Дополнение результата

Существует один тип дополнения, стоящий особняком и представляющий большой интерес; это — дополнение результата: ср., например, Он построил дом, Она рисует цветы, Он написал письмо, Мышь прогрызла дыру в сыре. Грамматисты, уделяющие внимание этому виду дополнения (в немецкой терминологии — Ergebnisobjekt или effiziertes Objekt в противоположность Richtungsobjekt или affiziertes Objekt), упоминают лишь такие глаголы, как делать, производить, создавать, сооружать и др., при которых вполне очевидно, что дополнение должно быть дополнением результата. Однако они совершенно упускают из виду интересный факт, что один и тот же глагол часто принимает оба вида дополнения без изменения значения, хотя отношения между глаголом и дополнением в обоих случаях совершенно различны. Ср. следующие примеры:

Dig the ground „Копать землю“		Dig a grave „Копать могилу“
Bore the plank „Сверлить доску“		Bore a hole in the plank „Сверлить отверстие в доске“
Light the lamp „Зажигать лампу“		Light a fire „Зажигать огонь“
Не eats an apple „Он ест яблоко“		The moths eat holes in curtains „Моль проедает дыры в гардинах“
Hatch an egg „Сидеть на яйце“		Hatch a chicken „Высиживать цыпленка“
Roll a hoop „Катить обруч“		Roll pills „Скатывать пилюли“
Strike the table „Ударять по столу“		Strike sparks „Высекать искры“
	Strike a bargain „Заключать сделку“
Conclude the business „Завершить дело“	Conclude a treaty „Заключать договор“.

Разновидность дополнений результата составляют так называемые „внутренние дополнения“, которые я упоминал в разделе о нексусных существительных (dream a strange dream; fight the good fight и т. д., стр. 157). Другую разновидность составляют выражения grope one’s way; force an entrance; He smiled his acquiescence и т. п.

Подлежащее и дополнение

Взаимоотношения между подлежащим и дополнением нельзя установить раз навсегда ни чисто логическими рассуждениями, ни каким-либо определением; каждый конкретный случай подлежит особому рассмотрению в соответствии с характером данного глагола. Как подлежащее, так и дополнение являются первичными компонентами, и в какой-то степени мы можем принять положение Мадвига, что дополнение является как бы скрытым подлежащим, или положение Шухардта, что дополнение — это помещенное в тени подлежащее („Sitzungsberichte der Preussischen Akademie der Wissenschaften“, 1920, 462). Таким образом, мы видим, что во многих отношениях между подлежащим и дополнением существует некоторое родство.

Если бы это было не так, нам трудно было бы понять частые случаи перехода одного в другое в ходе истории языка: ср. ср.-англ. him (Д = дополнение) dreams a strange dream (П = подлежащее) „Ему снится странный сон“, которое с течением времени стало Не (П) dreams a strange dream (Д). Такому превращению, без всякого сомнения, способствовало то обстоятельство, что в огромном большинстве предложений форма первого слова не показывала, что оно является дополнением: ср. The king dreamed... „Королю снилось...“ Этот сдвиг вызвал семантическое изменение в глаголе like, который первоначально имел значение „нравиться“ (Him like oysters „Ему нравятся устрицы“), а впоследствии стал означать „любить“ (Не likes oysters „Он любит устрицы“). В результате такого изменения название лица, занимавшее ранее первое место ввиду его эмоциональной важности, стало теперь занимать это место также и по грамматическим соображениям.

Тогда как в английском и датском языках целый ряд глаголов превратился, таким образом, из „безличных“ в „личные“, соответствующее изменение в итальянском языке привело к появлению особых местоимений „обобщенного лица“ (см. по этому поводу главу, посвященную лицу). Si dice cosм означает буквально „говорится так“, нем. Es sagt sich so, но в то же время оно эквивалентно нем. Man sagt so; в результате то, что было сначала дополнением, стало рассматриваться как подлежащее, и наоборот: Si puт vederlo „Это можно увидеть“; это проявляется при изменении числа из Si vendono biglietti, где biglietti является подлежащим, в Si vende biglietti, где оно является дополнением. Обе конструкции употребляются теперь бок о бок: так, у Fogazzaro („Il santo“, стр. 291): Pregт che si togliessero le candele, но на стр. 290: disse che si aspettava solamente loro¹.

Логическим родством подлежащего и дополнения объясняется и тот факт, что время от времени встречаются предложения без подлежащего, но с дополнением: нем. Mich friert, Mich hungert. Однако в огромном большинстве случаев, там, где при глаголе есть только одно первичное слово, оно будет восприниматься как подлежащее и соответственно оформляется или с течением времени будет оформляться именительным падежом, т. е. подлинным падежом подлежащего.