4. Рабочие организации.

При существовании промышленного резерва условия рыночной конкуренции становятся в особенно сильной степени неравными для капиталиста и рабочего. Среди рабочих, естественно, возникает стремление хоть сколько-нибудь ослабить результаты этого неравенства условий.

Единственный способ уменьшить невыгоды, возникающие из чрезмерной конкуренции, это уменьшить самую конкуренцию. На такой путь и вступил рабочий класс. Стали возникать и развиваться различных типов промышленные организации рабочих.

Явления этого не знала мануфактурная эпоха капитализма с ее крайним разъединением рабочего класса, возникающим из мануфактурного разделения труда. Устраняя это разделение, делая все более сходною производительную роль различных работников, уравнивая заработную плату, машинное производство создает почву для ассоциаций. Объединяя массы людей в одной мастерской, за одним делом, которое ведется по строго определенным правилам, промышленный капитализм приучает работников к единению, воспитывает в них дух дисциплины—необходимая предпосылка для прочности и практического успеха каких бы то ни было организаций.

Таковы основные экономические условия, благодаря которым стало возможным возникновение и развитие современных рабочих организаций различного типа (профессиональные союзы или трэд-юнионы, политические союзы, производительные, потребительные товарищества и проч.).

Раньше всего профессиональные союзы стали складываться в Англии— стране, в которой раньше всего выступило на сцену машинное производство. Первый трэд-юнион современного типа явился в 1794 году, следовательно, именно в эпоху великого технического переворота, перехода от мануфактуры к машине. В прочих странах распространение союзов происходило, вообще, по мере распространения промышленного капитализма. Всюду развитие шло с возрастающей скоростью¹.

Первичная, наиболее простая, наименее устойчивая и в то же время наименее совершенная форма рабочей организации есть стачка—случайное, временное объединение рабочих на почве какой-нибудь частной практической цели, выражающееся обыкновенно в совместном прекращении работы. Непосредственное значение стачек заключается в том, что при благоприятных условиях они могут вести к частным улучшениям в материальном положении рабочих. Кроме того, нередко стачки служили толчком к созданию более определенных и более прочных организаций, каковы, напр., профессиональные союзы.

Профессиональные союзы представляют наиболее распространенную форму рабочих организаций. Они складываются в существенных чертах по одному и тому же типу и преследуют приблизительно сходные цели. Тип этот—более или менее централистическое объединение, построенное на выборном начале, цели—повышение материального уровня жизни посредством взаимопомощи в случаях болезни, несчастий и пр., ведение переговоров с предпринимателями относительно заработной платы, а главным образом— борьба с ними, устройство стачек и т. д.; нередко также повышение умственного и нравственного уровня посредством библиотек, товарищеского суда и т. п.

Профессиональные союзы вначале объединяют чаще всего рабочих одного предприятия, далее—одного рода предприятий, далее—нескольких близких между собою отраслей производства; при этом они ограничиваются пределами одного города, одной области, одного государства. Но в отдельных случаях они заходят и дальше всех указанных рамок—становятся международными, или в одной стране сливаются в обширные федерации рабочих союзов весьма различных отраслей промышленности.

Профессиональные союзы в наибольшей мере способны ослаблять конкуренцию между рабочими на рынке труда. Отсюда—определенная связь между развитием союзов и высотой платы: страны с значительным распространением профессиональных союзов, именно Америка, где в трэд-юнионах состоит треть всех рабочих, и Англия, где к ним принадлежит четверть рабочих, отличаются более высокой платой; плата рабочих принадлежащих к союзам, выше, чем не принадлежащих. В Англии, по старым цифрам Джиффена, с 1843 года по 1883 норма прибавочной стоимости понизилась в 17а раза: именно, в 1843 году доход ремесленников и рабочих составлял 171 миллион, прочих классов 342 милл. фунт. стерл., норма прибавочной стоимости около 200%; в 1883 году соответствующие цифры—550 милл. и 720 милл.,—норма прибавочной стоимости около 130%. По одному из новейших и, может быть, более точных расчетов на долю рабочих приходится, однако, только 500 миллионов, на долю других классов 800 милл., норма прибавочной стоимости 160%.

Существенно изменить условия жизни рабочих профессиональные организации не могут, по крайней мере до тех пор, пока охватывают не наибольшую часть рабочего класса. Рабочие, стоящие вне профессиональных союзов, оказывают сильную конкуренцию членам союзов. Притом те улучшения в условиях труда, которые достигаются экономической борьбою профессиональных союзов, не могут считаться прочными: капиталисты, выждав более удобного для себя момента, когда на рынке труда спрос на рабочие руки мал, а предложение велико, вновь уменьшают плату, удлиняют рабочий день и т. под.; рабочим приходится тогда или подчиняться, или начать новую борьбу при самых невыгодных, самых тяжелых условиях.

Все это приводит рабочих к убеждению, что необходимо законодательное закрепление сделанных ими в экономической борьбе завоеваний, законодательные улучшения условий труда. Необходимо, чтобы государственная власть охраняла жизнь, здоровье, интересы рабочих, чтобы к этому ее обязывали соответственные законы. Но так как государство вообще есть организация классового господства, а современное государство—организация господства буржуазии, то его только путем принуждения, только путем борьбы можно заставить издать и соблюдать законы, ограждающие интересы рабочего класса. Отсюда—политическая борьба пролетариата за фабричные законы, за законы о сокращении рабочего дня, о вознаграждении за несчастия от машин, о страховании на случай болезни и старости и т. п. Борьба эта ведется путем стачек, путем демонстраций, ведется и неорганизованными рабочими массами, и профессиональными союзами, и политическими рабочими организациями. Ее завоевания гораздо прочнее и надежнее, чем те, которые достигаются чисто экономической борьбой, а кроме того—они гораздо шире охватывают жизнь рабочих масс, потому что законы издаются обыкновенно не для отдельных предприятий или групп их, но для целых отраслей промышленности, или даже для всех них сразу.

Такая политическая борьба не захватывает, однако, самых основ экономической системы, и потому она все-таки может только до известной степени улучшить и смягчить условия жизни рабочего класса, но не изменить их по существу. Коренная необеспеченность продолжает тяготеть над всей жизнью рабочего; при самых лучших фабричных законах он может во всякое время остаться без работы и без средств к жизни, потому что остается прежняя анархия производства, прежняя стихийная власть рынка. Если вводится новая машина, или уменьшается на рынке спрос на тот или на иной товар, капиталисты принуждены выбрасывать на улицу десятки, сотни, тысячи рабочих; и этим выброшенным никто и ничто при капиталистическом строе не может гарантировать, что они найдут заработок. Перед рабочим классом, когда он доходит до ясного сознания этой коренной необеспеченности и до сознания ее зависимости от самых основ капиталистического строя, выступает вопрос о коренном преобразовании общественного строя, об изменении его основ, устраняющем анархию производства. Тогда рабочий класс начинает организоваться для борьбы за уничтожение частной собственности на землю и все средства труда, и за передачу всего этого в собственность общества, как целого, планомерно-организующего производство. Эта борьба за социализм ведется, конечно, также в форме политической борьбы, и она-то создает общую для целой страны политическую организацию рабочего класса и международный союз таких организаций—социалистические партии и рабочий интернационал.

В этой борьбе за коренное переустройство социальной системы профессионально-экономическая борьба и борьба за фабричные законы получают новое значение, как средства на пути к конечной цели, как способ развивать энергию и организованность и практические способности рабочего класса в его основной борьбе.

В странах несвободных, где господствующие буржуазные, а в самых отсталых странах—и феодальные классы стесняют в своих интересах всякую политическую жизнь рабочего класса и всякое развитие его самосознания, там и борьба профессионально-экономическая, и борьба за фабричные законы, и борьба за социализм вызывают, как свое необходимое средство и условие, борьбу за гражданскую свободу и демократическое государственное устройство. В этой борьбе рабочий класс может находить себе союзников в сознательных крестьянах, ремесленниках, в представителях плохо оплачиваемого умственного труда—вообще, в низших классах буржуазного общества, экономически и политически угнетаемых классами высшими.

Профессиональная борьба и борьба за фабричные законы особенно широко и успешно развивается в странах с наиболее обширным рынком, а значит, и наиболее обширным спросом на рабочую силу: таковы были до 900-х годов Англия и Америка. Движение же социалистическое наиболее сильно выступало не в этих странах и вообще не в тех, которые всего дальше ушли по пути развития промышленного капитала, а скорее в тех, которые отличались наиболее быстрым его развитием, как Германия. Но затем, на почве завоеваний этого движения, и профессиональная борьба и фабричные законы развивались с такой быстротой, что и в этом отношении такие страны быстро догоняли страны старого капитализма.

Особую форму рабочих организаций представляют. «кооперативы», потребительные и ссудо-сберегательные товарищества, которые, впрочем, не менее распространены в среде крестьянства и городской мелкой буржуазии, чем в собственно рабочей среде. Цель подобных организаций—улучшение условий жизни рабочих путем коммерческих операций: более дешевой оптовой покупки жизненных средств (потребительные товарищества), мелкого взаимного кредита (ссудо-сберегательные) и т. п. Всеобщего улучшения в материальных условиях жизни рабочих такие организации вызвать сами по себе, независимо от профессиональных и политических союзов, не могут, ибо если бы они и охватили весь рабочий класс, то покупатели рабочей силы получили бы возможность немедленно понизить заработную плату на такую сумму, какая сберегается для каждого рабочего его участием в подобных ассоциациях; и только деятельность профессиональных, политических и т. п. союзов может упрочить приобретенное повышение уровня жизни. В общем процессе экономического развития значение потребительных и ссудо-сберегательных ассоциаций таково, что они ускоряют своей конкуренцией гибель мелких торговцев и мелких ростовщиков.

Особенно важны кооперативы крестьянские. Они содействуют сплочению разрозненной массы мелких крестьян-хозяев, облегчают ей самозащиту от ростовщичества-кулачества, помогают улучшать технику производства, сообща заводя усовершенствованные орудия и машины, недоступные по цене отдельному хозяину, закупая высшего сорта семена, устраивая также нередко общий сбыт крестьянских продуктов. Кооперативы смешанные, где рабочие участвуют вместе с интеллигентными служащими и мелкой буржуазией, являются наименее прогрессивным типом; они не облегчают, а затрудняют классовое сплочение и часто заставляют рабочих—особенно, когда они в меньшинстве—подчиняться чуждым классовым интересам.

Особый тип кооперативов представляют производительные товарищества. Это группы рабочих, имеющие в своем распоряжении средства производства и ведущие собственные предприятия. Таким образом, члены этих ассоциаций являются и предпринимателями, и рабочими одновременно. Подобные организации способны довольно значительно улучшить материальное положение своих членов, устраняя переход прибыли в руки капиталиста.

Но только в редких случаях производительные ассоциации могут основываться без посторонней помощи (в роде, напр., помощи от государства): при современной технике для начала предприятия необходим, обыкновенно, значительный капитал. Далее, ведение дела производительной ассоциацией представляет большие трудности: непривычка рабочих к совместной организаторской деятельности в производстве, незначительность их капитала, враждебное отношение капиталистов, которым при их крупных средствах иногда удается конкуренцией подорвать предприятие рабочих, и т. д.

Организуясь среди капиталистических отношений, производительные ассоциации при благоприятных условиях радикально улучшают положение своих членов, т.-е. сравнительно немногих рабочих. Тогда интересы этих немногих начинают резко расходиться с интересами остальных. В самом деле, присоединять нового члена на равных условиях со старыми для ассоциации становится прямо невыгодным, когда у нее уже имеется порядочный капитал. Если у ассоциации накопилось, напр., по 1.000 рублей на человека, то принимать нового члена без тысячи рублей значит для него просто делиться своей прибылью с другими.

Вообще нет ничего легче, как превращение рабочих предпринимателей в особую аристократию среди рабочих. Нередко случается, что производительные ассоциации нанимают себе посторонних работников и платят им только обычную плату (напр., знаменитый «фамилистер» в Гизе). В своем развитии производительные ассоциации стремятся перейти в акционерные компании. Они, в сущности, только увеличивают мелкую буржуазию. Нередко они и устраиваются не из чистых работников, а из производителей мелкобуржуазного типа, напр., крестьянские артели в России. До сих пор производительные ассоциации сравнительно редко имели успех.

Гораздо устойчивее и жизненнее потребительно-производительные ассоциации. Накопивши большие средства, потребительные общества устраивают собственные мастерския, фабрики для производства некоторых, наиболее потребляемых членами общества товаров. При этом для производимых товаров сбыт оказывается более или менее обеспеченным, и производство может итти успешно, а рабочие предприятия обыкновенно получают при этом сравнительно хорошую заработную плату и пользуются выгодами участия в потребительной ассоциации.