции.

^I Вайсенберг С. А. Караимы//Рус.-антропол. журн. 1904. № 1/2; Weissenberg S. Zur Anthropologie der nordafrikanischen Juden // Mitteilungen der anthropologischen Ge- sellschaft in Wien. 1912. Bd. XLIII.

" Пулянос A. H. К антропологии караимов Литвы и Крыма//Вопр. антропологии. 1963. Вып. 13.