Добавил:
Upload Опубликованный материал нарушает ваши авторские права? Сообщите нам.
Вуз: Предмет: Файл:
Носов Н.Е.становление сословно-представительных...docx
Скачиваний:
0
Добавлен:
01.05.2025
Размер:
4.6 Mб
Скачать

Н.  Е.  Н  ОС О В

Становление

сошвно-представитеіьных

убеждений

вГОССИИ

АКАДЕМИЯ НАУК СССР

ИНСТИТУТ  ИСТОРИИ  СССР

.ПЕІШНГРАДСКОЕ  ОТДЕЛЕНИЕ

Гі �'

I

Н. Е.  н  о  с  о  в

тановление

сословно-представительных

учреждений

в   РОССИИ

ИЗЫСКАНИЯ  О  ЗЕМСКОЙ  РЕФОРМЕ

ИВАНА  ГРОЗНОГО

і

ИЗДАТЕЛЬСТВО «НАУКА»

ЛЕНИНГРАДСКОЕ ОТДЕЛЕНИЕ

ЛЕНИНГРАД 1969

N.   Е.   N  о  5  о  V

ТНЕ   КІ8Е   ОГ   ТНЕ   ЕЬЕСТІѴЕ

Е8ТАТЕ   IN8ТIТ�ТIОN8  Ш  Ки88ІА

СНАРТЕИ8  0N  ТНЕ  2ЕМ8ТѴ0   КЕРОВМ  ОР

1ѴАК  ТНЕ  ТЕКНІВЬЕ

Ответственный   редактор

профессор  С.   Н,  ВАЛК

1-6-4

37—69(1)

от  АВТОРА

Предлагаемая   вниманию   читателей  книга  

результат  многолетних  різысканий,  раздумий,

а   главное, сомнений   и   поисков (и   их   было

значительно больше, чем творческих удач). Замысел работы

в   какой-то   мере   родился   еще  в   стенах  университета,   на   семина¬

риях  моих  учителей  Бориса  Александровича  Романова  и  Ивана

Ивановича  Смирнова.  Именно  здесь,  на  Историческом  факультете

Ленинградского  университета,  я  впервые  приобщился  к  историче¬

ской   науке,   выбрал   своей   специальностью отечественную   исто¬

рию, а   областью основных   научных   занятий  историю   России

XVI в. И   одним   из   вопросов,   который   уже тогда   интересовал

меня,   был  вопрос  о  причинах  гибели  земского   строя  и  утвержде¬

ния в России самодержавия. Трудно было забыть слова

А.   И.   Герцена, сказанные им в его столь известных очерках

«О   развитии революционных идей в России»   по   поводу   судеб

Руси  XV—XVI  вв.,  что   «необходимость  централизации  была   оче¬

видна,   без   нее  не   удалось   бы   ни   свергнуть   монгольское   иго,   ни

спасти   единство   государства.   Мы  не   думаем   все   же,   что   москов¬

ский  абсолютизм  был  единственным  средством  спасения  России».

Конечно,   А.   И.   Герцен   ошибался,   идеализируя   роль   общинных

учреждений  в  древней   Руси,   но   он   был  прав,   когда   отказывался

от   «тезиса» о прогрессивности царизма   и   крепостничества как

якобы  единственно  возможного  пути  развития  России  нового  вре¬

мени. «Ход   истории   далеко не так   предопределен, как  обычно

думают»,  -—писал  А.  И.  Герцен.�

И   нам   казалось  а   теперь,   когда   книга   закончена,   мы   полу¬

чили  новые  свидетельства  этого,—что  именно  XVI  век,   «Иванова

эпоха»,   дает   возможность   взглянуть   на   самый   начальный   этап

этого   процесса   как   бы   иными   глазами,   глазами   без   шор. Ведь

это   был   не   просто   канун   нового   периода   русской   истории,   кото¬

рый мы обычно датируем началом XVII в. и характеризуем

'  Д.  И.   г орде п. Сочинения,   т.   Ш,   М.,   1956,   стр.   403—404.

1*

3

фактами  складывания  единого   всероссийского  рынка,  но   и  время

рождения новой   российской государственности, й еще следует

подумать,   какое место занимало в ее   утверждении (особенно

первоначально)   земское  представительство.

Мы   назвали пашу книгу «Становление   сословно-представи-

тельных   учреждений   в   России».   Название   это   несколько   пара¬

доксально. Становление, так и не увенчавшееся подлинным

установлением. Ирония русской истории? Но тому были свои

причины,   и   причины весьма серьезные. Понять и объяснить

их  тоже  задача  настоящего  исследования.

В   книге   предпринята   попытка (и   не   нам   судить,   удалась   ли

она)   установить   те   объективные   социально-экономические   и   по¬

литические процессы, которые породили возникновение посад¬

ских   и   волостных   земских   учрел�дений   XVI   в.   и   которые   опре¬

делили   их   существо.   Именно   в   этом   плане   мы  подошли   и   к   по¬

строению   наших «изысканий» о земской   реформе   Ивана Гроз¬

ного, концентрируя внимание на узловых вопросах этой важ¬

нейшей   реформы, как   бы   сказать, ее   приводных   ремнях, а   не

ставя своей целью дать обобщающий очерк ее политической

истории.   Это   задача иной книги. Отказались мы и от срав¬

нительно-исторических выводов применительно к общей проб¬

леме образования и развития сословно-представительных мо¬

нархий   и абсолютизма в Европе   XV—XVI вв. Нам   представ¬

ляется,   что   на   данном   этапе   развития   советской   и   зарубежной

историографии   по   истории   абсолютизма   с   такими   выводами   не

следовало бы спешить. Слишком много еще исследовательских

лакун  в   этой  большой  и  чрезвычайно  сложной  проблеме.   Нужны

новые   монографические   исследования,   и   исследования   далеко   не

только   по   истории абсолютизма   в России. И нас радует, что

в   последние   годы   на   международных   научных   форумах   по   во¬

просам   исторической   науки   и   особенно   в   советской   и   зарубеж¬

ной   периодической   печати   к   этим   проблемам   все   более   и   более

обращается внимание широкой научной общественности.

Таковы те некоторые предварительные замечания, которые

нам хотелось сделать, вынося на суд читателей наше иссле¬

дование.

Наконец, нам   хотелось глубоко поблагодарить всех тех то¬

варищей, которые принимали участие в обсуждении нашей

книги   и   своими   замечаниями   и   пожеланиями   оказали   большую

помощь   в   ее   подготовке   к   изданию.   Особую   благодарность   нам

хотелось выразить Марии Сергеевне Носовой  жене и другу,

постоянная   помощь   и   внимание   которой   столь   много   содейство¬

вали  завершению  нашего  исследования.

Мы   выражаем   также   большую   признательность   И.   И.   Круп¬

ской,  Г.  А.  Победимовой,  3.  А.  Тимошенковой  и  Р.  М.  Мавродиной

за   содействие   и   помощь   в   подготовке   рукописи   книги   к   печати,

«Мы всегда учили   и   учим, что классовая

борьба, борьба эксллуатируемои части народа

против   эксплуататорской   лежит   в  основе поли¬

тических   преобразований   и  в  конечном  счете  ре¬

шает  судьбу  всех  таких  преобравований».

(В.  и.   Ленин, Поли.   собр.   соч.,   т.   9,   стр.   333—334).

ВВЕДЕНИЕ

Самодержавие,   боярство,   земство  три   «из¬

вечные»   проблемы   и  три   сюжета   столь   бур¬

ного и столь противоречивого в русской

истории XVI   в. Века,   который породил в России не только

опричнину и крепостничество, но и земское учредительство и

земские   соборы,   не   только   первых   идеологов   российского   само¬

державия, но и первых крестьянолюбов. И именно поэтому

столь противоположны иногда оценки   истории России   XVI в.,

столь   часты   споры,   дискуссии, столь   разносторонпи   экономі�че-

ские,   социальные   и   политические   проблемы,   поднимаемые   в   со¬

ветской   и   зарубежной   историографии   по вопросам   ее   истории.

Но   если  история   самодержавия  особенно   изучение   его   дво-

рянско-крепостнической природы и борьбы с боярством  уже

давно (еще   со   времени   М.   Н.   Покровского)   является   предметом

пристального   внимания   советских   историков,   то   история   разви¬

тия   в   XVI   в. земских, сословно-представительных   учрен�дений

значительно менее освещена. По существу лишь совсем не¬

давно—в 50—60-х годах  в советской историографии наме¬

тился   известный   сдвиг   в   этом   направлении.   Но   и   он   затронул

главным   образом   только   историю   земских   соборов;     что   же   ка¬

сается   истории   земского   самоуправления   XVI   в.,   то   оно   до   сего

времени   изучено   еще   крайне   слабо.   По-прежнему   наиболее   зна¬

чительными   работами   в   этой   области   являются   источниковедче-

  Мы  имеем  в   виду  серию   специальных,   преимущественно  источтпшо-

ведческих,   исследований  по   истории   земских   соборов   XVI  в,  М.   Н.   Ті�хо-

мирова,   Л.   В.   Черепнина,   Л.   А.   Зимина,   С,   О.   Шмидта,   Л,   И.   Копанева,

В.  Н.  Автократова,  Г,  Б.  Гальперина,   В.  И,  Корецкого,  Р.  Г.  Скрынпикова

И  II.  И.   Павленко,   опубликованных  в   основном  в  периодических  изданиях

5

ские разыскания   С, А. Шумакова (еще конца XIX—начала

XX в.) � да капитальный труд м. М. Б'огословского (1909—1912 гг.) �

о   земском  самоуправлении  на  русском   Севере  XVII   в.,   в   отдель¬

ных   разделах   которого   читатель   найдет   материал   и   по   XVI   в.

Не восполняют этого пробела и известные исследования

П.   А.   Садикова по   истории четей   XVI   в.� и А.   И.   Копапева

о   Судебнике   1589   г.,�   а   также   недавно   появившиеся   интересные

псточниковедческие   очерки   А.   А.   Зимина  и   С.   О.   ПІмргдта   о   так

называемом  улошении   «о   кормлениях  и   службе»   1555—1556   гг.®

и  сборниках  за   1955—1968  гг.   (М.   Н.   Тихомиров. Сословно-представи-

тельные учреждения (земские соборы) в России XVI вѳка.   «Вопросы

истории»,   1958,    5;   Л.   Б,   Ч е р е п н и н. Земские   соборы   и  утверждение

абсолютизма в России. Сб. «Абсолютизм   в   России (ХѴТТ—XVIII   вв.)»,

М.,   1964;   А.  А.   Зимин. Земский   собор   1556   г.   «Исторические   заииски»,

  71,   1962;   С.  О.  Шмидт.   1)   Соборы  середины  XVI   в.   «История  СССР»,

1960,    4; 2) К истории соборов ХѴІ в. «Исторические записки»,

т. 76, -1965; 3) К история земской реформы (собор 1555/56 г.).

В   кн.:   Города   феодальной   Руси.   М.,   1966;   А.   И.   Коланев. Об   одной

рукописи,   принадлежавшей   В.   Н.   Татищеву.   «Труды   ВАН»,   т.   II,   М.—Л.,

�955;  В.  Н.  Автократов.   «Речь  Ивана  Грозного  1550  года»  как  полити¬

ческий  памфлет  конца  XVII  века.  «Труды  ОДРЛ»,  т.  XI,  1955;  Г.  Б.  Галь¬

перин:   1)   К   вопросу   о   форме   правления   Русского   государства   XV   и

первой  половины  XVI  в.   «Ученые   записки  ЛГУ»,   1958;   2)   Форма   правле¬

ния Русского централизованного государства XV—XVI вв. Л., 1964;

В, И. Ко редкий. 1)   Земский   собор 1575   г. и   поставление   Симеона

Векбулатовича   «великим  князем  всея   Руси».   «Исторический   архив»,   1959,

  2; 2)   Земский собор 1575 г. и частичное возрождение опричнины.

«Вопросы   истории»,   1967,   №5;   Р.   Г.   Скрынников.   1)   Самодержавие

и   опричнина.   Сб.   «Внутренняя  политика   царизма (середина   XVI—начало

XX в.)», Л., 1967; 2)   Начало опричнины.   Л.,   1966;   Н.   И.   Павленко.

К   истории   земских   соборов   XVI   в.   «Вопросы   истории»,   1968,     5).   Ряд

интересных соображений о первых земских соборах был высказан

И.  И.  Смирновым  и  Б,  А.  Романовым  в  их  изысканиях  о  Судебнике  1550 г.

Наиболее  обобщающим  исследованием,  в  известной  мере  подводящим  итог

разработке   история   земских   соборов   в   марксистской   историографии,   из

числа  названных  работ  является  очерк  Л.  В.  Черепнина   «Земские  соборы

н утверждение абсолютизма в России», в котором   дается   и   основная

библиография  вопроса.

2  С.  А.  Ш у м а к о в. 1)   Губные  и   земские  грамоты  Московского  госу¬

дарства.  М.,  1895;  2)   Новые  губные  и  земские  грамоты.  ЖМНП, 1909,   10.

�М.   М.   Богословский. Земское   самоуправление   па   русском   Се¬

вере  в  ХѴІТ  в.  М,  �909,  т.  I;  1912,  т.  II.

  П.   А.   Садиков. Очерки  по  истории  опричнины.  М.—Л.,   1950.

5  А.   И.   Копа не в. Комментарий   к  Судебшшу   1589  г.   В   кн.:   Судеб¬

ники  XV—XVI  вв.  М.—Л.,  1952.

  А-   А. Зимин. «Приговор» 1555—1556   гг.   и   ликвидация   системы

кормлений  в   Русском   государстве.   «История   СССР»,   1958,     1.  Указан¬

ный  источниковедческий   очерк  А.   А,   Зимина   лег  в   основу   соответствую¬

щего   раздела его монографии «Реформы Ивана Грозного» (М., 1960),

дающей   общую   характеристику   всех   правительственных   реформ   50-х   го¬

дов  XVI   в.  Что  касается  монографии   И.   И.   Смирнова   «Очерки  цолитиче-

6

в   то  же   Бремя   совершенно   Ясно,   что   без   изучения   истории   зем¬

ского  самоуправления  XVI  в.  нельзя  понять  происхождение  и  ха-

раіітер складывающейся в России  и именно в середине

XVI  в.  сословно-представительиой  монархии.

Целью   настоящей   работы и является изучение одного из

важнейших, узловых вопросов этой общей большой проблемы,

а  именно  изучение  знаменитой  земской  реформы  Ивана  Грозного

:[551 —1556   гг., ее причин,   характера и роли в   процессе   со¬

циально-экономического  и  политического   развития   России  XVI в.

Сразу  же  надо   отметить,   что   наибольшую   слояшость  в  изуче¬

нии  земской  реформы   Ивана   Грозного   представляет   крайняя   не¬

достаточность  источников,  характеризующих  как  ее  политическую

историю,   так   и   сам   характер   деятельности   учреждаемого   ею   на

местах   земского   самоуправления.   И   объясняется   это   не   только

тем,   что   за   редким   исключением   до   нас   не   дошла   официальная

правительственная  документация  о ходе  проведения  реформы   (это

можно   сказать   и   о   многих   других   социальных   и   политических

реформах   середины   XVI   в.),   но и темэто уже   специфика

данной   темы),   что   полностью   утрачены  для  исследователей   сами

архивы  местных  земских  и  приказных  изб  XVI  в.,  в  которых,  как

показывает   исследование М. М. Богословского, имевшего воз¬

можность   пользоваться  подобными  архивами  по  русскому   Северу

XVII в., находилась основная земская документация. Но это

XVII  в.  В  распоряжении  же  исследователя  XVI  в.  имеются  лишь

отдельные   земские уставные грамоты (а их пока известно   от

XVI  в.  всего  двенадцать)   да  случайно  сохранившиеся   единичные

документы   земского происхождения (преимущественно тяглые

выписи,   разрубы,   отписки,   челобитья   и   т.   д.),   а   также   отрывки

правительственной переписки с земскими властями  и тоже

в   основном  лишь   по   тяглым   делам. И   все   это   почти   исключи¬

тельно  только  по  Северу.

Последнее объясняется в значительной степени тем, что

в   районах   номестно-вотчинного   землевладения   (а  господствовало

оно   преимущественно в центральных и юго-западных районах

страны)   посадское  и  волостное  самоуправление,  учрежденное  там

в  ходе земских   реформ   начала и середины 50-х  годов   XVI   в.,

просуществовало   очень   недолго   и   уя�е   в 70—80-х   годах,   после

опричнины,   было   по   многим   городам   ликвидировано,   как   были

в   большішстве   случаев   ликвидированы   и   сами   черные волости

этих  районов,   в   массовом  порядке   розданные   правительством  по¬

мещикам  и   монастырям,   и   заменено   органами  дворянского   само¬

управления в лице   губных старост и городовых   приказчиков.

ской  истории  русского  государства   30—50-х  годов  XVI  в.» (М.~Л.,   1958),

то   в   ней   земская   реформа   вообще   не   рассматривается.   И.   И.   Смирнов

ограничивается  лишь  анализом  политических  причип,  вызвавших,  по  мне¬

нию  автора,  необходимость  ликвидации  системы  кормлений.

7

Естественно,   что   подобная   «экспроприация» феодалами   местных

земских   учреждений   привела   и   к   гибели   еіце   по   преимуществу

в   конце   XVI   в.   самой   земской   документации, которая в новых

условиях  фактически  теряет  уже  свое  ігрежнее  юридическое   зна¬

чение.  Для  новых  властей  старые   земские  акты,  особенно  волост¬

ного  крестьянского  происхождения,  были  уже  не  нужны   (и  даже

более  они   им   явно   метали   и   поэтому   нередко   просто   уничто¬

жались).   На   черносошном  же   Севере,   как   мы   увидим  ниже,   по¬

ложение   было   иным.   Здесь   земское   самоуправление   не   погибло

(как  не  погибла   здесь   и  сама  черная  волость),   а  даясе   в  извест¬

ной  мере  вновь окрепло в начале XVII   в. и просуществовало,

правда   узке   под   надзором   городовых   воевод,   вплоть   до   местных

реформ   Петра   I.   И   хотя   подлинные   архивы   поморских   земских

изб  XVI   в.,   хранившиеся   обычно   в   приходских  церквах,   и   здесь

не   уцелели,   но   бывшие   в   них   документы   все   же   оставили   след

в  подобных  же  земских  архивах  XVII  в.,  преимущественно  в  суд¬

ных  и   тяглых  делах.   Этими  материалами   пользовался   М.   М.   Бо¬

гословский,  использовали  их  и  мы.   Но   в   целом  и  их   (и  это   при¬

ходится   еще раз подчеркнуть) крайне недостаточно, особенно

когда  речь  идет  о  середине  XVI  в.

Все  это  и  побудило  нас  провести  сплошное  обследование  всех

актовых  материалов  XVI  в.,  львиную  долю  которых,  как  известно,

составляют  монастырские  акты,  а  также  ішсцовых  книг,  разрядов

и  летописей  в  целях  выявления  в  них  всех   тех  данных,   которые

в  той  или  иной  степени  дают  возмолшость  пополнить  имеющийся

в  руках  исследователей  материал  о  земской  реформе.   Это  работа,

потребовавшая   многолетних   изысканий   среди   самых   различных

архивных  и  печатных  источников,   в   конечном  счете   все   же  дала

возмоншость  осветить  ряд  таких  вопросов,   которые  раньше   отно¬

сились   к  числу   наиболее   темных   мест   истории   земства   XVI   в.

Потребовало   это,   наконец,   и   тщательного,   углубленного   аналріза

любых   (пусть  даяіе  косвенных)   данных  о  земской  реформе,  сохра¬

ненных  источниками,   чтобы  воссоздать,   хотя  бы  в  общих  чертах,

ход  проведения  земской  реформы  на  территории  страны  в  целом.

Такая  попытка  тоже  предпринята  в  книге.

И  еще  две  источниковедческие  черты  работы.

Мы  имеем   в   виду то большое внимание,   которое   уделяется

в  исследовании  вопросам  исторической  генеалогии  как  одному  из

методов   социальной  характеристики  не   только   отдельных  лиц   (и

не   только   кормленщиков   или   земских   старост),   но   и   определен¬

ных  общественных  групп.  И  дело  не  только  в  том,  что  для  ХѴІ в.

в большинстве случаев это почти единственная имеющаяся

у  исследователей  возможность  для  социально-политической  харак¬

теристики  «личного  стола»  органов  местного  управления   (да  и  но

только  местного),  но  и  в  том,  что  она  наглядно  показывает  как  бы

динамику  социального  процесса,   происходившего   в   той   или  иной

сфере  жизни русского  общества.

8

и  второе.  Это  сопутствующие  ряду  разделов  работы  историко-

географические   изыскания   по   установлению   местоположения   тех

или  иных  волостей  и  станов   XVI   в.,  без  чего  по   существу  также

было невозможно изучение ни хода проведения земской ре¬

формы, ИИ ее территориальной распространенности   и   местной

специфики.

Таковы некоторые источниковедческие особенности иссле¬

дования.

Несколько   слов   о   направлении  и  характере  самого  исследова¬

ния.  Дело  в  том,  что  мы  ставили  своей  целью  изучить  не  столько

политическую   историю   земской  реформы   (хотя  и   ей  уделено  не¬

мало   места   в   работе), сколько ее   социальную,   классовую   сущ¬

ность, ее место и значение среди   тех   общих   экономических   и

политических  сдвигов,  которые  происходили  в  ХѴТ  в.  в  России  и

которые  нашли  свое   отражение  в  произошедших  в  это   время  ко¬

ренных   изменениях   в   социальной   структуре   русского   общества.

Речь  идет  н:е  только  о  развитии  поместной  системы  и  становлении

дворянства   как   отныне   основной   опоры   российской   феодальной

монархии,  но  и  об  образовании  сословия  купцов  и  промышленни¬

ков,  представлявших  в  своем  лице  новую  политическую  силу  рус¬

ского  общества   посадских и волостных   богатеев   ( = «торговых

мужиков»),   которые   уже в середине XVI   в. становятся  весьма

опасным «экономическим конкурентом» церковных и светских

феодалов.  Речь  идет,  наконец,  и  об  учете  влияния  всех  этих  явле¬

ний  на  общую  перестройку  политических  основ   Русского  центра¬

лизованного  государства  как  государства  уже  сословно-представи-

телыіого  типа.  Отсюда  главное  внимание  в  исследовании,  с  одной

стороны,   направлено   на  изучение   связи   земской   реформы  с   дру¬

гими реформами середины века, оформляющими это повое

«сословное  устроение»,  с  другой  на  анализ  эволюции  государст¬

венных и правовых форм в развитии   учреждаемого   реформой

земского  самоуправления  и  его  связей  с  повыми  явлениями  в  со¬

циально-экономической  жизни  России  XVI  в.

Эпоха  Ивана  Грозного  стоит  на  перепутье.  XV—XVI  века,  от¬

крывающие  новый  период  в  жизни  Западной  Европы  эпоху  ве¬

ликих географических открытий и становления капитализма,

великих  реформаций  и  утверждения  абсолютистских  монархий,  

переломный   этап и в истории России. Именно   тогда   решался

вопрос, по какому   пути пойдет Россия: по пути подповления

феодализма «изданием»   крепостничества   или   по   пути   буржуаз¬

ного   развития,   пути для   того времени более прогрессивному,

а   главное   менее   пагубному для   крестьянства. Конечно,   Россия

XV—XVI   вв.   отнюдь   не   была передовой европейской страной

(двухсотлетнее  татарское  иго  сделало  свое  дело),  но  все  я�е  в  пей

как   раз   в   этот   период,   вплоть   до   середины   XVI   в.,   наблюдается

в  целом  такой  интенсивный  экономический  подъем,  который   (при

определенных  благоприятных  условиях)   мог  бы  явиться  началом

9

весьма  серьезных  сдвигов   тю  всех  сферах   ее  жизни,   сдвигов   бур¬

жуазного,  вернее  предбуржуазного,  свойства.  Симптомы  этого  уже

давали   о   себе   знать   еще   в   конце   XV   в.,   особенно   па   посадах   и

в  черносо�тIЫX  районах страны. И если   в России  в  результате

«Ивановой   онритаипы»   и   «великой   крестьянской   норухи»   конца

XVI  в.  все-таки  победило  крепостничество   (в  сфере  социальной  и

не  только  крестьянской)   и  самодержавие   (в  сфере  политической),

то   это   отнюдь   не   доказательство   их   прогрессивности   в   условиях

русской   действительности   XVI   в.   и   уж   тем   более   не   результат

«консервативности   русского   духа»,   как   это   иноі�да   повествуется

в   американской и западноевропейской историографии. Но   зато

это   та   основная   «объективная» причина,   которая   всегда   прида¬

вала всем сословно-нредставительным учреждениям России 

а   без   них   даже   Иван   Грозный   ие   мог   обойтись  половинчатый

и незавергпенный характер, характер придатка самодержавия,

а   не   силы,   ему   противостоящей.   Это, конечно, особенность не

одной   России, но в России для этого   были   сворі   исторические

опосредствования.

Отсюда,   наконец,   и  то   на  первый   взгляд   странное   переплете¬

ние   «земских»   и   «приказных»   начал  в   жизни  русского   общества

XVI   в.,   которое  нашло  свое  выражение  не  только  в  деятельности

земского   самоуправления,   но   и   в   деятельности   московских   зем¬

ских   соборов   и   боярской   думы  этих,   пожалуй,   наиболее   слож¬

ных  и  противоречивых  политических  институтов  российской  фео¬

дальной  монархии  XVI  столетия.

И   последнее.   Борьба   за   политическую   централизацию   в   Рос¬

сии   протекала   в   ожесточенной   классовой   борьбе,   достигшей   осо¬

бой  остроты  именно  в  XVI  в.  И  главным  в  этой  борьбе  был  вопрос

о   власти.   Но   это   не   означает,   что   наиболее   последовательными

носителями  идей  национального  и  государственного  единства  Рос¬

сии были сторонники самодеря�авия. Такая позиция ведет и

к  идеализации  самодержавия  как  якобы  наиболее  прогрессивного

строя   для   России XVI   в., и к   упрощению понимания самого

процесса становления Русского централизованного государства,

его   движущих   сил. Вряд ли правильно такя�е и изображение

московского  боярства  XVI  в.,  представляющего  в  своем  лице  крун-

пую   земельную   знать,   обязательно   как  нринтщпиального   против¬

ника  централизации  носителя  политического  регресса.  На  самом

целе  позиция  боярства  была  слоншее  и  далеко  не  так  отлична  от

позиций   дворянства,   с   которым   его   связывало   общее   стремление

к обеспечению своего классового господства над широкими

слоями   крестьянства и посадских людей. А что значительная

часть   бояр (как   иногда   и   дворян) под   предлогом   защиты   «ста¬

рины  и  обычая»  выступала  против  усиления  самодержавия,  то  из

этого  еще  не  следует,  что  боярство  вообще  стремилось  к  реставра¬

ции  порядков  периода   феодальной  раздробленности   (ведь  и  царь

Иван,  вводя  опричнину,  порядился  в  тогу  ярого  поборника  удель-

10

ной  старины),  которые  были  уже  отброіпены  самой  жизнью  и  вос¬

становление  которых  в  новых  экономических  условиях  не  сулило

для  московсшіх  бояр  никаких  особых  выгод.   Иначе  говоря,   бояр¬

ство  боролось   (и  то  не  всегда  и  далеко  не  все)   не  вообще  против

всякой  централизации,   а  за  такую  централизацию,   котоі)ая  более

соответствовала бы его социальным   и   политическим   интересам

в  новом  государственном  порядке,  и  главным  условием  этого  ста¬

вило   ограничение   самодержавия   боярской   думой  палатой   лор¬

дов,  казалось  бы,   зарождавшегося  в  XVI   в.  русского  парламента.

Это,  конечно,  не  означает,  что  боярство  было  «демократичнее»  дво¬

рянства,  но  объективно,  в  силу  своего  экономического  положения

как  сословия  крупных  земельных  собственников,   оно  было  менее

заинтересовано и в массовом захвате черносоіпных земель, и

в государственном закрепощении крестьянства, чем мелкое и

среднепоместное  дворянство,   а  следовательно,  и  менее  нуждалось

в   укреплении военно-бюрократического самодеря�авного строя.

В  этом отношении   его   интересы   иногда   даже могли совпадать

с  интересами   верхов   купечества,   упорно   добивающихся   создания

более  благоприятных  условий   (но  условий  отнюдь  не  крепостниче¬

ского  порядка) для   развития своей   торговой и > промышленной

деятельности.   Ведь  никто  и  никогда  еще  не  доказал,  что  в  круі[-

пых   феодальных   вотчинах   XV—XVI   вв. были   худшие   условия

для  развития мелкотоварного крестьянского хозяйства, чем на

поместных   землях (уже   одна   хозяйственная   деятельность   круп¬

ных русских монастырей ~ тому явное противопоказание) /

  Дело   в   том,   что   барщинное   хозяйство   поместного   типа (а   именно

оно  стало  утверждаться  в   большинстве  районов   России  примерно  с  сере-

дины  XVI  в.),  хотя  и  сулило  для  феодалов,  казалось  бы,  прямые  экономи¬

ческие   выгоды  наиболее   быстрое   и   эффективное   получение   товарного

хлеба (как   раз   это   делало   его   в   их   глазах   особенно   притягательным),

в  плане  широкой  экономической  перспективы  было  более  консервативным,

чем  по  преимуществу  господствующая  на  территории  крупных  феодальных

латифундий   система   денежных   рент.   Барщина   приводила   к   разорѳиию

индивидуального   хозяйства   крестьян,   а   главное  подрывала   заинтересо¬

ванность   крестьянина   в   повышении   производительности   своего   труда   и

товаризадии   его  результатов.   А  известно,   что   именно   интенсивность   раз¬

вития  мелкотоварного   крестьянского   хозяйства   обычно   приводит   к   более

прогрессивным   формам   зарождения   в   недрах   феодальной   экономики   но¬

вых   буржуазных   связей.   Не   случайно   поэтому,   как   это   наглядно   видно

на   примере   исследований   Б.   Д.   Грекова   (имеем   в   виду   проведенное   им

ішпитальное   исследование   хозяйства   новгородского   Софийского   дома) и

особенно историко-экономических работ по истории XVI—XVII вв.

С-   В.  Бахрушина,   наибольшей   товаризадии   сельское   хозяйство   этого  вре¬

мени   достигло   в   тех   районах   страны,   где господствовало   черносошное

крестьянское   землевладение,   а   также   на  территории   крупных  церковных

или   дворцовых (княжеских) сел,   в   которых   наиболее   широко   применя¬

лась  как  форма  феодальной  эксплуатации  не  барщина,  а  денежная  рента.

В   отношении   сельского   промыслового   хозяйства  и   это   уже   достаточно

убедительно  доказано  в   советской   историографии  преимущества   (в   эко¬

номических  условиях  XVI  в.)   и  денежной  ренты,  и  свободного  волостного

землевладения  еще  более  разительны.

11

Не  стоит  ли  и  об  этом  подумать?  Что  же  касается  почти  полного

исчезновения  к  началу  XVII  в.,   во  всяком  случае  в  центральных

районах   страны, свободного   черносошного   крестьянского   земле¬

владения, столь беспощадно и поразительно быстро поглощея-

ного   поместной   системой   (вот   тут-то   и   заслужило   самодержавие

доверие  дворянства!),   то   его  пагубные  последствия  для  развития

России  уже  давно  известны.

Итак,  пути  политического  развития  России  ХѴТ  в.,  как  и  сами

социально-экономические   факторы, их порождающие, были   от¬

нюдь   не   прямолинейны,   а   тем   более   однозначны.   И   именно   это

в  конечном  счете   определяло   те   резкие  повороты  в   ее  политиче¬

ских  судьбах  XVI  в.,  которые  до  сего  времени  поражают  исследо¬

вателей  истории  России.   Пятидесятые  и  ніестидеоітые  годы.  Каі�

хропологич;ески   близки  и  как  не   похояш  эти  два   периода  нрави-

тельствеиной  политики Ивана Грозного. Общріе   факторы норо-

ящали   их,   а   как   по-разному   «решались»   стоящие   перед   страной

проблемы; сперва в   реформах «избранной   рады»,'  закрепивших

политические  устои  сословно-представительной  монархии  и,  каза¬

лось   бы,   способствующих  укреплению   государственного   единства

и  централизации  на  базе  широкой  феодальной  коалиции   (объеди¬

нения   боярства   с   верхами   дворянства),   ограничения   церковного

землевладения и сравнительно широкого учета требований

третьего   сословия;   а   потом   в   опричнине�   но   уже   совсем   в   ином

плане   и   иными   методами— путем   разрушения   этой   коалиции   и

установления  в  стране  военно-феодальной  диктатуры  дворян-кре¬

постников,  как  более  верной  и  падежной  в  глазах  опричного  пра¬

вительства  Ивана  Грозного  оноры самодержавного  строя.  Конечно,

это не   была ул�е  отставка   только что   утвердившихся   в   стране

сословно-представительных  институтов   (по  крайней  мере  земских

соборов   и   дворянско-посадского   представительства),   но   это   был

первый   серьезный шаг по пути «эволюции»   русской   сословной

монархии к абсолютизму. И хотя крестьянская   война начала

XVII  в.   временно   и   остановила  этот  процесс,   начался  он  именно

в  XVI  в,

Земская   реформа   стоит   на первой   странице   этой   политиче¬

ской эпопеи, опричнина  на второй. Но эта вторая страница

«великих» «Ивановых   реформ» (страница   поистине   роковая   для

будущих  судеб  русского  крестьянства)   могла  бы,  возможно,  так  и

не быть  открытой,   если бы  назревавшее   еще  в  XV в.   объединение

посадов  и  черных  волостей  в  борьбе  против  феодалов  и  феодаль¬

ного государства не было предотвращено (и парализовано)

объединенными   силами   господствующего   класса (и   в   том   числе

самого  же  боярства)   еще  в  середине  XVI  в.  И  еще  неизвестно,  не

вступи  Россия   в столь тяжелую, но столь важную   для  нее 

особенно   для поднимающегося купечества  Ливонскую войну,

потребовавшую   максимальной   консолидации   и   подчинения   нуж¬

дам  войны  всех  государственных  и  народных  сил,  удалось  ли  бы

12

наиболее   крепостнически   настроенным   слоям   придворной   бюро¬

кратии и столичного дворянства повернуть страну па рельсы

опричнины.   В   то  же  время  именно  потому,   что   земская  реформа

была  одной  из  наиболее  значительных  реформ  «избранной  рады»,

непосредственно направленных на предотвращение уже тогда

явно   маячащих   па   политическом   горизонте   опричных   порядков,

она представляет особый интерес для изучения политической

истории  России  XVI  в.  И  главное  заключается  в  том,  что  она  по¬

зволяет   взглянуть   на   все   реформы   50-х   годов   XVI   в.   несколько

с  иных  позиций,  чем  это  обычно   принято  в  советской  и   зарубея�-

ной   историографии,   и,   что   особенно   важно,   отрешиться   от   того

исторического  фатализма,  который  зачастую  присущ  дал�е  наибо¬

лее серьезным   работам (и   не  только буржуазных   авторов) по

истории  эпохи  Ивана  Грозного.

И,   наконец,   последнее, уже не столько историографическое,

сколько  тематическое  замечание.

В   центре  работы  земская   реформа.   Что   же   касается  изуче¬

ния  практической  деятельности  земских  органов  на  местах   (после

реформы),   иначе   говоря,   самой  яшзни   земского   самоуправления,

то   это   затрагивается в работе лишь в той степенив том

объеме),   как  это  необходимо  для  исследования  существа   земской

реформы.   Правда,   надо  иметь   в  виду,   что   практическая  деятель¬

ность   органов  земского   самоуправления  конца  XVI   в.  в   Поморье

(а  она  только  здесь,  кроме  разве   наиболее  богатых  посадов  и  во¬

лостей   Среднего   и   Верхнего   Поволжья,   и   сохранилась   в   полном

объеме  в  послеопричный  период)   очень  близка  подобной  же  дея¬

тельности  поморских  земских  властей  начала  и  середины  XVII  в.,

которая  столь  блестяще  и   столь   обстоятельно  изучена   М.   М.   Бо¬

гословским.  К  его  труду  мы и  отсылаем читателя.

ГЛАВА   ПЕРВАЯ

ПА   ПУТЯХ   К   ЗЕМСКОЙ   РЕФОРМЕ

СОБОР  «ПРИМИРЕНИЯ»  1549  г.

В. О, Ключевский, специально изучавший

земские  соборы  XVI  в.,  обратил  внимание  на

то, что «земские соборы возникли у нас

в   одно   время   и   в   связи   с   местными   реформами   царя   Ивана»}

И  это  действительно  так.   Все  нарастающая  волна  городских  вол¬

нений  40-х  годов  XVI   в.    Новгороде,   Пскове,   Великом   Устюге

и   ряде   других   мест) и   особенно «великий» московский   мятеж