Сопоставление разновременных краниологических серий с территории Армении по ширине лица

Хронологический период

43. Верхняя ширина лица

45. Скуловая ширина

46. Средняя ширина лица

Эпоха средней бронзы Эпоха раннего железа Современные армяне

Эпоха средней бронзы Эпоха раннего железа Современные армяне

Мужские черепа 107,7(19) 106,7(31) 105,3(90)

Женские черепа 101,5(10) 101,8(24) 101,3(47)

133,2(59) 132,7(28) 133,3(79)

123,7(23) 122,7(23) 124,3(39)

95,2(19) 93,7(31) 94,4(82)

88,4(10) 90,2(22) 90,4(38)

Кавказе зону, в которой проявлялась бы тенденция к увеличению лице- вых размеров, имеет огромное общее значение, несмотря на недостаточ- ную фактическую доказательность. Однако фактический материал, кото- рый может быть использован для обоснования представления о Кавказе как об области специфических закономерностей в эпохальной динамике некоторых признаков, расширяется при рассмотрении палеоантропологи- ческих данных о древнем населении Армении и сопоставлении их с краниологическими данными по современным армянам.

Палеоантропологический материал эпохи бронзы происходит из по- гребений эпохи поздней бронзы, раскопанных в 1956—1958 гг. у селения Лчашен на юго-западном побережье оз. Севан. Из этого же района происходит часть материала эпохи раннего железа, изученная В. А. Тер- Мартиросяном. Другая часть, исследованная автором, происходит из кур- ганов, расположенных восточнее, у селения Норадуз Наконец, для по- лучения более представительных данных эти материалы суммированы с материалами, добытыми из курганов восточной части южного побережья оз. Севан и описанными В. В. Бунаком⁹⁸. Данные о современной армян- ской краниологической серии взяты из работы М. Г. Абдушелишвили⁹⁹ (табл. 20, рис. 32).

Все три широтных размера на черепах раннего железного века мень- ше, чем в серии эпохи бронзы. Верхняя ширина лица уменьшается и в последующее время. Однако величина разницы очень мала. Скуловой диаметр и средняя ширина лица увеличиваются в современную эпоху по сравнению с эпохой раннего железа и, таким образом, практически опять достигают величин, характерных для населения эпохи поздней бронзы. В общем отличия современных армян от древнего населения эпохи брон- зы по ширине лица столь незначительны, что о каком-либо закономерном изменении этого признака на территории Армении не может быть и речи.

Сходная картина может быть отмечена и в женской группе. Отличия женской серии современных армян от женских черепов эпохи бронзы малы по абсолютной величине и не повторяются по разным признакам. Исключение составляет средняя ширина лица, величина которой в со- временной серии более чем па 2% превышает аналогичный размер на черепах эпохи бронзы. Но это лишний раз свидетельствует против гипо- тезы грацилизации в применении к территории Армении.

После рассмотрения всех приведенных материалов возникает ряд во- просов. Так, в частности, вызывает сомнение возможность сопоставления данных по разным эпохам для показа того или иного направления эпо- хальных изменений, когда не доказана строгая преемственность иссле- дуемого населения. Действительно, бесспорные доказательства преемст- венности населения па протяжении тысячелетий на избранных нами тер- риториях отсутствуют. Да их, как правило, и не может быть из-за фрагментарности находящихся в нашем распоряжении исторических источников. Но с известной долей вероятности последние все же позволя- ют сделать некоторые выводы.

Прежде всего симптоматичны сами по себе результаты сопоставления палеоантропологических и краниологических данных. Они свидетельству- ют о почти полном тождестве типов древнего и современного населения и в Северном Китае, и в Египте, и в Армении. Разница между ними про- является только в соотношении горизонтальных диаметров черепной коробки. Величина черепного указателя в современной армянской серии значительно превышает его величину на черепах эпохи поздней бронзы и раннего железа, различие в этом признаке между коптами и древним населением долины Нила, с одной стороны, и северными китайцами и древним населением долины Хуанхэ - с другой, заметно меньше, по и в том и другом случае оно может быть объяснено как следствие действу- ющего с разной интенсивностью процесса брахикефализации и не требу- ет допущения о примеси иных типов.

Исторические данные в общем также свидетельствуют скорее в поль- зу гипотезы преемственности для всех этих территорий. Во всяком слу- чае, преемственность населения разных эпох весьма вероятна на протя- жении тех периодов, в границах которых мы производили сопоставление палеоантропологических и краниологических данных. Таким образом, от- сутствие каких-либо изменений в строении лица у населения Северного Китая, Египта и Армении на протяжении тысячелетий, по-видимому, не может быть объяснено за счет примеси широколицых типов, привнесен- ных па эти территории в более поздние эпохи населением иного проис- хождения. Кстати говоря, здесь уместно указать на то, что этот процесс не сыграл сколько-нибудь значительной роли и па территории Грузии. Г. С. Читая приводит данные о переселении представителей горных этнографических групп грузинского народа на равнину ¹⁰°. Но они всег-

да составляли ничтожное меньшинство по отношению ко всему населе- нию Грузии. Поэтому отмечаемое на палеоантропологическом материале Самтаврского могильника отсутствие уменьшения поперечных диаметров лица вряд ли можно поставить в связь с примесью широколицых пред- ставителей кавкасионского типа.

Г. Ф. Дебец заметил, что уменьшение ширины лица и массивности че- репа совпадает с переходом к земледелию. По его мнению, антропологи- ческие различия между населением эпохи неолита и бронзы, относящим- ся к южной и северной ветвям европеоидной расы, могут быть поставле- ны в связь с тем обстоятельством, что возникновение земледелия в южных районах относится к значительно более раннему времени¹⁰¹. Если бы это наблюдение подтвердилось, можно было бы говорить о влия- нии формируемой самим человеком общественной среды на его физи- ческий тип. В частности, можно было бы утверждать, что в Северном Китае, Египте и Армении эпохальное изменение признаков не отмечает- ся просто потому, что население этих территорий перешло к земледелию в эпохи, предшествующие тем, к которым относится находящийся в па- шем распоряжении материал. Однако имеются факты, не укладывающие- ся в рамки представления о влиянии определенного образа жизни и пи- тания, связанного с земледельческим хозяйством, на интенсивность процесса грацилизации. Некоторые из них отмечены самим Г. Ф. Де- бецом. Это — грацильное строение скелета пигмеев, никогда не занимав- шихся земледелием, и узколицесть некоторых мезолитических серий из Средиземноморья, относящихся к эпохе, когда земледелие только зарож- далось ¹⁰². Число последних может быть увеличено за счет черепов из мезолитических могильников Украины ¹⁰³.

Палеоантропологические материалы неолитического времени с терри- тории Европы также не во всех случаях соответствуют концепции Г. Ф. Дебеца. Экономика и хозяйство неолитических племен Швеции и Норвегии, с одной стороны¹⁰⁴, и северных районов Восточной Европы, в частности Прионежья,— с другой ¹⁰⁵, достаточно сходны. Можно утверж- дать, что земледелие не играло в обоих случаях сколько-нибудь су- щественной роли. Между тем различия в антропологическом типе насе- ления обеих территорий достаточно демонстративны. Правда, с террито- рии Норвегии в нашем распоряжении находятся единичные черепа^10в, но серии из неолитических могильников Швеции и Прионежья достаточ- но многочисленны, чтобы составить о них определенное суждение ¹⁰⁷.

Неопределенны различия в хозяйстве и в тех случаях, когда сопостав- ление разновременных могильников как будто бы дает возможность уло- вить эпохальные изменения отдельных признаков. Так, трудно утверж- дать, что земледелие занимало большое место в хозяйстве тагарцев по сравнению с афанасьевцами в Минусинской котловине, а охота потеряла для них почти всякое значение¹⁰⁸, чего нельзя, правда, повторить по отношению к ямпой и срубной культурам Нижнего Поволжья¹"⁹. Все это не дает возможности признать, что отмеченная выше стабильность признаков у населения Северного Китая, Египта, Армении проистекает только за счет того, что изменения, аналогичные изменениям на других территориях, имели здесь место в более раннее время и не получили от- ражения в имеющемся палеоантропологическом материале. По-видимому, она указывает как на разный характер процессов эпохального изменения в зависимости от места и времени, так и на возможность сохранения при определенных условиях определенных величин признаков на протяжении длительного периода.

Это заключение позволяет критически отнестись к выводу Г. Ф. Де- беца о появлении представителей кавкасионского типа на нынешней тер- ритории их расселения в результате миграции из более северных обла- стей. Если отвлечься от гипотезы повсеместного сужения лица, лег- ко можно представить себе, что характерная для кавкасионского типа широколицесть имеет местное происхождение и образовалась или, вер- нее, сохранилась с древности скорее в результате изоляции. Кстати го- воря, если защищать ту точку зрения, что эпохальное изменение ширины лица на Кавказе подчинено обычным закономерностям, трудно объяснить, почему переселившиеся с севера группы сохранили в условиях Кавказа большие широтные диаметры лицевого скелета. Потому что в высокогор- ных районах они не смогли перейти к земледелию? Но, во-первых, этно- графические группы грузинского народа, проживающие на равнине, так- же имеют большую ширину лица "°; во-вторых, как мы уже убедились выше, темпы грацилизации не всегда совпадают с той или иной формой хозяйственной деятельности.

Некоторая депигментация представителей кавкасионского типа также, как мне кажется, не может считаться бесспорным доказательством при- меси элементов северного происхождения. Если бы это было действи- тельно так, как думает Г. Ф. Дебец, следовало бы ожидать закономерно- го географического распределения признаков пигментации, т. е. усиле- ния интенсивности цвета волос и глаз по направлению с северо-запада на юго-восток. Как уже было отмечено, на самом деле этого нет. Правда, самые западные представители этого типа — карачаевцы содержат в сво- ем составе довольно большой процент светлоглазых индивидуумов и за- нимают по этому признаку место, близкое к верхним границам изменчи- вости в пределах кавкасионского типа (см. табл. 9). Более светлоглазы- ми оказываются лишь тушины, аварцы западных районов, некоторые группы осетин и андо-дидойцев. Но зато сваны и горные рачинцы харак- теризуются наиболее темным цветом глаз среди кавкасионских групп. Таким образом, можно предполагать, что изоляция, часто оказывающая огромное влияние на концентрацию тех или иных вариантов признаков с простой наследственной структурой⁴¹¹ (а пигментация глаз является именно таким признаком ^И2), сыграла известную роль и в данном слу- чае. А раз мы допускаем влияние изоляции, логично предположить, что оно'могло сказаться не только в усилении интенсивности пигментации глаз у сванов и горных рачинцев, но и в посветлении глаз у остальных представителей кавкасионского типа. Допущение о примеси светлопиг- ментированных северных элементов восточноевропейского происхожде- ния представляется, следовательно, и по отношению к цвету глаз из- лишним.

Большое значение для обсуждения интересующей нас темы имеют историко-этнографические данные. При принятии гипотезы о приходе этнических групп, относящихся к кавкасионскому типу, с севера следу- ет ожидать, что в этнографических материалах, фольклоре, данных язы- ка мы найдем многочисленные свидетельства их степного происхожде- ния и прежнего проживания на равнине. Однако такие свидетельства немногочисленны и крайне фрагментарны. Этнографический материал говорит о том, что культура народов, населяющих предгорья централь- ной части Кавказского хребта, представляет собой своеобразный комп- лекс, отличающийся идеальным приспособлением к сложным и трудным условиям высокогорья, что все эти народы, метафорически выражаясь, не гости, а хозяева гор¹¹³. Об этом же свидетельствуют и результаты

изучения фольклора этих народов ¹¹⁴. Что же касается данных языка, то, конечно, ираноязычность осетин и тюркоязычность балкарцев и ка- рачаевцев в общем могут быть использованы как доказательство их при- шлого происхождения. Однако, во-первых, в культуре и языке этих на- родов выявляется мощный пласт связей с местной этнической средой, кавказский субстрат¹¹⁵, во-вторых, переход народа на новый язык мо- жет осуществляться вследствие культурного и политического влияния, а совсем не обязательно этнического взаимодействия "⁶, в-третьпх, нако- нец, принадлежность к иранской и тюркской языковым семьям на Кав- казе может быть истолкована как доказательство приблизительно в рав- ной степени и северного и южного происхождения^li7. Таким образом, историко-этнографические и лингвистические материалы не дают прямых данных для подтверждения гипотезы Г. Ф. Дебеца.

Для ее обоснования можно было бы использовать данные о скифо- сарматском влиянии на культуру народов Северного Кавказа ^,18. Как из- вестно, И. А. Джавахишвили полагал даже, что скифо-сарматские пле- мена были по языку родственны грузинам, и сам термин «сармат» пы- тался объяснить из адыгейских, нахских и лезгинского языков. Он писал, что «скифы и сарматы, как это с достаточной очевидностью выясняется при помощи несомненного лексического материала, принадлежали лишь к северокавказским адыгейско-чечено-лезгинским народностям» ¹¹⁹. Од- нако точка зрения И. А. Джавахишвили не получила сколько-нибудь убедительного подтверждения и он остался в одиночестве ¹²°. Особен- ное значение для ее опровержения имели работы В. И. Абаева, убеди- тельно доказавшего индоевропейский характер скифского языка и его принадлежность к иранской языковой семье ¹²¹. Таким образом, выяв- ляется с полной определенностью, что скифские и сарматские племена были инородным включением в местную кавказскую этническую среду и не приняли значительного участия в сложении современных народов Кавказа, за исключением, может быть, осетин. Кроме того, из всей сово- купности имеющихся данных вытекает, что их распространение ограни- чивалось предгорными районами и не захватывало высокогорных обла- стей ¹²². Что же касается некоторых местных северокавказских племен, также, как полагал И. А. Джавахишвили и сейчас полагает Г. А. Мели- кишвили, фигурировавших в источниках под собирательным названием скпфо-сарматов ^1гз, то они, очевидно, не имеют отношения к проблеме этнических связей населения Кавказа с населением Восточно-Европей- ской равнины. Их следы в Закавказье указывают лишь на этнические взаимодействия народов Северного Кавказа и Закавказья, носившие, по- видимому, более локализованный характер и не выходившие по своему значению за рамки древней истории этих районов. Косвенный аргумент против гипотезы Г. Ф. Дебеца вытекает из рассмотрения географическо- го положения этнических групп, относящихся к кавкасионскому типу. Они занимают наиболее труднодоступные районы Кавказского хребта ¹²\ Сложно объяснить, почему жители равнины, каковыми, очевидно, явля- лись, по Г. Ф. Дебецу, предки современных кавкасионских групп, заня- ли именно эту территорию и каким образом они сумели освоить ее. Л. И. Лавров пишет о том, что кипчаки и аланы, сыгравшие большую роль в этногенезе осетин, балкарцев и карачаевцев, заняли высокогорные области под давлением разгромивших их монгольских орд ⁱ²⁵. Но это со- бытие относится к гораздо более позднему времени, чем оформление кав- касионского типа, и не имеет к нему непосредственного отношепия. То же самое можно сказать и о экспансии гуннов. Что же касается насиль-

ственных переселений целых народов в более раннюю эпоху вследствие событий, подобных гуннскому и монгольскому нашествиям, то они для рассматриваемой территории маловероятны и, во всяком случае, не под- тверждаются прямыми фактами.