Расовая диагностика и генезис населения северной бактрии

Описанное сочетание признаков, несомненно, свидетельствует о сильной выраженности европеоидных особенностей. Популяции с сильной выра- женностью европеоидных особенностей встречаются и на севере и на юге ареала расселения европеоидов, но темная пигментация и значительное число лиц с волнистыми волосами позволяют пам определенно констати- ровать, что мы имеем дело с южноевропеоидным средиземноморским комплексом признаков. В обобщающих работах по антропологии и палео-

антропологии Средней Азии он так и называется хотя в конкретных исследованиях его часто называют вслед за Э. Фишером восточно-среди- земноморским ¹⁶, не приводя в доказательство оправданности такого наи- менования никакого набора диагностически ценных морфологических признаков, специфичного для географических восточносредиземноморских популяций в отличие от популяций Западного Средиземноморья. Назы- вают его и закаспийскимчто опять отражает чисто географический подход к проблеме генезиса этого комплекса и к вопросам расовой тер- минологии.

Каково отношение этого комплекса к расе Среднеазиатского между- речья, которую вслед за А. И. Ярхо называют еще, более удачно в со- ответствии с нормами русского языка, памиро-ферганской^,8, хотя это наименование и не стало употребительным? Между ними, если традици- онно рассматривать носителей памиро-ферганского комплекса как кругло- головых европеоидов с монголоидной примесью, нельзя ставить знак ра- венства: современные памиро-фергаицы, в частности узбеки Сурхандарь- инской области, т. е. жители того же района, где обнаружены памятники, о которых идет речь, гораздо более монголоидны, чем жители северной Бактрии в последние века до новой эры. У них ниже переносье, площе лицо в горизонтальной плоскости, значительно сильнее развиты скулы, заметнее складка верхнего века, есть эпикантус¹⁹. Но дело даже не в этом. Основной момент состоит в том, что памиро-ферганская раса поте- ряла в настоящее время свое морфологическое единство. Не приурочен- ные к этническим общностям, но территориально дифференцированные исследования внутри ее ареала выявили значительно различающиеся комплексы признаков ²⁰. Различия между ними видны пе только в голов- ном указателе, о чем вскользь упоминалось и раньше (по отношению к палеоантропологическому материалу говорилось и о размерах лица) ²¹, но и во многих других признаках. Происхождение этих комплексов, оче- видно, различно. Таким образом, население, представленное в скульпту- рах Халчаяна и Дальверзина, несмотря на брахикефалию, трудно диаг- ностировать как относящееся к памиро-ферганской расе, или расе Сред- неазиатского междуречья.

Итак, перед нами типичные представители средиземноморской ветви европеоидов, к которой на территории Средней Азии принято относить туркмен ²². Однако среди туркмен отчетливо фиксируется монголоидная примесь, имеющая, очевидно, двоякое происхождение и восходящая как к монголоидным компонентам, включившимся в состав предков туркмен в эпоху средневековья, так и к более древнему монголоидному населе- нию ²³. Европеоидный компонент в составе туркмен, предположительно представленный сериями эпохи энеолита и ранней бронзы из Кара-Депе и Геоксюра ²⁴, отличался четко выраженной долихокранией и также не может быть поэтому сопоставлен со средиземноморским комплексом Хал- чаяна и Дальверзина.

Культурно-историческая обстановка в северной Бактрии и особенно события, связанные с самим образованием Бактрийского царства, позво- ляют предполагать значительное влияние греческого этнического элемен- та, особенно в правящих кругах²⁵. Исследование антропологического со- става греков на разных территориях их расселения продемонстрировало широкое распространение резко вырая^енных европеоидных, но брахи- кефалыгых комплексов²⁶. Описан такой комплекс в составе греков и на краниологическом материале²⁷. Древнее население Греции эпо- хи неолита и бронзы было долихокранным ²\ но уже скульптура

классического периода, антропологическое исследование которой предсто- ит осуществить, дает нам много образцов портретов круглоголовых лю- дей ²⁹. Представляется весьма вероятным, что смешение такого брахике- фального европеоидного компонента, принесенного с. территории Малой Азии и юга Балканского полуострова, с местным, основные особенности которого мы можем представить себе на основании исследований, прове- денных в южных районах Таджикистана³⁰, и обусловило своеобразие антропологических черт людей, портреты которых отражены в скульптуре Халчаяна и Дальверзина.

Каковы генетические связи местного антропологического компонента, характерного для населения Южного Таджикистана и, несомненно, во- шедшего через ираноязычный «сартский» пласт в этногенез узбеков и в состав современного таджикского населения? В предварительном сообще- нии о результатах антропологического изучения скульптуры Халчаяна и Дальверзина я попытался кратко наметить вероятный круг аналогий³¹₁ использовав опыт исследования представителей той локальной расы в со- ставе южных средиземноморских европеоидов, которая получила наиме- нования «индо-афганской» и «индо-памирской» и к которой, кроме тад- жиков, относятся некоторые народы Средней Азии и Кавказа, многие этнические группы Афганистана и подавляющее большинство народов Северной и Северо-Западной Индии.

Речь идет о работе на территории штата Махараштра, где в 1974— 1975 гг. были определены соматотипы и описательные признаки у 10 этнокастовых групп. Состав экспедиции позволил обеспечить довольно широкую программу исследований, которые отражены в печати лишь в предварительной форме^S2. В частности, в число этих 10 групп в каче- стве сравнительных входят такие разные по своим антропологическим особенностям народы, как парсы, изученные в Бомбее, и санталы, изучен- ные в окрестностях Калькутты. Нас, однако, интересуют в связи с нашей темой в первую очередь антропологические особенности высоких каст — дешастхи ригведи, каястха прабху и чптпаванов. Им оказались свойст- венны очень темная пигментация волос и глаз при относительно светлой коже, резко выраженные южноевропеоидные особенности в строении мяг- ких тканей лица — сильно выступающий нос, резкий горизонтальный профиль, припухлые губы, наконец, значительный процент среди них со- ставляли индивидуумы с волнистыми волосами. Налицо комбинация при- знаков, близкая к той, которая с определенными модификациями зафик- сирована на статуях Халчаяна и Дальверзина. Как исторически объяс- нить это морфологическое сходство? Я вижу ему лишь одно объяснение: на территории южных районов Средней Азии до рубежа нашей эры со- хранились популяции, предки которых во II тысячелетии до н. э. входи- ли в число племен, осуществивших миграцию в Индию и образовавших там высокие касты. И на основании предшествующих исследований мож- но было говорить о преобладании европеоидных комбинаций признаков среди представителей высших каст, негро-австралоидных — среди пред- ставителей низших ³³.

Не составляет труда тезисно сформулировать выводы из предшествую- щего изложения:

1) используемая в соматологии методика описания вариаций мягких тканей лица с помощью баллов применима к портретной скульптуре и дает возможность более детально, нежели просто визуальное описание, оценить антропологические особенности людей, облик которых запечат- лен в скульптуре;

2. статуи Халчаяна и Дальверзина демонстрируют иное сочетание признаков, чем современное население южных районов Средней Азии; они обнаруживают влияние греческого этнического элемента;

3. основной представленный в них комплекс признаков отражает ант- ропологические особенности потомков древних ариев и поэтому сходен с антропологическим типом высших каст северных и западных районов Индии.

Вопрос о том, в какой мере антропологические особенности скульп- турных портретов Халчаяна и Дальверзина отражают антропологические особенности соответствующего населения в целом (Г. А. Пугаченкова, например, не без оснований видит в них изображения представителей царской династии и высшей знати), выходит за рамки возможностей ан- тропологического исследования и может быть решен только с помощью дальнейших раскопок и совокупных усилий историков и искусствоведов.

¹ Пугаченкова Г. А. Хапчаян: К проблеме художественной культуры северной Бакт- рии. Ташкент, 1966; Она же. Скульптура Халчаяна. М., 1977; Она же. Художест- венные сокровища Дальверзин-тепе. Л., 1978; Она же. Искусство Бактрии эпохи кушан. М., 1979.

² Пугаченкова Г. А. Скульптура Халчаяна. С. 11.

"• Pougatchenkova G. La sculpture de Khaltchayan // Iranica Antique. Leiden, 1965. Vol. V. Fasc. 2.

⁴ Пугаченкова Г. А. К иконографии Герая: (О некоторых вопросах раннекушанской истории) // Вестн. древней истории. 1965. № 1.

⁵ Там же. С. 132, 133.

^в Гинзбург В. В. Первые антропологические материалы к проблеме этногенеза Бактрии // Материалы и исследования по археологии СССР. 1950. № 15.

⁷ Он же. Антропологические материалы к этногенезу таджиков//Крат, сообщ. Ин-та истории материальной культуры. 1956. Вып. 61.

⁸ Алексеев В. П. Историческая антропология. М., 1979.

'-' Poole В. The Egyptian classification of the races of man//Journal of the anthropo- logical Institute of Great Britain and Ireland. 1887. Т. XVI; Fritsch G. Die Volker- darstellungen auf den altagyptischen und assirischen Denkmalern // Korrespondenz- Blatt der preussischen Akademie der Wissenschaften. 1902. Bd. XXXIII; Hamy E. La figure humaine dans les monuments de l'Egypt ancienne // Bulletin de la socie- te d'anthropologic de Paris. Ser. 5. 1907. Т. VIII; Трофимова Т. А. Краниологиче- ские материалы из античных крепостей Калалы-Гыр 1 и 2//Тр. Хорезм, археол. экспедиции. 1958. Т. 2.

¹⁵ Дебец Г. Ф. Антропологическое исследование погребальных масок таштыкской культуры (Минусинский край) // Крат, сообщ. НИИ и Музея антропологии МГУ за 1938—1939 гг. М., 1941; Он же. Палеоантропология СССР. // Тр. Ин-та этногра- фии АН СССР. Т. 4. М.; Л., 1948.

¹¹ Ярхо А. И. Унификация определения мягких частей лица//Антропол. журн. 1932. № 1; Бунак В. В. Антропометрия: (Пракигческий курс). М., 1941.

¹² Золотарева И. М. Антропологическая дифференциация восточных самодийцев // Антропология и геногеографии. М., 1974.

¹³ Жиров Е. В. Разновидности брахикефалии // Крат, сообщ. Ин-та истории матери- альной культуры. 1941. Вып. 10.

¹⁴ Дебец Г. Ф. К вопросу о влиянии искусственной деформации на головной ука- затель//Крат, сообщ. Ин-та истории материальной культуры. 1947. Вып. 14.

^,s Гинзбург В. В. Расовые типы Средней Азии и их формирование в процессе этно- генеза ее народов // Проблемы этнической антропологии Средней Азии. Ташкент, 1964. (Тр. Ташкент, гос. ун-та; Вып. 235); Гинзбург В. В., Трофимова Т. А. Палеоантропология Средней Азии. М., 1972.

¹⁶ Трофимова Т. А., Гинзбург В. В. Антропологический состав населения южной Туркмении в эпоху энеолита//Тр. Южно-Туркмен. археол. экспедиции. 1960. Т. 10.

¹⁷ Ошанин Л. В. Антропологический состав населения Средней Азии и этногенез ее народов. Ереван, 1957. Ч. 1.

¹⁸ Ярхо А. И. Антропологический состав турецких народностей Средней Азии // Ан- тропол. журн. 1933. № 3.

¹⁹ Наджимов К. Н. Антропологический состав населения Сурхан-Дарьинской об- ласти (в связи с некоторыми вопросами этногенеза). Ташкент, 1958.

-³ Пестряков А. П. Антропологическое исследование некоторых групп населения Таджикистана и Узбекистана//Сов. этнография. 1975. № 1; Дубова Н. А. Распре- деление антропологических признаков на территории Северного Таджикистана // Некоторые проблемы этнической истории народов мира. М., 1976; Она же. К проблеме формирования памиро-ферганской расы // Сов. этнография, 1978. № 4.

²¹ Гинзбург В. В., Трофимова Т. А. Палеоантропология Средней Азии.

²² Ошанин Л. В. Тысячелетняя давность долихокрапии у туркмен и возможные пути ее происхождепия // Изв. Средазкомстариса. Вып. 1. Ташкент, 1926. Он же. Ан- тропологический состав населения Средней Азии и этногенез ее народов. Ереван, 1959. Ч. 3.

²' Дебец Г. Ф. Данные антропологии о происхождении туркмен//Сов. этнография. Вып. 6/7, 1947; Алексеев В. П. Краниологические материалы к втногенеау турк- менского народа // Проблемы этногенеза туркменского народа. Ашхабад, 1977.

²⁴ Трофимова Т. А., Гинзбург В. В. Антропологический состав населения Южной Туркмении в эпоху энеолита; Они же. Палеоантропология Средней Азии.

"■• Ставиский Б. Я. Кушанская Бактрия: проблемы истории и культуры. М., 1977.

²⁶ Пулянос А. Н. Антропологический состав населения Греции. Географическая дифференциация отдельных признаков // Тр. Ин-та этнографии АН СССР. Н. С. Т. 71. 1961.

²⁷ Morant G. The classification of European races based on cranial measurements // Bio- metrica. 1928. Vol. XX-B.

²⁸ Boev P. Dit Rassentypen der Balkanhalbsinsel und der ostagaisclicn Inselwelt und deren Badeutung fur die Herkunft ihrer Bevolkerung. Sofia, 1972; Xirotiris N. Ras- sengeschichte von Griechenland // Rassengeschichte der Mensclilieit. 6. Lieferung. Munchen; Wien, 1979.

²⁹ Нолпинский Ю. Д. Искусство эгейского мира и Древней Греции. М., 1970.

30 Ошанин Л. В. Иранские племена Западного Памира. Сравнительно-антропологи- ческое исследование. Ташкент, 1937; Гинзбург В. В. Горные таджики: Материалы по антропологии таджиков Каратегина и Дарваза. М.; Л„ 1937; Рынков Ю. Г. Антропология и генетика изолированных популяций (древние изоляты Пами- ра). М., 1969.

³¹ Алексеев В. П. Попытка анализа античной скульптуры из Средней Азии (Хал- чаян и Дальверзин) для антропологической реконструкции // Всесоюз. науч. со- вещ. «Античная культура Средней Азии и Казахстана». Ташкент, 1979.

³- Абдушелишвили М. Г., Алексеев В. П., Арутюнов С. А., Исмагулов О., Семаш- ко П. М. Совместные советско-ипдийские антропологические исследования в Ин- дии в 1974—1975 гг. // Сов. этнография, 1976. № 6.

³³ Risley Н. Peoples of India. Calcutta, 1915; Guha В. Racial affinities of the peoples of India//Census of India. 1931. Vol. 1, pt. Ill; Ethnographical. Simla, 1935; Maha- ianobis P. C, Majumdar D. TV., Rao C. R. Antropometric survey of the United pro- vinces. 1941. A statistical study // Sankhya. The Indian journal of statistics. 1949. Vol. 9, pt. 2—3; Majumdar D. N., Rao C. R. Bengal anthropometric survey. 1945. A statistical study//Sankhya. The Indian journal of statistics. 1958. Vol. 19, pt. 2— 3; Olivier G. Anthropologie des Tamouls du sud de lTnde. P., 1961.

Антропологические аспекты индоиранской проблемы