Вопрос 3: Развитие ростовщического капитала

а) ростовщичество как форма предпринимательской деятельности

В целом торговые отношения и их носители получили опре­деленное развитие в XVIII веке, но не такое существенное, как было заявлено в программах двух главнейших деятелей столе­тия - Петра I и Екатерины II. Предпринимательство развивает­ся только тогда, когда строится на естественных основаниях жизни людей, которые можно только осторожно корректиро­вать, но ни в коем случае грубо не вмешиваться в этот процесс. Кроме того, предпринимательство должно строиться на интере­се, честолюбии, стремлении выделиться - именно эти качества в людях подавлялись, в интересах и "верхов", и "массы" наро­да. Усилия предпринимателей в стесненных обстоятельствах тратились не на развитие, а на преодоление препятствий. По­этому и в XVIII веке Россия представляла собой страну даже не с традиционным, а скорее с примитивным образом жизни, народ которой видел своего врага не в тех, кто сковывал его жизненные силы, а в тех, кто пытался свои возможности реализовать.

Другой формой предпринимательской деятельности является ростовщичество, отношение к которому в России всегда было неоднозначным. Ростовщический капитал обнаруживает себя на поздних стадиях развития феодализма. Он объективно способствует расслоению в обществе - превращению мелких производителей в рабочих, в держателей крупных сумм в предпринимателей. Но, как и любая предпринимательская деятельность, ростовщичество в России имело свои особенно­сти. Прежде всего, кредитные операции в XVII - XVIII вв. осу­ществлялись не через банки, а через ростовщиков. Главными ростовщиками были мелкие ростовщики - богатые крестьяне и ремесленники, отдельные землевладельцы монастыри, купцы, крепостные графа Шереметьева, Морозовских вотчин. При феодальном землевладении особенное значение имела дача ссуд знатным расточителям. Им не хватало дохода, приносимого им крестьянами. Вообще ссуды запрещались еще уложением 1649 г. Но этот закон лег­ко обходили, создавая только обман и новые трудности. Этот закон существовал до 1754 года, в котором был принят новый и размер среднего процента ограничен в процентах годовых. За­кон долго не менялся, так как большой необходимости в ссудах у господствующего класса не было, можно было деньги безо всяких процентов взять у своих крестьян. Но доходность крепо­стных поместий не возрастала, так как труд крестьян и управ­ление были примитивными, а мотовство и роскошь дворянства превращалась в обязательный атрибут поведения. Во второй половине XVIII века возрастает задолженность русского дво­рянства ростовщикам. Для определенной части населения рос­товщичество было способом накопления капитала. О поль­зовании ростовщическим кредитом свидетельствовали многие выступления депутатов в Уложенной комиссии 1767 г., об этом же свидетельствовал представленный Г. Р. Державиным план организации "Патриотического банка", имевший задачей вызволение дворянства из "лап ростовщиков". Нормальным кре­дитным отношениям, как и торговым, была противопоставлена корректирующая правительственная политика.

б) борьба правительства против ростовщиков

Ростовщики вкладывали деньги не только в торговые опера­ции, но и в улучшение хозяйства, в покупку и аренду земли, в улучшение инвентаря, наем рабочих и т. д. Обеспечением ссу­ды могло служить любое имущество, земля. Обычно сейчас же по получении ссуды земля передавалась заимодавцу. Доход, получавшийся с земли, являлся как бы "ростом" и, вместе с тем, гарантировал интересы кредитора. Но это характеризовало отношения между незнатными людьми. Законодательство дво­рянского государства делало невозможным легальный переход дворянских земель в руки представителей других сословий. По­этому крепостные не давали деньги помещикам, хотя у некото­рых были такие возможности, так как без залога под кредит не было никакой гарантии возврата денег. Но среди ростовщиков были и дворяне, а ростовщики-недворяне небезуспешно прибегали ко всякого рода подставным лицам и юридическим трюкам. Открывалась "страшная" пер­спектива утраты "благородным" сословием их владений.

В течение XVIII века было принято несколько указов против ростовщичества. Указ 1733 года и Манифест 1786 года говорили о необходимости обуздать "лихву". А указ об учреждении Вспомогательного банка для дворянства (созданного в 1797 году на деньги налогоплательщиков) с горечью констатировал, что значительная часть землевладельцев попала в "руки алчных корыстолюбцев и ростовщиков". Исходя из этих соображений, русские банки XVIII века были поставлены на службу дворян­ству, которому выдавали долгосрочные дешевые ссуды из 6 % годовых. Размер ссуды был тем больше, чем больше было у дворянина "душ". На протяжении XVIII века органы кредитования помещичьего землевладения роздали в виде ссуд (многие из которых превратились в безвозвратные) громадные суммы. Эти суммы не сыграли никакой положительной роли в хозяйственном развитии страны, уничтожали имеющиеся ростки пред­приимчивости среди дворян, тратились на непроизводительные расходы. Получалось, что кто брал в долг, жил лучше рачи­тельного хозяина, так как хороший хозяин ссуд чаще всего не брал, а сам платил налоги в этот же самый банк.

в) ростовщики и дворянство

Но, учитывая ограниченность возможностей банков, а также неограниченность потребностей дворянства, деньги у ростов­щиков все же брали, и банки только на короткое время могли уменьшить ростовщический процент. Даже более того, все по­туги дворянских банков (выпуск ценных бумаг и т. д.) обо­рачивались выгодой для ростовщиков. Ростовщичество изымало феодальную ренту в пользу буржуазных элементов, объективно способствуя развитию капитализма. Задолженность высшей знати ростовщикам составляла миллионы рублей. Граф Шере­метьев, крупнейший землевладелец, брал ссуды не только у купцов, но и у богатых крестьян. К 1800 году его долг достиг 2 млн. рублей. Громадными ссудами пользовались Демидовы, долг которых в 1794 г. составлял 812 тыс. рублей. Это нерацио­нальное хозяйство могло жить только на дотациях и льготах. В целом мануфактуристы брали в долг у купцов, но даже в се­редине XVIII века пользование кредитом считалось у русских мануфактуристов признаком плохого состояния дел и даже могло быть поставлено предпринимателю в вину. Иногда рус­ские брали в кредит у иностранцев под высокий процент, так как невозможность получить ссуду поднимала его еще больше. Совершенно верно подметил эту особенность А. Радищев в "Проекте гражданского уложения" (1801 г.), где он писал о бесцельности закона о "лихве": "лихва тем больше, процент тем дороже, чем больше может быть опасности в нарушении закона". Правовая незащищенность кредитора заставляла брать высокий процент "за страх". Более выгодной и менее опасной была дача в долг государству, но и здесь из-за неопре­деленности законов ростовщик рисковал своим состоянием.

г) ростовщическое кредитование купечества

Больше всего необходим был кредит купцам, промыш­ленникам, торговым и оброчным крестьянам, поэтому все за­коны против ростовщиков были направлены фактически про­тив народа. Собственное состояние и "животы и промыслы", были недостаточны не только для начала дела, но и для уплаты налога. Купцам ссуды выдавали в последнюю очередь, хотя был создан специальный Медный банк для поддержки предприни­мателей. Деньги из этого банка расхищались придворной зна­тью, крупными землевладельцами, такими, как граф Шувалов. Иногда государственные ссуды вместо купцов отдавали на во­енные расходы. В России дореформенной поры (1861 г.) все банки были государственные, коммерцией они не занимались и при трудностях брали деньги у государства, а значит, у налого­плательщиков. Российские рантье, вкладывающие деньги в банк, жили на проценты на празднолежащие капиталы, то есть брали у того же государства, у предпринимателей через налоги, не давая им становиться на ноги. "Зло монополизации казен­ного кредита произошло не от доступности его заемщикам, а от его доступности вкладчикам, которые безо всякого труда могли не только жить на проценты, но и копить капиталы, получая проценты на проценты. Это сделало из казенных банков средо­точие самого тупого и скупого ростовщичества". Не имея воз­можности официально взять кредит, купцы давали взятки чиновникам и получали "неучтенные" суммы, за которые не всегда платили проценты.

Чаще государство раздавало ссуды промышленникам. При Петре было построено 200 промышленных предприятий, из них на казенные средства - 43 %, на частные - 57 %. Частным про­мышленникам давали льготы, денежные ссуды. Иногда казен­ные предприятия передавались безвозмездно частникам, да еще с приплатой. Государство кредитовало крупных за­водчиков. Но чаще бедная казна вместо кредитов давала землю, ее недра, крепостную рабочую силу. Эти факторы, как не стоящие ничего предпринимателю, не работали на богатство, а просто эксплуатировались.

Чаще всего люди брали кредиты друг у друга, договариваясь об условиях и сами регулируя отношения. В селе Иваново в XVIII веке в долговом списке крестьянина И. Бабурина в 1780 году значилось 154 человека, в основном крестьян, и из соседних районов, у него кредитовались даже князья (Вязем­ский, Голицын, Шаховской). Интересен список кредиторов брянского купца Никулина, составленный в 50-х годах XVIII века. Суммы были невелики, но всего кредиторов было 43 человека. О широте вексельного оборота и кредитных связей свидетельствует тот факт, что по векселям, опротестованным в Туле в 1764 - 65 гг., в качестве должников фигурировали десятки фамилий купцов. В 1770 году было опи­сано имущество московского купца Михаила Евреинова для покрытия его долгов в "кригс-комиссариате" (на 23 тыс. руб­лей) и в "штате-конторе" (на 15 тыс. рублей). Однако при этом оказалось, что самому Евреинову фабрикант Рюмин был дол­жен 27 тыс. рублей, граф Воронцов - 7300 рублей и барон Строганов - 2800 рублей.

В целом развивающаяся и приобретавшая некоторый им­пульс российская экономика в XVIII веке и складывающиеся первоначальные капиталистические отношения требовали ак­тивной кредитно-финансовой политики, но эта политика должна была поддерживать наиболее экономически активные, предприимчивые слои населения; она же была направлена на поддержку отмирающих, паразитических классов. Из-за этого высок был ростовщический процент, уродливы отношения кредиторов и должников, эти отношения консервировали примитивную экономику, а не давали им­пульс ее развитию.