Далее о купцах

К концу царствования Екатерины II купцов-миллионеров стало значительно больше. Огромные состояния были у Шемя­кина, Лукина, Логинова, Яковлева, Горохова. Последний поль­зовался такой популярностью, что Адмиралтейская улица, где находились дом и заведение Горохова, стала называться Горо­ховой. Логинов, откупщик и приятель Потемкина, снискал себе известность после устроенного им зимнего праздника: от обилия выставленной народу водки лишилось жизни несколько десятков человек.

Но подавляющее число купцов жило гораздо проще. Хотя спрос на изделия роскоши имели не только высшие, но и сред­ние слои. Например, двор дьяка Ивана Алферова, мелкого зем­левладельца, состоял из каменного дома из двух жилых и двух казенных палат, с двумя каменными крыльцами и садом позади. Кожаные кресла, стулья, лавочные тюфяки, ковры и полоза астраханские, так же как и 19 кафтанов, крытых шелковыми материями, свидетельствуют о развитых, по тому времени, вку­сах этого представителя служилой среды. В его хозяйстве среди других запасов хранились разнообразные ткани.

Новый стиль жизни проникал и в купеческие дома, в основ­ном в столицах.

Растущей роскошью был озабочен И. Посошков, он предпо­лагал:

а) сократить ввоз предметов роскоши;

б) ограничить в законодательном порядке потребности в них и связанные с ни­ми расходы. Богатое платье он оставлял только для знати.

Иностранцы о купцах

Особый интерес представляют свидетельства о новых нравах вообще и нравах купцов в частности, в России XVIII века, ино­странцев. Они судили о положении дел с позиций того уровня цивилизованности, которого достигла Европа в XVIII веке, без отечественной снисходительности, но и без достаточного пони­мания русских проблем. Хотя именно посторонний взгляд мог указать не только на явление, но и на причины, его породившие.

Наблюдательный путешественник-француз пишет, что сель­ские жилища русских напоминают простоту первобытных нра­вов; они построены из сколоченных вместе бревен, маленькое отверстие служит окном, в узкой комнате со скамьями вдоль стен стоит широкая печь. В углу висят образа, и им кланяются входящие прежде, чем приветствуют хозяев. Каша и жареное мясо - обыкновенная еда, они пьют квас и мед, употребляют и водку, которую не проглотит горло европейца. Богатые купцы в городах любят угощать с безмерною и грубою роскошью; они подают на стол огромнейшие блюда говядины, дичи, рыбы, яиц, пирогов, подносимых без порядка, некстати, и в таком множестве, что самые отважные желудки приходят в ужас. Причину сохранения быта на примитивном уровне Сегюр видит в том, что у низшего класса в этом государстве нет всеоживляющего и всеподстрекающего двигателя - самолюбия, нет желания возвыситься и обогатиться, чтобы умножить свои на­слаждения. Ничего не может быть однообразнее их жизни... ог­раниченнее их нужд и постояннее их привычек. Нынешний день у них всегда повторение вчерашнего, ничто не изменяется, даже их женщины, в своей восточной одежде, с румянами на лице, одевающиеся в одежды, украшавшие их бабушек и прабабушек.