§ 2. Конфликт

Конфликт в ранних пьесах Коляды – экзистенциальный, ставший традиционным для драматургии XX века. Герои пьес Коляды находятся в состоянии глубокого внутреннего кризиса. У них есть определенные мечты, идеи, которые они стремятся воплотить в жизнь, но благополучный исход невозможен и душевные метания героев, столь мучительно ими переживаемые, ни к чему не приводят. Их желания порой кажутся смешными и ничтожными, но это только на первый взгляд. Кажется, что разрешение конфликта возможно, но на самом деле герою мешают не какие-то внешние обстоятельства, а его внутреннее переломное, «пороговое состояние».

Коляде важно не то, как герой реагирует на внешние обстоятельства, как они на него влияют, а то, сможет ли он выжить, находясь в состоянии внутреннего кризиса, мучительного душевного противоречия. В пьесах Коляды присутствует обилие бытовых подробностей, отсюда и иллюзия того, что создается некая ситуация жизнеподобия. Но на самом деле за внешней обытовленностью скрывается глубокий трагизм человеческого существования. Ситуация осложняется и переходным состоянием в жизни героя («Нелюдимо наше море», или «Корабль дураков» и «Мурлин Мурло»).

В «Корабле дураков» создается аллюзия к всемирному потопу. Герои, находясь в практически безвыходной бытовой ситуации (затоплено все вокруг их дома, нет возможности выйти), вынуждены контактировать с ненавистными соседями, т.е. обнажается ситуация неприятия героями окружающего мира в нестандартных обстоятельствах. Они беззащитны перед лицом враждебной окружающей действительности, и бытовая неурядица начинает казаться им чуть ли не апокалипсисом. Ситуация ожидания перемены или трагедии (в пьесе «Мурлин Мурло» герои думают, что скоро настанет конец света) переводит действие из плана внешнего в план внутренний, актуализируется внутренний конфликт, который по сути своей неразрешим. Насыщая свои пьесы такими ситуациями, автор наводит героев на мысль о смерти. Персонажи пьес начинают размышлять по поводу конца жизни, не имея возможности прийти к какому-то конкретному выводу. Например в пьесе «Нюня» Первый старик рассказывает:

Я ужасно перепугался и посмотрел на нее внимательнее и снова убедился, что – нет, нет, нет, это не моя жена, что моя жена уже умерла, а что это Смерть сидит рядом со мной, напротив меня, да, Смерть, потому что моя жена была всегда чутким, чувствительным, тонким человеком, все хорошо понимающим человеком, и она научилась за годы, что мы прожили вместе, молча понимать меня, без слов, и она поняла бы сразу, что я отчего-то испугался, она, моя жена, увидела бы, что в глазах моих стоит животный дикий ужас - я даже привстал от страха со стула, да, да, привстал, но она, Смерть, сидевшая напротив меня, лишь глянула с холодной желтой улыбкой на лице мне в глаза, глянула, серое лицо, сказала сухо: “Очень смешно” [1.3, c.249].

Вслед за героями и автор в пространных лирических отступлениях рассуждает на тему смерти («Канотье»):

Смерть. Вот у порога подъезда раздавленный машиной голубь: она шла. Мальчишки кошку на дереве повесили: она их за руки толкала. Листья с яблони упали: она дышала. Слышите, слышите? По лестнице старуха идет, пустыми бутылками в сумке гремит. Устала, задыхается, а она ей на ноги, на пятки наступает, торопит старуху, в спину толкает. Хрипит, дышит гнилью, гадина... На стене подъезда мелом написала: «СМЕРТЬ». И на старой яблоне ножиком перочинным вырезала: «ВАСЯ+АСЯ=ЛЮБОВЬ». Смеялась, развлекалась: ах, любовь, любовь!

Смерть. Смерть. Смерть [1.3, c.141].

Тема смерти, к которой, так или иначе, обращаются все герои ранних пьес Коляды, усиливает внутренний конфликт, переживаемый героем, делает его еще более глубоким и мучительным. Подчеркивается «пороговое», переходное состояние героя. Невозможность познать себя, законы мироустройства, невозможность осуществления желаний приводит героя в отчаяние.

Персонаж уходит от отчаяния, находит успокоение, погружаясь в мечту. В такой ситуации происходит развертывание монологического высказывания персонажа: герой словно забывает обо всем на свете, рассказывает о том, что его волнует, о чем он мечтает. Как правило, ему даже не требуется собеседник, да и собеседник не обращает внимания на то, что ему говорят. Он либо не слушает, либо не понимает и трактует все по-своему. И, кажется, что конфликт разрешается, когда герой уходит в себя, в пространство мечты, он искренне верит в возможность воплощения в жизнь своей мечты и рад этому:

АЛЕКСЕЙ. Нет, нет, я совсем другое! Тайна сия велика есть! У меня есть цель жизни, должен я вам сообщить, да, да! Я пишу огромный роман! Огромный по замыслу, философии, обобщению! Ог-ром-ный! Чудовищно огромный! Он всё и всех потрясёт! Он переделает людей! Он всех нас перестроит! Потрясёт! Заставит думать! Вы все изменитесь, когда прочтёте его! Я работаю над ним вот уже много лет, лишаю себя личной жизни, чтобы сделать свой роман настоящим, великим, понимаете? Я сейчас! Я вам прочту последнюю главу! Секундочку! Одну только секундочку! [1.3, c.335].

В пьесах Коляды конфликт не снимается путем ухода героя в ирреальное пространство мечты или фантазии, где происходит своеобразное «примирение» с самим собой. Персонажи Коляды мечтают, им свойственны определенные стремления и желания, но эти желания утопичны, и им приходится это осознать. Уход в ирреальный мир ничего не решает, потому что Коляда возвращает героев «с небес на землю», ставя их лицом к лицу с враждебной действительностью. Такое положение для персонажей мучительно, но у них нет выхода нет: ни мир вокруг, ни мир внутренний не изменяются.

Персонажи к чему-то стремятся, но в их судьбах обычно ничего не меняется – для автора главным становятся изменения не в среде, а в бытии героев. Конфликтные ситуации, в которые попадают герои Коляды, одновременно смешны и трагичны. Мелочными и ничтожными они кажутся только на первый взгляд, заканчиваясь всеобщей потехой, дракой, физическим насилием, попыткой самоубийства или смертью. Но это отнюдь не разрешение конфликта, а его переход на более сложный бытийный уровень.

Наиболее ярко такой тип конфликта проявляется в пьесе «Мурлин Мурло». Действие происходит в провинциальном городке Шипиловске, где живут Ольга с матерью, Инна, сестра Ольги. Они живут «на отшибе» от остального мира и хотят изменит привычный образ жизни. Так Инна мечтает уехать из Шипиловска, посмотреть на Красную площадь, находящуюся, по словам героини, в Ленинграде. Ольга же не стремится уехать из города: она лелеет мечту выйти замуж, перестать зависеть от матери и больше с ней не жить:

ОЛЬГА. У меня такая жизнь поганая! (Пауза.) <…> А я вот думаю: нашёлся бы человек, забрал бы меня отсюда, я бы тому человеку согласна была бы и ноги мыть и всё-всё на свете делать! Детей ему рожать! [1.3, c.332].

Но это невозможно, потому что, во-первых, Ольга умственно неполноценна, во-вторых, в Шипиловске все живут одинаково, поэтому, если она выйдет замуж, то вряд ли что-то изменится.

И перед читателем/зрителем возникает картина статичного, не склонного к изменениям, закоснелого мира, откуда не вырваться героиням. Они терзаемы душевными муками, и жизнь становится для них мукой. Ольга, пытаясь, хоть как-то изменить свою жизнь заводит себе любовника Михаила. Но их отношения обречены на гибель: Михаил женат, а с Ольгой он был только, пока его жена находилась в роддоме. Ольга это понимает и переживает, что не сможет построить полноценных семейных отношений, не сможет воплотить свою мечту в реальность. Потом, окончательно разочаровавшись, она будет говорить, что не хочет никаких отношений с Михаилом:

МИХАИЛ. (подошёл к Ольге, гладит её по плечу.) Ну, ты-то хоть мне не отказывай, а? Поздравь, такое дело, ну? Такое дело, а?

ОЛЬГА. (тихо.) Если у меня будет ребёнок - я его задушу... Сама задушу... Возьму и задушу пальчиками... Задушу, задушу...

МИХАИЛ. (шепчет.) Нет, не будет, не волнуйся... Я всё аккуратно делаю... Я знаю, как, меня мужики научили, не будет, не бойся, Оля, не будет... Ну, пошли? Посидим на кухоньке? [1.3, c.358].

Ольга понимает, что Михаил ее в конце концов бросит, но все же мечтает о будущем. Инна страдает алкоголизмом и знает об этом, но все же тешит себя надеждой на счастье. И вдруг, кажется, происходит чудо. В Шипиловск приезжает молодой специалист Алексей. Он по распределению после окончания вуза работает на местном заводе и снимает комнату в квартире, где живут Ольга с матерью. Ольге явно симпатичен Алексей. Он кажется ей практически идеальным, и героиня предпринимает попытку построить отношения с ним, но всякий раз получает отказ. Молодой человек становится для нее лучиком света, надеждой. Ольга думает, что с его помощью ее мечта о семейной жизни может осуществиться. Инна же видит в Алексее человека, способного помочь ей уехать из Шипиловска. Героиням кажется, что Алексей не такой, как местные жители, и автор всячески подчеркивает его инакость. Но потом читатель/зритель узнает, что Алексей только учился в столице, а сам он родом из такого же Богом забытого городка. Герой, по сути своей, тоже провинциал, только уровень образования у него выше, чем у Ольги и Инны. Поэтому и мечты у него более возвышенные – Алексей хочет изменить мир:

АЛЕКСЕЙ. Опомнитесь, дорогие мои! Весь город пьёт! Мы с вами вот – тоже! У меня на работе все пьяные или с похмелья! Почему все пьют? Почему?! Разве нельзя иначе устроить свою жизнь, организовать её так, чтобы не было ни минуты свободной, праздной, бессмысленной!? Вам всем, всем, всем необходимо са-мо-со-ве-ршен-ство-ва-ни-е! [1.3, c.339].

Таким образом, мы видим конфликт, подобный чеховскому. Герои мечтают что-то изменить, но ничего не предпринимают, хотят вырваться из привычного мира, но не могут. Главное, что они попросту слабо себе представляют, к чему стремятся. У них в сознании есть лишь прекрасная мечта, которую они лелеют. Подобно чеховским трем сестрам, стремящимся вырваться в Москву, Ольга и Инна хотят кардинальным образом изменить свою жизнь, но это невозможно. Алексей, с которым сестры связывают большие надежды, оказывается по своей природе таким же, как и они. Он неспособен ничем помочь героиням, и все остается на привычном месте, ничего не меняется. Существенным отличием является то, что чеховские герои – рефлексирующие интеллигенты, которые мучительно размышляют об устройстве мира, о месте человека в мире. А герои Коляды – рядовые обыватели, иногда – маргинальные личности, не способные рефлексировать в силу недостатка образования, а порой даже умственных возможностей. Но и им, оказывается, свойственны вполне чеховские сомнения и стремления, и они тоже находятся в ситуации неразрешимого внутреннего конфликта. Ни у кого из чеховских персонажей нет возможности выбраться из привычного мира. Но они все еще продолжают надеяться, они до последнего верят, не желая понять безысходности своего нынешнего положения, даже когда она уже очевидна. Они теряют возможность преобразования своей жизни, но продолжают надеяться. Подобная ситуация действительно похожа на ту, что изображает Чехов в своих пьесах. Герои до самого конца верят в лучшее. Так Соня в финале пьесы «Дядя Ваня» говорит:

Мы отдохнем! Мы услышим ангелов, мы увидим все небо в алмазах, мы увидим, как все зло земное, все наши страдания потонут в милосердии, которое наполнит собою весь мир, и наша жизнь станет тихою, нежною, сладкою, как ласка. Я верую, верую... (Вытирает ему платком слезы) [1.5, c.115].

Но утопические мечты неосуществимы, и герои у Чехова остаются на прежнем месте, вокруг них ничто не изменяется. Чехов никогда не показывает, что может произойти, если заветная мечта осуществиться, если, например, Ольга, Маша и Ирина из «Трех сестер» окажутся в Москве. Коляда же в своих пьесах показывает ситуацию, когда герой сменил свой привычный образ жизни, его мечта исполнилась, и в «Американке» мы уже видим героиню, которая вырвалась из того мира, в котором когда-то жила, но внутренний конфликт, мучительно переживаемый героиней не разрешается и после того, как ее мечта воплощается в жизнь.

Героиня пьесы Елена Андреевна — эмигрантка из СССР, ныне живущая в Америке. Покинуть родину ей пришлось из-за политических взглядов, не соответствующих жестким идеологическим требованиям тоталитарного государства. Наверное, тогда Америка казалась героине высшим благом, к которому нужно стремиться. Но здесь героиня одинока, в СССР у нее осталось все, что составляло смысл жизни. В Америке же у нее нет никого, нет близких людей, с которыми можно было бы поделиться душевными переживаниями. Здесь, в Нью-Йорке, у нее есть лишь любовник Патрис. А по-настоящему нужных ей людей нет. Героине попросту не с кем вести диалог, возможно, поэтому автор выбирает такую форму пьесы, как монолог. Но монолог этот есть обращение героини не к самой себе, что было бы довольно странно, а к некоему собеседнику – как выясняется по ходу развертывания монолога, к журналисту из России. Однако существование этого собеседника автор тоже подвергает сомнению: он не появляется на сцене, и мы так и не узнаем – реальный он или воображаемый.

Конфликт в «Американке» возникает из-за противоречия внутреннего состояния героини и окружающей действительности. Елена Андреевна оказывается оторванной от общества, она занимает маргинальное положение. Если в начале пьесы мы видим несоответствие внутреннего мира героини только тому, который окружает ее в настоящее время, то впоследствии понимаем, что этот столь явный диссонанс был и раньше. Елена Андреевна находится не только вне общества, в котором пребывает сейчас, но и вне общества, в котором происходило формирование ее как личности. Автор ставит ее вне социальных рамок, она отличается от всех остальных, и настаивает на этом отличии:

Ты хочешь быть евреем? Пожалуйста! Этого добра в Нью-Йорке навалом! Здесь каждый пятый на улице — еврей! Кстати говоря, я и сама наполовину еврейка. Да, да, никакая я не Елена Андреевна! Куда к черту?! Всю жизнь я была Тата Эпштейн! Но здесь я хочу быть русской и я — русская! [1.3, c.272].

Автор намеренно вырывает героиню из социально-исторического контекста, чтобы максимально сосредоточиться на развертывании внутреннего конфликта, который и реализуется в лирическом монологе.

Два пласта сознания героини приходят в мучительное и фактически неразрешимое противоречие:

• прошлое, связанное с жизнью в СССР, с определенным типом воспитания, с образованием, культурным и социальным багажом;

• настоящее, представляющее собой нью-йоркскую жизнь Елены Андреевны.

Она принадлежит и той, и другой социально-культурной модели, но вместе с тем не принадлежит ни той, ни другой. Такое маргинальное положение мучительно, но совершенно безысходно. Героиня не может вступить в противоборство ни со своим прошлым, ни с настоящим.

Елена Андреевна не находит той гармонии, к которой стремится. Меняется мир вокруг, но внутренний конфликт не разрешается. Значит, все стремления и желания ни к чему не могут привести в силу своей утопичности, зыбкости, ведь изменение внешних условий не приводит к разрешению внутреннего конфликта, что и демонстрирует Н. Коляда в своих ранних пьесах.

Автор помещает героев в совершенно безвыходные ситуации, заставляет их размышлять о смысле жизни. Но герои ни к чему не приходят, они не могут дойти до истины, не могут понять основ мироустройства и жестокости общества, не могут разрешить внутреннее противоречие, не знают, чем оно порождено и как оно снимается, если изменение внешних условий либо невозможно, либо не влечет за собой разрешения глубокого душевного противоречия. А значит, автор на уровне конфликта демонстрирует вселенское одиночество героя, невозможность примириться с самим собой и с другими, обнажает трагизм человеческого существования в жестоком окружающем мире.