Палеодемографические наблюдения

В разделе, посвященном общему обзору продолжительности жизни древ- него населения СССР^8е, я привел цифры среднего возраста смерти для скифов и сарматов Украины и Поволжья, а также для саков Памира и тагарского населения Минусинской котловины. Эти цифры колебались в интервале 34—44 лет, концентрируясь, как на модальной величине, примерно на 40 годах, причем мужчины умирали на 4—5 лет позже жен- щин. Статья А. Г. Козинцева^8Т, специально посвященная демографии тагарских могильников, не изменила представления о возрасте смерти взрослого населения и подтвердила факт более ранней смерти женской части популяции. С учетом детской смертности цифра продолжительно- сти жизни составила 26,5 года. Все это в целом соответствует данным по другим памятникам эпохи раннего железа и бронзы и отражает тот статус уровня жизни и бытовых условий, который был, по-видимому, обычен для этого хронологического отрезка истории человечества. Ины- ми словами, и собственно скифы, и скифо-сакские племена степей Евра- зии в широком смысле слова жили пе хуже, но и не лучше других на- родов, хронологически им предшествовавших или проживавших с ними одновременно.

В настоящее время, когда Т. С. Кондукторова опубликовала свои индивидуальные измерения скифских черепов, а также сделанные ею возрастные определения⁸⁸, появилась возможность обогатить ранее из- вестные данные. В дополнение к Неаполю Скифскому можно вычислить средний возраст смерти еще для двух могильников рубежа н. э.— Золотой Балки и Николаевки-Казацкое, пользуясь теми же принципа- ми расчета, которые изложены в моей статье по палеодемографии СССР. Данные по Неаполю Скифскому, опубликованные в этой статье, приво- дятся здесь повторно ради полноты изложения:

Неаполь Скифский (мужчины) 43,4(71)

» (женщины) 34,6 (25)

Золотая Балка (мужчины) 47,7(25)

» (женщины) 38,9(43)

Николаевка-Казацкое (мужчины) 48,3 (69)

» (женщины) 43,2(62)*

Из этого ряда цифр видно, что средний возраст смерти в скифских популяциях был даже несколько выше, чем среди окружающих их на- родов. Можно было бы думать, что это происходит за счет того, что в нашем распоряжении находятся данные по поздним группам скифского населения, синхронного сарматам, и что к началу н. э. продолжительность жизни несколько увеличилась по сравнению с началом раннего железно- го века. Однако цифры по объединенной серии ранних скифов Нижнего Поднепровья, приведенные в моей статье по палеодемографии СССР по данным Г. П. Зиневич, хотя меньше, чем по Золотой Балке и Николаев-

В скобках — число наблюдений. Средняя продолжительность жизни — в годах.

ке-Казацкое, но не настолько, чтобы придавать ей закономерный направ- ленный характер. В общем подтверждается мысль о благополучном де- мографическом статусе скифских популяций. Женщины, как и во всех других группах, жили меньше.

Серии из бассейнов Амударьи и Сырдарьи, как и серии из горных районов Алтая и из Восточного Казахстана, слишком малочисленны, что- бы можно было осуществить сколько-нибудь убедительные палеодемо- графические расчеты. Но опубликованные Т. П. Кияткиной⁸⁹ индиви- дуальные данные и осуществленные ею индивидуальные возрастные оп- ределения дают "такую возможность для памирских саков. По данным В. В. Гинзбурга в статье по палеодемографин СССР приведена для саков Памира величина среднего возраста смерти 41,6 года (29 наблюдений): для мужчин — 38,3 года (19 наблюдений), для женщин — 47,8 года (10 наблюдений). Используя данные Т. П. Кияткиной, мы получаем для суммарной серии саков Памира средний возраст смерти 39,7 года у муж- чин (48 наблюдений), 42,2 года у женщин (37 наблюдений) и 40,8 года общий по обоим полам (85 наблюдений). Любопытно, и при более пол- ных данных -сохранилась отличающаяся от обычной ситуация большей продолжительности жизни женщин по сравнению с мужчинами: видимо, суровые условия Памира усиливали отбор в мужской части популяции и уравнивали действие факторов, определявших раннюю смерть женщин (осложнения после родов, антисанитарное состояние древпих поселков). При малочисленности серий из могильников Памирская I и Акбеит нет смысла вычислять средний возраст смерти для оставивших их популя- ций: мы получили бы случайные цифры. Но в целом нельзя не заметить некоторое уменьшение продолжительности жизни у памирских саков по сравнению с причерноморскими скифами. Памир есть Памир, хотя полу- ченные цифры не выходят за рамки вариаций для этой эпохи.

Возрастные определения, осуществленные А. Г. Козинцевым ^во, могли бы расширить количественную базу для получения средних цифр по тагарской культуре, но в этом нет большой необходимости, так как при- веденные в моей статье по палеодемографин СССР цифры также основа- ны на достаточном количестве наблюдений. Для трех стадий тагарской культуры средний возраст смерти при обычном соотношении для муж- чин и женщин (мужчины умирали несколько позже женщин) варьиру- ет в пределах 33,9—37,2 года, т. е. явно ниже, чем в группах синхрон- ного населения, в том числе и на Памире. Очевидно, в данном случае действовали какие-то локальные факторы, характерные для бассейна Енисея, тем более что население приенисейских культур эпохи бронзы также отличалось укороченными сроками жизни по сравнению с населе- нием европейских степей той поры.

Подводя итог, можно отметить наличие небольших, но реальных раз- личий в продолжительности жизни отдельных групп внутри скнфо-сак- ского ареала, хотя причины этих различий, коренящиеся в медико-геогра- фической ситуации, бытовых условиях и в общем цикле всей жизни, пока остаются неясными.

В отношении восстановления другой важной палеодемографической характеристики — численности населения палеоантропология до сих пор в подавляющем большинстве случаев не приносит никакой информации (из-за отсутствия полностью раскопанных могильников, из которых был бы собран весь костный материал), и поэтому приходится ориентироваться на выводы, сделанные на основе косвенных данных, в частности резуль- татов археологических раскопок. Так, Б. А. Литвинский полагает, что на

Восточном Памире проживало в скифское время примерно 10 000—15 ООО человек⁹¹, хотя основания именно для такой цифры остаются не очень ясными. Минимум несколько десятков тысяч человек одновременно про- живало, надо думать, в бассейне Днепра. В противном случае скифы не могли бы противостоять мощной армии Дария Гистаспа численностью в несколько сот тысяч человек⁹².

Что же касается населения тагарской культуры, то мне неизвестны какие-либо попытки определения его численности. В сводке С. В. Кисе- лева упоминаются по разным поводам 30—35 тагарских могильников. Приблизительно 10—15 стали дополнительно известны после раскопок А. Н. Липского. Около 40 могильников, обнаруженных сотрудниками Красноярской экспедиции Института археологии АН СССР, перечислены в сводке А. Г. Козинцева, из них есть палеоантропологический материал. Размеры курганных групп различны — примем среднее число курганов в группе равным 10. Науке, следовательно, известно сейчас около 1000 тагарских курганов, раскопанных в Минусинской котловине. После очень больших по масштабам работ Красноярской экспедиции трудно оце- нить, что из тагарских памятников осталось неизвестным и незафикси- рованным,— для этого нужно ждать полной публикации материалов. Но предположим опять, что раскопана одна десятая часть. Среднее число захороненных в кургане примем за 10 человек. Тогда, следовательно, в Минусинских степях было возведено 10 000 тагарских курганов и в них захоронено 100 000 человек — примерная численость тагарского на- селения за все время его существования. При времени существования тагарской культуры в пять столетий и длительности поколения в 25 лет (напоминаю — 26,5 года по А. Г. Козинцеву) мы приходим к выводу, что в Минусинских степях единовременно проживало 5000 человек. Цифра кажется заниженной, но предложить какой-нибудь другой подход для палеодемографической реконструкции сейчас трудно.